Серийный бабник - Дарья Калинина

И с удовольствием убедилась, что та под ее взглядом побледнела.

– Ирочка, тебе есть что сказать?

– М-мне? – промекала девица. – Что вы имеете в виду?

– Только то, что уже спросила. Ты ведь была там сегодня?

– Я? – изобразила та возмущение. – С чего вы взяли?

– И не просто так была! Еще бы, ведь пленника нужно кормить, поить и вообще заботиться о нем, если хочешь, чтобы он в конце концов на тебе женился.

Валькирия молчала. Вид у нее был неприятный. Она и так-то не блистала красотой. А сейчас покрылась красными пятнами. На лбу выступила испарина. А глазки воровато бегали по сторонам. Тем не менее щадить девицу подруги не собирались. И выложили все увиденное и услышанное.

– Ирина! – ахнула Людмила. – Так это ты похитила Бориса?

– И посадила его на цепь!

– Но зачем? – спросила Рина.

На этот вопрос родственникам Бориса ответила Кира.

– А чтобы он на ней женился. Видимо, у них возник разлад. Вот Ирочка со свойственным ей максимализмом и взялась разрешить проблему. Это нам рассказал Борис, так что не отрицай, Ира. Не надо.

Валькирия теперь выглядела жалко. Но по-прежнему молчала.

– И где же мой сын?! – воскликнула блондинка с цыплячьими ручками. – Вы его нашли? Где он? Дайте мне заключить его в свои материнские объятия.

Она в самом деле распахнула их, словно ожидая, что Борис в эту минуту вбежит в комнату и бросится к ней. Но никто не вошел. Сценарист дал промашку.

– Дело в том, – деликатно кашлянув, произнесла Кира, – что Бориса мы нашли – это правда. Но затем его у нас из-под носа снова похитили.

В комнате наступила тишина. Все молчали с отвисшими челюстями. Валькирия вытаращила глаза. Нина и Рина косились друг на друга. Виктор Алексеевич тряс головой, словно отгоняя кошмары.

– Что? – наконец первым опомнился дядя Митя. – Как снова похитили? Кто?

– Этого мы не знаем.

– Какие-то три мужчины приехали на машинах, забрали Бориса и сожгли дом.

– Что? Сожгли? Так он сгорел? Наш прекрасный дом? И именно сейчас, когда цены на недвижимость, в том числе и загородную, так подпрыгнули вверх?

Это была реплика Анастасии Владимировны – матери Бориса. Сейчас она разволновалась куда больше, чем когда услышала про вторичное похищение своего сына.

– Да, сгорел.

– А вы там были? Это вы его подожгли!

– Чушь! Его подожгли те люди, которые похитили вашего сына.

И тут ожила Валькирия. В сообразительности этой девице нельзя было отказать. Мигом сориентировавшись в ситуации и поняв, что Борис выступить против нее не сможет, она завопила:

– Что вы их слушаете! Это же аферистки! Надо же такое придумать! Будто бы я могла похитить Бориса! Да зачем мне это нужно! Чистой воды провокация! И я уверена, что ни у какой их соседки Борис не жил. Они все придумали, чтобы вы им доверились.

– Зачем?

– Уверена, это воровки. Виктор Алексеевич, как вы не понимаете, они явились сюда, чтобы обокрасть вас!

Подруги слушали и даже в какой-то степени восхищались. Вот это наглость! Вот это нахрап! Того и гляди убедит всех в том, что они в самом деле преступницы. Но затем подругам стало не до восторгов. Было видно, что слова нахальной девицы, несмотря на их полную нелепость и несправедливость, возымели действие на присутствующих. В конце концов, она была одна из них. А подруги – всего лишь пришлые чужачки.

– Минутку, Ира, – поморщился Виктор Алексеевич. – Нам в самом деле звонили сегодня из милиции. И в точности повторили первую часть приключений моего сына.

– Видите! – ни на мгновение не растерялась Валькирия. – Вы сами все и объяснили. Уверена, эти особы просто были задержаны, наверное, за проституцию. Находясь в отделении милиции, подслушали там эту историю с якобы отравленными конфетами. А потом, когда их отпустили, явились к вам! И теперь измышляют всякую чушь обо мне!

Теперь и Виктор Алексеевич посмотрел на подруг с подозрением. Ужас! Мало того, что их приняли за воровок, так еще и проститутками обозвали. Ну и Валькирия! Ну и бестия!

– Далеко пойдешь! – едва сдерживая дикую злость, произнесла Кира.

Слова сквозь стиснутые зубы проскальзывали видоизмененными. Так что ее никто не понял. А если бы и поняли, то все равно не обратили бы внимания. Обстановка в гостиной накалилась до того, что подруги начали опасаться самосуда.

