Кросс по грозовым тучам - Сима Кибальчич

Существо из пузырьков смелее Чаги, а может и дружелюбнее. Он протянул руку в ответ и коснулся упругой пульсирующей цветом жизни. Прикосновение сопровождалось звуком, похожим на тихое потрескивание. Как костер, ровно горящий в лесу. Откуда Чаге знать про костер? Но он знал — это хороший звук.

Вокруг нет ничего фиолетового, и пузырькам не противно превращаться в такое жалкое существо, как Чага. И касаться его. Он опустил руку и сел на голые пятки. Пузырьки быстро перестраивались, двигались. Его собственное отражение менялось, перетекая из формы в форму. В какой — то момент Чага понял, что радужное создание уже поднялось во весь рост, в то время как он сам только на полпути вверх, пытается удержаться на слабых ногах.

— Ты знаешь то, что я только собираюсь сделать? — прошептал он.

Чага мечтал услышать ответ. Но с ним, конечно, никто не заговорил. Кто бы стал? То, что пузырьки видели его или чувствовали по-своему, казалось чудом. Чувство, что пришел в место, куда давным-давно потерял дорогу. Чага поднимал то одну, то другую руку, поворачивался боком. И следил за тем, как ему отвечают, как новые друзья угадывают каждое движение.

В какой — то момент в глазах потемнело, голова закружилась, и он рухнул на плотный темно-коричневый грунт под ногами. Где же Ирт? Даже пузырькам не заменить ростки Хозяина.

Хозяина не было долго, слишком долго. Он отправился в Просторы. Трехдневная трясучка у Чаги уже прошла, но дурнота все равно накатывала. Съев разваренное корневище рауда, которое раз в день выдавали у заднего входа в Ниши Пира, он выбрался наружу и стал карабкаться вверх. Чага старался выискивать проходы и местечки, затянутые шевелящимся пылевым мхом и поэтому безопасные.

Когда голая ступня попадала на черную поверхность камня, тонкие прозрачные вкрапления подрезали кожу, и пятна крови шипели на скальных уступах. Из красных становились розовыми. Боль отвлекала, рождала ощущение близости Хозяина. Но все же не стоит терять слишком много крови. Иначе не хватит сил забраться наверх, чтобы ждать возвращение. И Ирт не врастёт в него сразу, как вернется, скажет, что Чага слишком дохлый.

Конечно, ему не добраться до самого верха Стен Флаа. Но даже с середины крайней горы — Башни Предупреждения через черную, выжженную землю Пояса Безопасности и Спокойствия он мог видеть разворачивающиеся вдали Просторы. Чага нашел безопасный пятачок серости, сел, подобрал к груди колени, стараясь не касаться спиной режущих каменных выступов. Мешок на теле теперь полностью укрывал ноги, и Чага подоткнул его края под кровоточащие ступни. Так чувствовал себя незаметным, спрятавшимся от чужого интереса, и мог ждать.

Просторы менялись каждый день. Иногда они становились яркой радугой, сложенной из выступов и впадин. Иногда вдруг серели, выцветали под яростным, почти белым светом далекой звезды. Самые ядовитые цвета появлялись и исчезали за считанные часы. То с одного, то с другого края Просторов можно было увидеть вздыбленные отростки и причудливые спирали тех существ, что зарождались, менялись и погибали там.

За границей Пояса Безопасности и Спокойствия Чаге нет места. Даже самое маленькое и смешное создание превратит его в кровавые ошметки. Он жив, потому что так решил Хозяин. Возможно, смутно знакомый Чаге Тим прошел бы сквозь чащобу Просторов — он хорошо стрелял, быстро думал и летал, как бог. А еще смеялся над опасностью. Дурак! Но он умер, захлебнулся в крови друзей, которых привел в это гиблое место. Друзья ему доверяли, а Тим лишь мечтал доказать миру свою правоту. Дурак! Возомнил себя Богом, и поэтому ему самое место в аду. Здесь муками правит Хозяин. Которого Чага верно ждал.

Охотники Дома Флаа каждые тридцать дней покидали Стену и отправлялись в Просторы. Там новые формы жизни пожирали друг друга, чтобы в конце концов стать добычей изоморфов. Здешний мир пугал своей изменчивостью и непредсказуемостью. Чаге повезло, что по воле хозяина его держали в Стенах Флаа. Было много и других домов — горных массивов, окруженных пустошами безопасности. Но его место и смысл жизни здесь. Хотя Чага недостоин даже разваренного рауда по утрам, потому что самое бесполезное создание на этой планете.

Об этом ему однажды сказал Ру Флаа:

— Я не хочу, чтобы ты оставался подле моего сына, землянин. Тебе следует вовремя умереть. До наступления холода.

— Господин?

Чаге не хватало духу поднять глаза на серую громадину. Ру бесшумно перемещался вдоль дальнего антрацитового свода Ниши Изысканий. Продержал его здесь несколько часов. Голого, в изумрудного цвета ванне. Чага сидел по шею в густой тягучей жиже, наполненной мелкими тварями. И, зажмурив глаза, чувствовал, как липнут к нему горячие присоски, а живые тонкие иглы проникают под кожу и ползают где-то внутри. Он ритмично вздрагивал, как от электрических разрядов.

Когда все закончилось, Ру приблизился, и от ствола его массивного тела отделилась гибкая рука с вытянутой ладошкой без пальцев. Она коснулась поверхности жидкости, и мелкие твари разных форм стали забираться на гладкую, словно резиновую кожу, и растворяться на ней.

— Ты примитивное существо, — прошелестел голос, — совершенно бесполезное, не способное ни к размножению, ни к трансформации. Достойное только смерти.

Но пока Чага был жив и всматривался в Просторы, надеясь уловить движение среди разноцветной живой массы. Угадать возвращение отряда Ирта. Когда он вернется, то придет к Чаге сразу, как отпустят дела. Потому что знает, что Чаге нужно выбраться из мешка и прижаться. К телу, жестокому, легко меняющему форму. Но всегда узнаваемому.

Ирт двигался вертикально, как и его отец, только предпочитал две, а в редких случаях три и даже четыре ноги. Широкие, мощные, как у зверя, они плавно поднимались к конусу торса. Иногда сквозь его темную с багровыми росчерками кожу проступали узлы и переплетенные мышцы. Иногда он приобретал округлость и гладкость, словно надувался изнутри. Ирт мог менять количество и длину рук или обходиться вовсе без них. Голову продолговатой формы накрывал черный полог капюшона, который спускался вниз сложным плетением ростков. Еще Ирт обзавелся глазами, почти человеческими, но белыми, страшными. Чага сжимался от этого взгляда, сильнее чувствовал связь с Хозяином. Время от времени Ирт Флаа оборачивался вокруг своего питомца, как горячий шатер, и проходил насквозь, от горла до самых стоп. Удерживал бьющееся в агонии человеческое тело внутри своего, пока кровь Чаги не склеивала их в одно целое.

Если после спуска с Башни Предупреждения, Чага потеряет Ирта из виду, то Хозяин сам найдет питомца по запаху. Изоморфы впитывали или испаряли грязь собственных тел, сами пахли, как хотели,