Якудза из другого мира 7 - Алексей Владимирович Калинин

— Дорогой мой иномирец, если у тебя есть ещё что-нибудь скрытое от меня, то лучше сообщи.

— А что не так-то, Норобу-сан? — нахмурился я в ответ.

— Что-то мне не нравится то, что ты делаешь, Тень, — покачал головой сэнсэй. — Нет, вроде бы всё задумал хорошо, но вот... ощущение неправильности не покидает меня. Как будто укусила в плечо пчела и теперь оно саднит и саднит...

— Да всё будет нормально, — отмахнулся я с улыбкой. — Я понимаю, что ты переживаешь за своего ученика, но всё-таки не стоит. Я уже взрослый мальчик.

— Взрослый мальчик не тот, кто трахает девочек, а тот, кто может ответить за себя и за свои поступки, — проговорил сэнсэй. — Что в твоих планах?

Я вздохнул, заварил чай в две чашки. Старик только вздохнул, когда я предложил ему вместо тявана "миску с ручкой". Я же развел руками в ответ, мол, другого не держим.

После этого я рассказал, что хочу не просто выстроить сеть из мототакси, но и принять под своё крыло ещё других босодзоку. Я вовсе не хотел отнимать кусок пирога у города или якудзы, но хотел честно заработать. Рассказал, что с помощью академии хочу выстроить военную карьеру и получить через заслуги перед обществом звание аристократа. Чтобы потом пойти в политику и продвигать от своего татуированного лица поблажки и послабления для касты хининов.

— И ты реально думаешь, что у тебя всё получится? — наклонил голову сэнсэй.

— Я думаю, что да. В этом мире всегда идут войны. Пусть небольшие, пусть даже между кланами и родами, но идут. Я же, со своим опытом, могу вмешаться в любую из них и преломить ход войны в свою пользу. Рано или поздно, но я стану генералом, а уж с моими способностями ноппэрапона...

— Ты хочешь возвыситься на трупах?

— А иначе никак, — помотал я головой. — Сколько бы денег у меня не было, я в первую очередь буду выскочкой-хинином с татуированным хлебалом. Пусть у меня будет всё золото мира, но аристократия не будет принимать меня всерьез.

— В военной академии много отморозков... Туда идут тоже за повышением и военными благами. И раскатывают каждого, кто встанет на пути к цели, — со вздохом произнес сэнсэй.

— Я готов к этому. За моими плечами опыт и знания. Твоё обучение не пропало даром...

— Но ты всего лишь специалист, а там попадаются ребята с рангом мастера...

Да уж, мой ранг застопорился и ни в какую не хотел улучшаться. Я был быстр, мог менять лицо, но при этом в оммёдо мой уровень оставался на ступени специалиста. Мастер мог раскатать меня одной левой. Наверное...

Занятия с Кацуми смогли показать мне, что я всё ещё слаб по отношению к высшему рангу. Я не строил иллюзий. Но я был готов пойти на любые жертвы, чтобы выгрызть себе звание аристократа. Чтобы вытащить из недр японской дискриминации касту хининов и показать, что они такие же люди, как и все остальные.

Да, это будет трудно, почти что невозможно... Впрочем, для Игоря Смельцова нет ничего невозможного.

— Насрать, кто там будет. Главное — там буду я, — отрезал я жестко.

— В таком случае, мне только остается пожелать тебе удачи. Я научил тебя многому, ученик по имени Изаму Такаги, — торжественно сказал сэнсэй и вперился в меня внимательным взглядом. — И если ты ничего от меня не утаиваешь, то тебе придется хоть и не сладко, но ты справишься.

— Конечно же я справлюсь.

— А я помогу ему в этом! — раздался из-за дверей женский голос.

В мой кабинет впорхнула Кацуми Утида. Моя девушка...

Да, я мог считать её своей, хотя мы только пару раз целовались. Кениши Утида, отец Кацуми, взял с меня слово, что Кацуми дойдет непорочной до свадебного венца. Я дал слово отцу Кацуми. Дал крепкое мужское слово. И в каких бы темных местах мы не оказывались, я вел себя как неуступчивая целка, тем самым раздражая Кацуми. Но вместе с тем, она знала про моё слово и пару раз с благодарностью смотрела на меня, когда в очередной раз я ускользал из её объятий.

Я уважаю отца Кацуми. Он помогал мне с обучением этикету и правилам поведения среди высших кругов общества. Познакомил с несколькими друзьями. Да, они были не очень рады знакомству со мной, но зато я засветился своей татуировкой и обо мне стали говорить. Пусть пока и не очень хорошие вещи, но зато говорили же.

А уж человек, чьё имя на слуху, сможет воспользоваться любой славой себе на пользу.

— Ай-яй-яй, Кацуми-тян, — покачал я головой. — Подслушивать нехорошо. И многое ты услышала?

— То, что ты собираешься поступить в военную академию и обучаться там. Знаешь, я ведь тоже подала документы в эту академию. Поэтому смогу оберегать тебя от всяких-разных злых аристократов, — Кацуми дурашливо выпучила глаза и показала пальцами козу.

— Ты? В военную академию? — я уронил челюсть на пол.

— Да, а чего ты так удивляешься? Девушки тоже могут заниматься наравне с парнями. Так что ничего особенного тут нет.

— Я не удивляюсь тому, что девушки обучаются там. Я лишь удивлен, что ты тоже туда поступаешь... Твой папа явно не обрадуется подобному заявлению. У вас же нефтяные месторождения — зачем тебе военная карьера?

— Чтобы получилось завоевать те земли, которые богаты нефтью, — хмыкнула Кацуми. — И отец поддержит меня в любом начинании. Да, мама была против, но в нашей семье всё-таки главным ещё остается отец... И вообще, Изаму-кун, ты как будто не рад этому! — притопнула ногой Кацуми.

— Я... Это... Конечно рад... Просто...

Я подбирал слова, чтобы обрисовать ту тревогу, которую обязательно буду испытывать при учебе вместе с Кацуми. Всё-таки военщина это не женское дело. Да и если я мог постоять за себя, то вот сейчас придется впрягаться ещё и за эту девчонку!

— Мой великомудрый ученик не знает, как передать вам, уважаемая госпожа Кацуми, свой страх за вас, — сказал Норобу. — Он боится, что вас обидят или оскорбят. А он, как мужчина суровый, будет вынужден вступиться и испортить отношения со многими людьми.

— Почему со многими? — подняла бровь Кацуми.

— Потому что мужчины будут