Долина Колокольчиков - Антонина Крейн

что уже много лет пылились, спрятанные под половицей в спальне. И, зажгя в небе лазоревую звезду, Силграс наполнил их. Вот только не отпечатками – а настоящими селянами. И зачаровал Долину так, что ничто в деревне теперь не было подвластно неумолимому ходу времени, а оставшиеся от людей призрачные копии лишь слабо реагировали на реальность.

– Расколдовывай, Хегола. Доказывай, что ты там хотел доказать, а я пока пойду по своим нечеловеческим, столь омерзительным тебе делам, – почти выплюнул Авалати, чувствуя, как его сердце отчаянно колотится, готовое разорваться то ли от боли, то ли от ужаса при мысли о только что содеянном. – Передумаешь или поймёшь, что я хотел как лучше – Эльза сама на мне повисла, идиот, я всегда держу свои обещания, – тогда разбей вот это. И я вернусь.

И альв швырнул в лицо побелевшему старосте последний оставшийся колокольчик, который все эти годы носил как серьгу.

Развернулся. Ушёл.

* * *

Тинави из Дома Страждущих

На этом месте Силграс надолго замолчал.

В натопленной комнате разлилась тишина, янтарная и густая, как медовуха.

– Что случилось потом? – наконец прервала молчание я.

Силграс не спешил отвечать, зато отозвался Берти:

– Я так понимаю, – сыщик пристально посмотрел на альва, – что ничего хорошего. Раз уж по улицам до сих пор бродят призраки, а не люди.

Авалати кивнул:

– В первые несколько дней Тофф не стал звать меня. Я ошивался здесь неподалёку, всё ждал, пока он разобьёт тот колокольчик. Но он всегда был слишком упрямым. При этом я знал, что он никак не сможет расколдовать Долину: заклинание альва может снять только сам альв. Без вариантов. Меня мучила совесть. Иногда я хотел вернуться, но… – Авалати поморщился. – Но всё же мне казалось, что правильнее будет, если он позовёт, ведь это он тогда на меня накричал первым.

Я аж поперхнулась.

О да. А ты запихнул всех ваших близких в волшебные колокольчики, это ничего?

– Сейчас-то я понимаю, что был не прав, – процедил Силграс, заметив мой красноречиво-убийственный взгляд. – Ну а потом…

Авалати опустил голову и потёр нос костяшками пальцев.

– Леший нашёл меня вместе со своими чудовищными прихвостнями. И отомстил за ту нашу старую драку в лесу. Я тогда сломал ему рог – а это страшное оскорбление… Он мстил и прежде, я сейчас не стал рассказывать об этом, чтобы не удлинять и без того долгую историю, но в этот раз… Впервые я не смог дать отпор. Он очень сильно ранил меня, а я всё ещё был слаб после зачарования деревни. Я нашёл в себе силы доползти до Долины Ручьёв и Трав, где властвует зелёная госпожа, и уснул там. Не своим настоящим сном, а просто – исцеляющим. Проснулся я, – Силграс облизнул губы, – прошлым летом. То есть двести девяносто лет спустя.

От такой чудовищной цифры у меня закружилась голова. Двести. Девяносто. Лет.

– Боги-хранители… – только и прошептал Голден-Халла, не менее ошеломлённый, чем я.

– Да. – Авалати стал яростно расчёсывать своё запястье. – Было понятно, что Хегола уже мёртв. Он погиб, так и не сумев расколдовать Долину. Как я выяснил, он пробыл здесь достаточно долгое время после моего ухода, безуспешно пытаясь снять заклинание, а затем отправился вместе с колокольчиками в мёртвый город Асулен. Возможно, вы слышали об этом магическом месте?

Мы с Берти кивнули.

Покинутый Асулен – он же город ста безмолвных колоколен, утонувшая в веках родина давным-давно исчезнувших великанов. Там царит вечная осень, и сухая листва, кружась, шепчет голосами растворившихся в небытии жителей.

В комнату вошла призрачная трактирщица и подлила нам ещё грога.

– Спасибо, Гедвига, – сказал ей Силграс, и она нежно улыбнулась. Затем Авалати выдавил:

– Вероятно, Тофф надеялся, что найдёт в Асулене способ расколдовать деревню. Но вместо этого он нашёл свою смерть… Снежные духи снуи передали, что там под Рассветной башней лежит его скелет. Если бы Хеголу убили одинокие тени, главный бич Асулена, то костей бы не осталось. Если бы убил человек – забрал бы драгоценный сундук, в который Тофф сложил колокольчики. Я заманил вас сюда, чтобы попросить привезти мне его. И чтобы вы узнали, – Силграс сглотнул, – как умер мой друг.

Я молчала. Безжалостное, неостановимое время всегда казалось мне самой страшной вещью во вселенной – настоящим и единственным врагом всего живого, – и от истории Силграса и Хеголы у меня горько сжималось сердце.

Берти между тем был воплощением рациональности:

– А почему ты сам не заберёшь свой сундук, Силграс? Прости, но ты не похож на парня, которого испугала бы поездка в Покинутый Асулен. Во всяком случае, настолько, чтобы он попробовал подрядить на это каких-то случайных чужеземцев.

– Я бы с удовольствием сделал всё сам, но не могу переступить границы Асулена, – Силграс поджал губы. – Так устроена моя жизнь: чем дольше я хожу с данным мне телом, тем неизбывнее меня притягивает моя гора. С каждым годом мне всё сложнее находиться вдалеке от пика Осколрог. Асулен уже недоступен мне, как и многие другие города севера. Именно поэтому мне пришлось придумать план с привлечением колдунов из Врат Солнца.

Как оказалось, мы с Берти были не первыми путешественниками, на которых Силграс положил глаз как на потенциальных помощников.

Сложность заключалась в том, что чужакам в заколдованную Долину Колокольчиков можно было попасть только добровольно и в полном сознании, но при этом, если искать её специально – не найдёшь. Поэтому возница разработал план с «исчезновением» и «коварным снуи».

Раз за разом ничего не удавалось: путники, заманенные в кэб и брошенные посреди горы, дружно слали приключения к праховой бабушке и пешком возвращались в город. В этом случае Силграс догонял их, стирал им память и уже вёз по назначенному адресу нормально (репутацию надо беречь). Лишь изредка кто-то оставался на дороге достаточно долго для того, чтобы ему являлся снуи, но… Все путешественники из данной категории умудрялись попасть под чары снежного духа, что тоже не подходило.

В общем, вознице нужны были два безбашенно-любопытных человека с иммунитетом к гипнозу, которые в ночи бы попёрлись навстречу проблемам, а не тёплому очагу. И в этом плане ему повезло – в кои-то веки! – с нами.

– Помогите мне, – буркнул Силграс в конце концов. И с видимым трудом добавил: – Пожалуйста. Я хочу исправить то, что ещё можно исправить…

Глядя на бледного Авалати, эту загадку природы, однажды споткнувшуюся о собственный страх показаться слабым, я тихо сказала:

– Я готова.

Берти, до того задумчиво водивший по столу пальцем, поднял голову:

– Я тоже.

Силграс рвано выдохнул, кивнул и отвернулся.