Поле боя - Арктика. - Георгий Савицкий

— Ясно, твое предложение?

— Идти на север. Пройти западным берегом Шпицбергена и выйти в подводную котловину Нансена. И мимо Северо-Восточной Земли вер­нуться в Баренцево море. Выйдем к Новой Земле, а там нас ни одна сволочь не достанет!

— Но это же крюк в несколько тысяч киломе­тров, — резонно заметил старпом.

— Да, но нас там не ждут, это во-первых. Во-вторых, район нам уже известен, мы ходили в Море Баффина примерно по этому же маршру­ту. И, в-третьих, вблизи полюса мы сможем гаран­тированно оторваться от преследования, а в Ба­ренцевом море нас поддержат флот и авиация.

— Все понятно, действуй, Сергей, — вздохнул командир подводного атомного крейсера. — Вся надежда только на тебя.

Норвежские эсминцы прекратили сбрасывать на русскую АПЛ глубинные бомбы, но гидроаку­стики постоянно фиксировали шумы винтов эс­минцев, всплески поисковых гидроакустических буев, сбрасываемых с самолетов и вертолетов, эхо-сигналы натовских сонаров. Петляя между складками океанского дна, «Северсталь» уходила от преследования.

Глава 6

ИСПЫТАНИЯ «ПО ПОЛНОМУ ПРОФИЛЮ»

На секретной авиабазе в Крымских горах на­чинался новый день. Мертвенно-синяя ночная подсветка в подземном ангаре сменилась ровным, теплым, золотистым светом. Полковник Щербина шел по просторным тоннелям базы к главному ангару, где находился сейчас Су-207, отданный во власть авиационных специалистов-оружейников.

Войдя в просторное помещение, полковник поприветствовал группу техников. К нему подо­шел старший группы предполетного контроля.

— Товарищ полковник, предполетная подго­товка завершена. Все системы в норме. Сейчас проводим крайнее тестирование, и через полчаса «объект» можно будет отбуксировать на старто­вую позицию.

— Ясно. Поторапливайтесь.

— Есть.

Ровно в назначенный срок электрокар отбук­сировал самолет на стартовую позицию электро­магнитной катапульты. Там его заправили и стали подвешивать боевое оружие. Майор Орлов, стоя в стороне, с интересом наблюдал за этим процес­сом превращения изящной пилотажной машины в грозное, почти абсолютное оружие.

Новым в этой программе будущего был не только истребитель. Все предварительные иссле­дования по отработке систем вооружения были проведены с использованием математических и графических компьютерных моделей. В эф­фективности подобной методики сомневаться не приходилось: такой подход ускорял общие сроки проведения испытаний, позволял выявить недо­статки систем комплекса еще на стадии проек­тирования и, что тоже очень важно, экономил деньги, которые при нынешнем, довольно скуд­ном финансировании выделяли весьма неохотно. Сам майор Орлов с группой пилотов участвовал в компьютерных воздушных боях на специальном виртуальном тренажере-авиасимуляторе. А теперь следовало подтвердить экспериментальные дан­ные реальным применением оружия.

Сейчас оружейники снаряжали Су-207 раке­тами. Основное оружие новейшего истребителя находилось во внутрифюзеляжных отсеках по бокам от воздухозаборников. На двух многопози­ционных револьверных пусковых установках мог­ли располагаться по две ракеты среднего радиуса действия РВВ-АЕ Р-77 или три новейшие ракеты ближнего боя Р-74. Под фюзеляжем находилась еще одна пусковая установка для перспективных сверхдальнобойных ракет КС-172 или К-31. На законцовках крыла были установлены пилоны для ракет малого радиуса действия Р-73 или перспек­тивных Р-74. Кроме этого, на самолете были пред­усмотрены и стандартные точки подвески: по две под гондолами двигателей и по три под каждой плоскостью. Таким образом, полностью снаряжен­ный истребитель в сочетании со своей феноме­нальной маневренностью не оставлял шансов на победу в воздушном бою никакому другому лета­тельному аппарату. И именно это намеревались проверить сегодня летчики и инженеры.

Теперь самолет был полностью готов к выле­ту. Полковник Щербина занял свое место в каби­не. Мощные гидравлические манипуляторы мягко подхватили самолет и подали в ствол катапульт­ной шахты. Носовое колесо зафиксировалось в замке челнока. К пуску готов! Позади самолета поднялись защитные дефлекторы — отражатели газовой струи сопел. Началась предполетная про­верка:

— Автоматы защиты сети?

— АЗСы включены.

— Давление в гидросистеме?

— Норма.

— Аккумуляторы?

— Зарядка полная.

— Электроника?

— Функционирует нормально

Система жизнеобеспечения?

Функционирует нормально...

Летчик подтянул ремни кислородной маски, проверил натяжение привязных ремней, захлоп­нул светофильтры защитного шлема.

— Я 811-й, вызываю «Гранит». Проверка окон­чена, приборы — норма, разрешите взлет. Прием.

— Я «Гранит», «Восемьсот одиннадцатому» взлет разрешаю, прием.

В бункере управления катапультой старший офицер повернул специальный ключ и, откинув прозрачный предохранительный колпачок, вда­вил красную кнопку.

— Старт!

