Прекрасное отчаяние - Рэйвен Вуд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Склонив голову, он несколько секунд молча изучает меня. Я чувствую себя так, словно я мышь, загнанная в угол огромным хищником. И на этот раз я искренне надеюсь, что он хочет поиграть со своей едой.
Как будто Александр может прочитать эмоции на моем лице, он скользит взглядом по моему телу, прежде чем снова встретиться с моим взглядом. Затем по его губам скользит надменная улыбка.
— Скажи, пожалуйста.
— Пожалуйста.
Он выжидающе поднимает брови.
Если бы мои руки не были скованы наручниками за спиной, я могла бы снова дать ему пощечину. Вместо этого я сглатываю вспышку раздражения и выдавливаю из себя:
— Пожалуйста, сэр.
Он ухмыляется. Самодовольно и победоносно, и мне хочется ударить его коленом по яйцам. Мне требуется вся моя сила воли, чтобы не сделать этого.
— Ну, я милосерден, если не милостив. — Наконец отпустив мой ворот, он делает шаг назад, а затем вздергивает подбородок. — Тогда вперед. Покажи мне.
Я выдерживаю его взгляд, глядя на него в молчаливом неповиновении, еще мгновение, прежде чем отползти от стены и направиться к юбке, которая была на мне вчера. Вернувшись в комнату, я бросила ее на стул, но она, видимо, упала, потому что теперь валяется на полу.
Подавив раздраженный вздох, я перемещаюсь так, чтобы стоять к нему спиной, а затем опускаюсь на колени, чтобы дотянуться до нее.
Александр перемещается так, что оказывается прямо передо мной. Скрестив руки на широкой груди, он смотрит на меня, стоящую на коленях, а на его острых скулах пляшет веселье. Я бросаю на него убийственный взгляд, проводя скованными наручниками руками по юбке, пока не нахожу карман, к которому стремилась. После нескольких попыток мне удается выудить пару шпилек, которые я там хранила.
Взяв их, я тут же поднимаюсь на ноги. Александр испускает забавный вздох, но, к счастью, не провоцирует меня дальше. Поскольку я обещала ему показать, я поворачиваюсь к нему спиной. Затем я использую шпильки, чтобы вскрыть замок на наручниках.
Через минуту они открываются с тихим щелчком.
Сняв путы с запястий, я поворачиваюсь и держу их перед лицом Александра.
— Вот так.
Если бы я не знала лучше, я бы подумала, что он выглядит немного впечатленным.
Затем на его лице появляется понимание.
— Кладовка?
После того случая, когда другие студенты пытались запереть меня там, я стала носить с собой несколько шпилек в карманах, куда бы я ни пошла, на случай если они снова попытаются сделать что-то подобное.
— Да, — отвечаю я и поднимаю на него бровь. — Я думала, ты считаешь себя умным, так что представь мое удивление, когда ты забыл, что я умею взламывать замки.
— Осторожнее.
— Это твоя ошибка. Я просто указала на нее.
Он загибает пальцы вокруг наручников и забирает их у меня. В его глазах сверкают замыслы, когда он крутит наручники вокруг пальца, а затем полностью зажимает их в руке.
— Полагаю, в следующий раз, когда я буду надевать на тебя наручники, мне придется расположить тебя по-другому.
— В следующий раз?
— Да.
Дрожь пробегает по моему телу от того, как он смотрит на меня. Во рту внезапно пересохло, и мне приходится провести языком по губам, прежде чем я смогла сказать:
— Ты обещал уйти после того, как я тебе покажу.
— Да, обещал.
— Теперь я тебе показала.
— Да, показала.
Он по-прежнему не делает никаких движений, чтобы уйти. Он стоит передо мной и изучает меня, словно пытается прочесть мою душу. Его взгляд прожигает мою кожу, и мне приходится бороться с желанием отступить. Я снова остро осознаю тот факт, что я практически полуголая, когда он медленно скользит взглядом по моим голым ногам.
Я смещаю свой вес.
Когда он снова встречает мой взгляд, на его губах играет лукавая улыбка. Я напрягаюсь, когда он тянет руку к моему лицу, но он лишь проводит двумя пальцами по моей челюсти.
— Скоро увидимся, милая, — говорит он.
И прежде, чем я успеваю перевести дыхание, он поворачивается на каблуках и выходит из моей комнаты, ни разу не оглянувшись.
Спотыкаясь, я падаю на стул и провожу рукой по волосам.
Мое сердце все еще бьется о ребра.
Александр Хантингтон не должен так влиять на меня. Потому что, если я позволю ему залезть мне под кожу, я точно, точно проиграю эту войну.
12
АЛЕКСАНДР
Пар поднимается над чашкой ленивыми кругами, когда я наливаю в нее кофе. Поскольку сегодня воскресенье, мне не нужно идти на занятия, поэтому я не спеша ем завтрак, который приготовила для меня домработница. Пока масло тает на моих тостах, я достаю миску с фруктовым салатом и выкладываю несколько разноцветных кусочков на свою тарелку.
Солнечный свет падает в окна, проникая через живую изгородь на улице, и освещает кухню. Я смотрю в окно, как будто вижу весь кампус, и барабаню пальцами по гладкой столешнице из красного дерева.
Сегодня я должен заниматься, но в последнее время мне трудно сосредоточиться. Технически я могу провалить все занятия и все равно получить диплом юриста. Но я не хочу этого делать. Когда я покину этот университет и начну свою карьеру по-настоящему, я должен знать, что делаю. Если я просто получу степень, не приложив никаких усилий, то впоследствии окажусь в крайне невыгодном положении, потому что не буду знать, как на самом деле выполнять свою работу. А с этим я просто не могу смириться. Мне нужно все контролировать. А это значит, что мне нужно учиться.
Но в последнее время я чувствую себя… беспокойно.
Это меня беспокоит. Мне не нравится чувствовать себя таким расфокусированным. И это все из-за нее.
Я не видел Оливию с тех пор, как устроил засаду в ее общежитии в пятницу утром, но она все равно продолжает вторгаться в мои мысли. Должен признать, что она кажется мне довольно очаровательной. Люди из любого социального класса обычно падают ниц, пытаясь попасть ко мне на службу. А люди из ее экономической среды — в особенности.
Но она этого не делает.
Она не пытается мне угодить, и она не боится меня. И, насколько я могу судить, она мне даже не завидует. Вместо этого она просто полна упрямого неповиновения. Это довольно интригующе. И это заставляет меня продолжать играть с ней. Смотреть, сколько она сможет выдержать, прежде чем взмахнет белым флагом. И посмотреть, какой она будет,
