Человек в высоком замке - Филип Дик

Он замолчал, переводя дух.

— Спасибо вам за то, что вы подтвердили мои собственные опасения. Пришлите счет на мое имя. Спасибо.

Затем тут же достал свои записки и стал выяснять происхождение пистолета.

Как он попал к нему? От кого?

Как выяснилось, пистолет пришел от одного из крупнейших оптовых поставщиков Сан-Франциско, компании Рэя Келвина на улице Ван-Несс. Он тут же позвонил туда.

— Мне нужно поговорить с мистером Келвином, — сказал он.

Теперь его голос несколько окреп.

Вскоре послышалось сердитое, очень недовольное «Да!».

— Это Боб Чилдан. «Американские художественные промыслы», Монтгомери-стрит. Рэй, у меня к вам одно очень тонкое, деликатное дело. Я хотел бы встретиться лично в любое время сегодня в вашей конторе или любом другом месте. Поверьте, вы должны внимательно отнестись к моей просьбе.

К своему удивлению, он обнаружил, что снова вовсю орет в трубку.

— О’кей, — ответил Рэй Келвин.

— Никому не говорите, это строго между нами.

— В четыре?

— В четыре, — согласился Чилдан. — У вас в конторе. Пока.

Он с такой яростью хлопнул трубкой, что аппарат свалился с прилавка на пол. Наклонившись, он поднял его и водрузил на прежнее место.

Оставалось еще полчаса до выхода. Он принялся вышагивать по магазину, чувствуя свою беспомощность. Что делать?

Идея! Он позвонил в редакцию газеты «Геральд» на Маркет-стрит.

— Скажите, пожалуйста, — спросил он, — находится ли в гавани авианосец «Сиокаку», и если находится, то давно ли? Я был бы признателен за эту информацию от вашей уважаемой газеты.

Мучительное ожидание, затем снова голос девушки.

— Согласно нашей справочной службе, — сказала она, — «Сиокаку» лежит на дне Филлипинского моря.

Она еле сдерживала смех.

— Он был потоплен американской подводной лодкой в 1945 году. У вас еще будут к нам вопросы, сэр?

Очевидно, там, в редакции, высоко оценили сумасбродную выходку, которую с ним сыграли.

Он положил трубку. Авианосца «Сиокаку» не существует уже семнадцать лет, так же как и, вероятно, адмирала Харуша. Этот человек был мошенником, но тем не менее… он оказался прав, кольт сорок четвертого калибра был подделкой.

Чилдан никак не мог уловить смысла этой проделки.

Возможно, этот человек — какой-нибудь делец, которому захотелось завладеть рынком стрелкового оружия времен Гражданской войны, и он, профессионал из профессионалов, будучи компетентным в этой области, распознал подделку.

Только профессионал смог бы сделать это, тот, кто занимается этим бизнесом сам. Простой коллекционер ничего бы не заметил.

У Чилдана отлегло от сердца. Значит, немногие смогли бы обнаружить обман, скорее всего, вообще никто. И вряд ли он поделится с кем-то еще своей тайной.

Плюнуть на это дело?

Поразмыслив, он решил, что не стоит.

Нужно тщательно все проверить, а прежде всего вернуть потраченные деньги, потребовать от Рэя Келвина возмещения и договориться с лабораторией насчет оценки всего остального.

Однако предположим, что многие из его товаров — не подлинники?

Тяжелое дело.

Значит, остается одно. Он помрачнел, охваченный отчаянием. Нужно идти к Рэю Келвину, припереть его, настоять на том, чтобы тот проследил путь подделки до самого источника. Возможно, он также невиновен. В любом случае нужно сказать ему, что больше никаких подделок я покупать у него не буду.

«Он будет вынужден смириться с потерей денег, — решил Чилдан. — Он, а не я. Если же он не захочет, то я свяжусь с другими розничными торговцами, расскажу им обо всем и погублю его репутацию. С какой стати я должен один за все отдуваться? Пусть отвечают те, кто повинен в этом, пусть сами едят кашу, которую заварили». Но проделать это надо с особой секретностью, все должно быть чисто конфиденциально».

Глава 5

Телефонный звонок от Рэя Келвина озадачил Уиндема-Мдтсена. Он никак не мог понять, в чем дело, то ли из-за торопливой манеры говорить, свойственной Рэю Келвину, то ли из-за того, что, когда звонил Келвин — а было это в половине двенадцатого вечера, — Уиндем-Матсен развлекался с посетительницей в своем номере в отеле «Муромачи».

— Поймите, мой друг, — сказал Келвин, — мы отсылаем вам последнюю партию товаров, полученных от ваших людей. Я отослал бы всю ту дрянь, которую вы подсунули раньше, но мы уже оплатили ее полностью, кроме этой последней партии. Присланный вами счет датируется восемнадцатым мая.

Разумеется, Уиндем-Матсен хотел знать причину.

— Вся партия состоит из паршивых подделок.

— Но вы же знали об этом.

Он был ошарашен.

— Я имею в виду то, Рэй, что вы всегда были осведомлены о положении дел.

Он окинул взглядом комнату: девушка куда-то исчезла, наверное, вышла в туалет.

— Я знал, что это подделки, — сказал Келвин. — Я говорю не об этом. Я имею в виду их вшивое качество. Меня на самом деле совсем не интересует, действительно ли каждый из присылаемых вами пистолетов применялся во время Гражданской войны. Все, что меня заботит, так это то, чтобы каждый предмет в вашем наборе, будь то кольт сорок четвертого калибра или что-то подобное, соответствовало определенным стандартам. Вам известно, кто такой Роберт Чилдан?

— Да.

Он что-то смутно помнил, хотя в это мгновение и не мог с уверенностью сказать, кому точно принадлежит эта фамилия. Наверное, какой-то шишке.

— Он был сегодня у меня в конторе. Я звоню из конторы, а не из дома: мы еще до сих пор разбираемся. Так вот, он пришел и долго бушевал по этому поводу. Он прямо-таки взбесился, его трясло. Будто бы какой-то его солидный клиент, какой-то японский адмирал зашел сам или велел зайти своему поверенному. Чилдан говорит о заказе на двадцать тысяч, но это скорее всего преувеличение. Во всяком случае, произошло то, и тут у меня нет причин сомневаться, что пришел японец, захотел совершить покупку, один лишь раз взглянул на экземпляр кольта сорок четвертого калибра, состряпанного вашими людьми, увидел, что это подделка, положил свои деньги в карман и удалился. Что вы скажете на это?

Уиндем-Матсен сразу не нашелся, что сказать, но про себя тут же отметил, что это Фринк или Мак-Карти. Они что-то пообещали, и вот результат. Но представить себе, что же именно они совершили, он так и не смог. Он никак не мог уразуметь, в чем суть рассказанного Келвином.

Его охватил какой-то суеверный ужас.

Эти двое — как они сумели откопать экземпляр, сделанный еще в прошлом феврале? Он допускал, что они могут пойти в полицию или в редакцию газеты или даже обратиться к марионеточному правительству этих «пинки» в Сакраменто, и, конечно, он сам породил все это. Жуть. Он не знал, что ответить Келвину, что-то лепетал, одно и то же, бессчетное число раз. В конце концов ему удалось закруглить разговор и положить трубку.