Поле боя - Арктика. - Георгий Савицкий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Хорошо-хорошо... — Полковник Щербина сцепил зубы.
Он ввел в бортовой электронно-вычислительный комплекс несколько команд. При этом он использовал только лишь кнопки на ручке управления самолетом и на секторах газа. И тут же переключился в боевой режим. Бортовые компьютеры начали селекцию ложных целей, и метки на экране снова засветились ярче, а серебристая рябь померкла. «Цель в захвате, пуск разрешен». Летчик нажал на гашетку. Одна из ракет Р-77 покинула внутрифюзеляжный отсек и пошла к цели. Истребители попытались выполнить маневр уклонения, но бесполезно. Радиоэлектронные помехи тоже не смогли сбить ее с курса, наоборот, включился режим наведения на источник помех, совмещенный с целью. На завершающем этапе полета бортовой компьютер выдал команду на переход в режим активной радиолокации. На расстоянии пяти метров от цели дистанционный лазерный взрыватель выдал команду на подрыв боевой части. Стержневая и микрокумулятивная боевая часть взорвалась на расчетном удалении, и расширяющее кольцо стальных стержней буквально перепилило самолет-мишень пополам. Полковник довольно хмыкнул. Но произошло нечто странное: вместо того чтобы погаснуть, отметка сбитого самолета продолжала светиться, а вторая радиолокационная метка на экране раздвоилась. Помехи? Полковник Щербина сразу понял, что это: четыре самолета шли в таком плотном строю, что на экране радиолокатора их метки сливались, и было видно только пару самолетов. Он и сам в воздушных боях над Донецком применял такие маневры.
Но первыми использовали этот маневр сирийские пилоты в арабо-израильском конфликте в 1982 году. Тогда они летали на советских истребителях МиГ-23 и воевали против новейших по тому времени F-15 и F-16. Чтобы хоть как-нибудь компенсировать численностью качественное превосходство израильской авиации, и был разработан этот маневр. И использовался он арабскими летчиками весьма эффективно.
Летчика обуял азарт — в одиночку против четырех «Сухих»! Посмотрим, кто кого...
Полковник Щербина навел прицел на другой истребитель и уже собрался нажать на гашетку, но в этот момент заработала собственная станция радиоэлектронной разведки. Замигал сигнализатор предупреждения об облучении, а бортовой комплекс самостоятельно начал постановку фоновых помех, стараясь сбить работу радиолокаторов противника. Полковник Щербина выполнил скольжение, сбивая прицел «Су-двадцать седьмым». А дистанция между тем сократилась. Дистанционно управляемые истребители разделились: один ушел на высоту, а два других парой атаковали Су-207 Олега. Бортовая станция засекла «пуск» ракет, летчик не мешкал ни секунды — убрал газ и рванул ручку управления на себя. Гиперманевренный истребитель, выполнив «Кобру Пугачева», застыл в пространстве. «Закритический угол атаки. Предельная перегрузка», — приятным женским голосом сообщил речевой информатор. Это был стопроцентный срыв атаки для истребителей «противника». И сразу же летчик сам перешел в атаку. Взвыли перегруженные двигатели, вышедшие на полные обороты. Самолет рванулся вперед, Щербина сразу же ушел в глубокий левый вираж. Су-27, при всей своей отличной маневренности, не смог повторить подобное и оказался на прицеле у «Двести седьмого». «Захват цели. Пуск разрешен». Нашлемный прицел зафиксировал пространственное положение цели, и летчик нажал на гашетку. Бортовой комплекс управления сам выбрал приоритетный тип оружия — с концевого пилона стартовала Р-73 и в мгновение поразила Су-27. Трехметровый реактивный снаряд взорвался возле хвоста Су-27, облако стальных стержней прошило оперение и разрушило сопло правого двигателя. Яростное пламя, бушующее в камере сгорания, выплеснулось наружу. Истребитель еще некоторое время продолжал держаться в воздухе, а потом разрушившиеся лопатки компрессора турбины буквально разорвали самолет на дюралево-композитные лохмотья. Второй истребитель прервал атаку и отвернул. И в этот момент на Щербину спикировал тот, что ушел на высоту. Но летчик был начеку: выполнив «Кобру Пугачева», он почти завалил свой истребитель «на спину» — навстречу пикирующему Су-27 понеслась оставшаяся Р-73. Ракета попала прямо в воздухозаборник, сверкнула яркая вспышка взрыва. Поврежденный стал вращаться вокруг собственной оси, из исковерканного сопла двигателя выбило клубы черного маслянистого дыма. Полковник Щербина едва успел уйти от столкновения — поврежденный истребитель пронесся в считаных метрах от него. Су-27 уже не пикировал, он падал. Но вот он задрал нос и перешел в горизонт1. Дым, идущий от поврежденного двигателя, рассеялся. Полковник Щербина не раздумывал, он перешел в пикирование вслед за подбитым противником. Он зафиксировал прицельную марку нашлемной системы наведения на мишени и открыл огонь из пушки. Длинная очередь тридцатимиллиметровых снарядов разворотила фюзеляж, но самолет, обладавший огромным запасом прочности, все еще держался в воздухе. Полковник удивленно хмыкнул и снова нажал на гашетку. Скорострельная двуствольная пушка выплюнула половину боекомплекта, и только после этого изуродованный истребитель рухнул на землю.