Накопленная в аккумуляторах гигантская энер­гия высвободилась со скоростью света, запитав разгонные электромагниты и одновременно сооб­щив челноку катапульты необходимое ускорение.

Мгновением позже полыхнуло в камере сгорания двигателей истребителя яростное, бешеное пламя, взревели оба двигателя, и новейший русский ис­требитель, все ускоряясь, понесся по тоннелю ка­тапультного трека. Отрыв... Самолет в воздухе!

— Я 801-й, взлет произвел. Щитки, закрылки убраны, шасси убрано. Отход курсом двести семь­десят. Задание?

— Я «Гранит», работайте по заданию, «Восемь­сот одиннадцатый».

— Вас понял.

Задание на сегодняшний полет было ни мно­го ни мало — ближний маневренный воздушный бой. И бой этот был не учебный. Во внутренних отсеках «207-го» сейчас находилось по две ракеты Р-77 и по одной Р-74. И еще пара Р-73Э была под­вешена на концевых пилонах крыльев.

Истребитель набрал необходимую высо­ту. Полковник Олег Щербина включил систему управления вооружением: ракеты средней даль­ности — норма, ракеты ближнего боя — норма, пушка готова к стрельбе. Локатор работает нор­мально, оптико-локационная система в порядке. Нашлемная система целеуказания функциониру­ет нормально. Летчик переключил радиолокатор в сканирующий режим, на жидкокристаллическом широкоформатном экране и на лобовом сте­кле отобразилась общая тактическая обстановка. Выше и чуть в стороне находились отметки че­тырех истребителей, опознанных бортовым ком­плексом как «свои». Они прикрывали летающий радар А-50[19], который осуществлял общий обзор воздушной обстановки в районе испытательного полета.

Пилот переложил машину с крыла на крыло, внимательно осматривая небосвод. В прозрачно- голубом небе плыли воздушные громады белых пушистых облаков, ярко светило солнце. Но лет­чика сейчас заботило совсем другое, нежели со­зерцание этой неземной красоты. Утекали секунды расчетного времени, а истребители противника все еще не появились.

Для таких необычных испытаний и цели были подобраны необычные. В их качестве выступали истребители Су-27, переделанные под радиоуправ­ление. Размещенная у них на борту система телеме­трии позволяла отслеживать все параметры полета вплоть до момента уничтожения самолета-мишени. На пилонах Су-27 были подвешены учебные ракеты-имитаторы — «болванки» без двигателей, но с головками самонаведения. Пилоты, находящи­еся на земле в специальных кабинах-симуляторах, имели больше тысячи часов налета на «Сухих». Они были суперпрофессионалами и намеревались выиграть этот бой с полковником Щербиной. Ну что ж, пусть победит сильнейший...

В наушниках полковника раздался звук «одно­го удара колокола». Вслед за этим бортовая си­стема оповещения проинформировала: замечена парная скоростная цель. Дальность — двести ки­лометров, высота — полторы тысячи метров. Идет на пределе дальности локатора. Но Олег уже сам видел две светящиеся точки на экране локатора. Он перевел истребитель в пологое пикирование и теперь считывал показания дальномера, сопря­женного с оптико-локационной станцией. Лока­тор в режим захвата цели он переключать не спе­шил, чтобы не обнаружить себя раньше времени излучением.

Два «вражеских» истребителя приближались. На дистанции ста километров полковник Щерби­на включил локатор в режим прицеливания. Мет­ки на экране стали ярче, но тут же подернулись серебристой пеленой, их контуры потеряли чет­кость. Потом целей на экране стало восемь. «Цель в захвате, пуск разрешен. Срыв захвата цели, ак­тивные радиолокационные помехи».

- Хорошо-хорошо... — Полковник Щербина сцепил зубы.

Он ввел в бортовой электронно-вычислитель­ный комплекс несколько команд. При этом он использовал только лишь кнопки на ручке управ­ления самолетом и на секторах газа. И тут же пе­реключился в боевой режим. Бортовые компьюте­ры начали селекцию ложных целей, и метки на экране снова засветились ярче, а серебристая рябь померкла. «Цель в захвате, пуск разрешен». Летчик нажал на гашетку. Одна из ракет Р-77 покинула внутрифюзеляжный отсек и пошла к цели. Истре­бители попытались выполнить маневр уклонения, но бесполезно. Радиоэлектронные помехи тоже не смогли сбить ее с курса, наоборот, включил­ся режим наведения на источник помех, совме­щенный с целью. На завершающем этапе полета бортовой компьютер выдал команду на переход в режим активной радиолокации. На расстоянии пяти метров от цели дистанционный лазерный взрыватель выдал команду на подрыв боевой части. Стержневая и микрокумулятивная боевая часть взорвалась на расчетном удалении, и рас­ширяющее кольцо стальных стержней букваль­но перепилило самолет-мишень пополам. Пол­ковник довольно хмыкнул. Но произошло нечто странное: вместо того чтобы погаснуть, отметка сбитого самолета продолжала светиться, а вторая радиолокационная метка на экране раздвоилась. Помехи? Полковник Щербина сразу понял, что это: четыре самолета шли в таком плотном строю, что на экране радиолокатора их метки сливались, и было видно только пару самолетов. Он и сам в воздушных боях над Донецком применял такие маневры.