Якудза из другого мира 7 - Алексей Владимирович Калинин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мрамор удивленно уставился на меня:
— Как же так? Ты же стоял…
Ну да, за мгновение перенесся из одной точки в другую. Даже брови Шакко взлетели под линию волос. Не ожидала она от меня такой прыти. Вроде бы и видела в деле, когда мы вместе сражались на «Черном кумитэ», но всё равно удивляется.
До этой минуты мне удавалось скрывать, что ко мне вернулись все мои бывшие боевые навыки. Все те умения убийцы, которые взращивали в прошлом мире. Удавалось… Но шила в мешке не утаишь, рано или поздно, но оно вылезет наружу.
Даже сэнсэй, с его феноменальной скоростью уступал Шакко, а сейчас я, похоже, переплюнул их обоих. Вон как бороденка вопросительно изогнулась — по любому устроит допрос с пристрастием.
Впрочем, я и сам хотел рассказать всё сэнсэю, так как устал скрывать и прятать от него свою истинную сущность. О том, что я ноппэрапон, знал только Киоси и главный оммёдзи Дзун Таганачи. Мальчишка удачно скрывал эту информацию, оммёдзи вообще был неразговорчив, но ради будущего восхождения мне нужно больше доверенных лиц. Поэтому я решил открыться ещё и сэнсэю. Всё-таки он, как и Таганачи, знал, что я пришелец из другого мира.
Остальные же свидетели моего перемещения застыли с открытыми ртами.
— Я сказал, что тут большен не нужно смертей, — произнес я в полной тишине. — Ребята, вашей смерти жаждут враги — не стоит облегчать им задачу. Если так не дорожите жизнью, то отдайте её на благое дело, а не ради глупости.
— Но как ты так быстро оказался возле меня? — поднялся с земли Мрамор.
— Пойдем в кабинет, там всё расскажу, — усмехнулся я в ответ.
— А моя куртка? — спросил босодзоку.
— Ты хочешь её вернуть? — поднял я бровь.
Шакко завернулась в куртку плотнее и всем своим видом дала понять, что она быстрее ещё раз накостыляет Мрамору, чем отдаст свою добычу.
— Ладно, пусть забирает. За такое зрелище не жалко и отдать, — хмыкнул Мрамор. — Я ведь такое видел…
— Вот поменьше об этом трепись, если хочешь прожить дольше, чем до сегодняшнего вечера, — бросила Шакко.
— Всё понял, молчу и вспоминаю. Ладно, босс, пойдем в кабинет. Если думаешь устроить головомойку, то напрасно — я уже бороды лишился, так что мне ничего уже не страшно, — ухмыльнулся Мрамор.
— Да вот уж нет. Мне от тебя нужно совсем другое, — помотал я головой. — Пойдем.
Глава 7
В небольшой купальне онсэна Нанакури, название которого переводится, как «Избавление от семи недугов», сидели трое мужчин. В черных волосах всех троих давно уже угнездилась седина, а у одного даже воцарилась обширная плешь с коричневатыми пятнами. Морщины успешно начали завоевывать территорию некогда гладкой кожи. Однако, не только это объединяло мужчин — в карих глазах всех троих проявлялся тот властный свет, какой заставлял слуг сильнее сгибать спину в почтительном поклоне.
Этот свет нарабатывался не столетиями — тысячелетиями правления людьми! Их предки выступали опорой императора, столпами, на которой зижделась власть правителя. Они были прирожденными аристократами.
Трое мужчин расслабленно болтали о всякой чепухе, вроде погоды или блюд нового открытого одним из них ресторана, пока симпатичные массажистки в коротких халатиках проминали их плечи. Хотя мужчины и собрались поговорить о важных делах, но в присутствии посторонних ушей этого делать нельзя. Да и по этикету не полагалось сразу же переходить к делу — сначала требовалось расслабить ум и тело, чтобы незамыленным взглядом окинуть возникшую проблему.
В воздухе носились не только нотки цветущих полевых цветов. Сквозь них пробивался запах тухлых яиц — отличительная черта Нанакури, которую хозяин заведения специально оставил, чтобы доказать истинность сернистых вод. По легендам эти воды могли если не воскресить мертвого, то излечить от множества заболеваний.
Массажистки старательно проминали плечи, чувствуя под руками не дряблые тела стариков, а крепкие мышцы людей, которым не чужды физические упражнения. Они переглядывались друг с другом, ловя малейший знак от мужчин, который можно было трактовать как заигрывание, но мужчины даже не пытались проявить какую-то заинтересованность в женских телах.
Для них массажистки были всего лишь частью интерьера. Да, приятной, ласкающей глаз, но частью интерьера. Никто из них не подумал бы трахать вазу, если бы она понравилась им красотой рисунка и изяществом линий.
Наконец, девушки закончили разминать распаренные тела и, забрав с собой принадлежности для массажа, вышли. На лицах менее опытных массажисток отчетливо проступило разочарование. Сегодня их не выбрали в качестве любовниц… Впрочем, эти трое никогда не выбирают любовниц из прислуги. Более опытные массажистки знали это, и поэтому на их лицах не было ни капли разочарования.
Один из сидевших в купальне онсэна, с грубыми чертами лица, похожий по комплекции на бывшего спортсмена-штангиста, аккуратно взял тяван с чаем и отпил небольшой глоток. Он неторопливо поставил тяван на расписную бамбуковую циновку. Как только днище коснулось бамбука, так двое остальных сразу же сбросили расслабленный вид и повернули к третьему лица.
Крепкий на вид мужчина со шрамом во всё лицо спросил:
— Господин Абэ, мне очень приятно находиться рядом с вами и господином Кичи в этом чудесном месте. Однако, сдается мне, вам не просто так захотелось увидеться со старыми друзьями. В чем истинная причина нашей встречи?
Мужчина с фигурой бывшего штангиста кивнул в ответ и произнес:
— Вы правы, господин Тонг. Конечно, я забочусь о вашем самочувствии, ровно также, как и о самочувствии господина Кичи, но сейчас мы здесь собрались для того, чтобы обсудить действия одного известного вам хинина…
— Не о том ли хинине вы говорите, который лишил нас наследников? — спросил сухой, похожий на еловую ветвь мужчина.
— Да-да, Кичи-сан, именно о нем, — кивнул Абэ.
Лица Тонга и Кичи посуровели. Они даже не пытались скрыть свою неприязнь к этому белобрысому выскочке из якудзы. Пусть это и не он убил их детей, но его рука была приложена к смерти старших