Но оставался еще один противник. И полковник Щербина допустил такую же ошибку, как и прославленный ас, трижды Герой Советского Союза Александр Покрышкин: он засмотрелся на подбитый истребитель и пропустил атаку.
«Ракетная атака из задней полусферы». Летчик «дал» правую ногу и резко отклонил ручку управления на себя и вправо. Су-207 описал в воздухе замкнутую кривую, переместившись в сторону от того места, куда были нацелены ракеты атакующего его истребителя. И вслед за этим убрал обороты двигателя. Слева от него пронеслись потерявшие цель ракеты, но их носитель успел отвернуть и ушел от ответной атаки. Пилот, сидевший где-то в подземном бункере, не мешкал ни секунды: Су-27 выполнил глубокий вираж с предельным, даже для такого маневренного самолета креном и снова зашел в хвост Су-207. Но полковник Щербина применил покрышкинский же маневр — «бочку» с зарыванием.
Однажды, когда истребительный авиаполк, в котором служил Александр Покрышкин, находился на переформировании, прославленный ас увидел, как два новичка-летчика отрабатывали парный пилотаж. Ведущий захотел пофорсить и крутанул «бочку». Но фигура получилась не совсем правильно, «Як» опустил нос и потерял скорость. А ведомый проскочил над своим ведущим. Все присутствующие посмеялись над неуклюжим пилотажником, и только опытный воздушный боец увидел в этом маневре рациональное зерно... Впоследствии этот прием воздушного боя не раз выручал Покрышкина и его друзей-однополчан в ожесточенных воздушных боях в небе над Кубанью весной 1943 года.
Маневр не подвел. Су-27 пронесся, казалось бы, прямо над фонарем кабины истребителя Щербины, пилот чуть потянул ручку управления на себя, вслед «Двадцать седьмому» унеслась пушечная очередь. Бронебойные снаряды будто пилой срезали правый киль самолета-мишени и пробили огромные дыры в обшивке крыла и фюзеляжа. Истребитель покачнулся, потом крутанулся вокруг своей оси и с пологим снижением пошел к земле. Полковник Щербина проводил его взглядом. На склоне невысокого холма полыхнула яркая вспышка дыма. Летчик связался с командно-диспетчерским пунктом:
— «Гранит», я 811-й, прием. Все воздушные цели поражены. Задание выполнено.
— Вас понял, 811-й. Возвращайтесь. Конец связи.
Полковник Щербина закрутил в небе каскад фигур высшего пилотажа, он был доволен. Задание выполнено. Итог боя: все высокоманевренные воздушные мишени сбиты. Потрачено: одна ракета средней дальности Р-77, две ракеты ближнего боя Р-73 и сто пятьдесят из двухсот пятидесяти снарядов. Новая усовершенствованная нашлемная система целеуказания работала просто идеально, как и станция радиотехнического противодействия. Русское высокотехнологическое оружие по- прежнему оставалось непревзойденным.
А спустя пару дней четверка истребителей Су-207 поднялась уже с аэродрома Бельбек в сопровождении двух звеньев истребителей Су-35. Сразу после взлета все двенадцать машин перешли на полет над гребнями волн. В заданной точке маршрута восемь самолетов прикрытия отстали.
Испытания с участием атомного авианосца «Слава» начались, и в этих условиях звену полковника Щербины отводилась роль «агрессоров», которые должны были внезапно напасть на корабль. Внезапность эта гарантировалась тем, что экипаж авианесущего крейсера и даже его капитан ничего не знали о готовящейся атаке — случай беспрецедентный! Но зато так можно было поддержать стопроцентную «чистоту эксперимента». На экране бортовых локаторов Су-207 появилась отметка цели. Разбившись на пары, истребители начали заход на корабль.
Но и на авианесущем крейсере не дремали.
— Цель групповая маловысотная, скоростная! Четыре единицы идут курсом прямо на нас! Дистанция... А черт! Они уже в зоне поражения!