– Предлагаю вызвать милицию, – внезапно четким и ясным голосом произнесла Леся.

Ее слова возымели действие хорошего ливня в разгар летнего зноя. Все вокруг нее затихли и присмирели.

– Милицию? – растерянно пробормотал Виктор Алексеевич. – Да, в самом деле. – И уже более уверенным тоном он добавил: – Мне кажется, уже давно пора вызвать милицию.

Сначала появились сотрудники из ближайшего отделения. Выслушав рассказ подруг, они тут же заявили, что нужно подключить к делу тех сотрудников, которые уже расследуют дело о смерти Иннокентия Павловича.

– Я уже пригласил их, – сказал Виктор Алексеевич.

И как следовало ожидать, всего через час подруги снова увидели своего Слепокурова. Но вот чего совсем не ожидали, так это того, что он примется на них орать.

То есть сначала он просто вытаращил на девушек глаза и спросил:

– Вы-то как тут оказались?

И когда Кира легкомысленно призналась, что сюда их привели водительские права Бориса, найденные ее соседкой Галиной Степановной и утаенные от милиции, Слепокурова прорвало.

– Вы хоть понимаете, что вы позволили преступникам совершить преступление?! – возмущался он, наступая на подруг.

– А что мы могли поделать? Их было трое. И они были вооружены! Мы бы погибли сами. И не спасли Бориса.

– Вы не должны были даже допускать того, что подобная ситуация имела место!

– Ах, извините, что мы не умеем предвидеть будущее!

– И вообще, – добавила Кира. – Могли бы сами действовать порасторопней.

– Вот именно! Что вы так долго не ехали сюда? Вы же еще с утра поехали в театр, где работал этот приятель Бориса. Кира, как его там зовут, ты не помнишь?

– Режиссер Одров!

– Да! И что же он вам не рассказал, где искать Бориса?

Слепокуров смутился.

– У меня были и другие дела, – заявил он, отводя взгляд. – И потом я сразу же позвонил сюда, в дом Виктора Алексеевича. Но мне сказали, что Бориса тут нет.

– А мы вот не поленились и приехали лично! И узнали, что хотя Бориса в доме его отца действительно нет, зато у Бориса имеется невеста. А вам что же ваш режиссер о ней не рассказал?

Вместо ответа Слепокуров сердито насупился. Видимо, режиссер Одров оказался разговорчивым малым. И про Валькирию в разговоре со Слепокуровым также упомянул. Но вот сам следователь никаких выводов из этого не сделал. И теперь был крайне недоволен собой. И конечно, он не был бы мужчиной, если бы не попытался тут же обвинить в собственных просчетах и ошибках женщин, то есть Киру и Лесю.

– Честное слово, мне кажется, что я поторопился отпустить вас на свободу, – заявил он, исподлобья глядя на подруг. – Вы обе – просто какое-то ходячее несчастье. Так и притягиваете к себе преступников!

– Эй! Эй! Поосторожней! – возмутилась Кира.

– Никто не виноват, что мы с подругой так привлекательны! – не совсем к месту пискнула Леся.

Следователь покачал головой.

– Вообще-то я имел в виду совсем другое. Ладно, отойдите в сторонку и не путайтесь у меня под ногами хотя бы десять минут. – После этого он сосредоточил свое внимание на остальных обитателях дома. Но подруги не сомневались, что в конце концов очередь дойдет и до них. Они уже несколько раз дали показания местным ментам. В том числе и по поводу того, на какой машине с какими номерами увезли Бориса похитители. Но Слепокуров пожелал услышать это еще раз. И своими ушами. А подытожил он исповедь подруг так:

– Лично я не удивлюсь, если окажется, что вы утаили от следствия добрую половину того, что знали! Например, вот вы сообщили, что видели в номере похитителей не все цифры. А я склонен теперь думать, что вы их отлично разглядели!

Это было безусловно оскорбительно. Подруги и оскорбились бы, если бы… если бы в глубине души не сознавали, что Слепокуров прав, сердясь на них.

А вот Виктор Алексеевич неожиданно проявил к девушкам явное расположение. После того, как выяснилось, что они не вруньи, не воровки и уж тем более не проститутки, он окончательно исторг Валькирию из своего сердца. И, наоборот, раскрыл подругам свои почти отцовские объятия.

– Вы должны меня простить! Просто не знаю, что нашло на меня. Вы хотели спасти моего сына. Не ваша вина, что у вас это не получилось.

Рыдающую Валькирию, которая призналась в похищении Бориса и в том, что держала его прикованным в подвале его собственного загородного дома, но только из любви к последнему, увели в заднюю комнату для допроса. А подруг Виктор Алексеевич упросил остаться у него в гостях.