Способность любить - Аллан Фромм

Закон наказывает нас не за чувства и мысли, а за их выражение, за наше поведение. Нас могут наказать за письмо с угрозами, даже если мы свои угрозы не осуществили, по­тому что написание письма — это совершенное действие. Мы можем думать об убийстве, стремиться к убийству, даже мысленно планировать убийство, но пока не совершили никаких действий, закон нами не интересуется. Общество не наказывает за желания.

К себе мы гораздо более строги. Мы наказываем себя не только за то, что делаем, но и за свои мысли, чувства, за то, что хотим сделать, но не делаем. В жизни мы постоянно находимся под давлением сексуальных запретов и одновре­менно сексуальных стимулов, и комбинация этих противо­положных элементов подобна взаимно активным химичес­ким веществам. Подобно парам, поднимающимся из испы­тательной пробирки, эта смесь создает облака сексуальных желаний и стремлений, на основании которых далеко не всегда можно действовать.

Таким образом, важно рассмотреть сексуальные чувства индивида. Его сексуальное поведение имеет значение, но не меньшее значение имеют его сексуальные чувства, по­тому что в них отражается его удовлетворенность или неудовлетворенность. Чувства определяют тонус и атмос­феру каждого поступка. Два человека, занимающиеся лю­бовью, могут вести себя одинаково, но чувства их могут быть противоположны, так что для каждого половой акт приобретает противоположное значение, противоположную ценность. Даже соблазн — акт агрессивного поведения, как мы видели, может совершаться нежно, сочувственно, внешне любяще. Таким он и должен быть, чтобы стать успешным. Но в сердце соблазнителя это совсем не акт любви. Это акт обмана и враждебности.

Каковы чувства сексуально счастливого любящего? Это чувство любви, принятия привязанности к сексуальному объекту. Секс, использование тела для удовольствия, начи­нается с самых первых младенческих переживаний, сенсор­ных ощущений, полученных при удовлетворении физичес­ких потребностей организма. И любовь начинается на той же самой примитивной стадии привязанности к тому, что доставляет удовлетворение. Секс тесно связан с любовью — и не по причинам морали, не как повод для получения фи­зического наслаждения, не из чувства вины, поскольку об­щество осуждает секс без любви, но потому, что секс и лю­бовь тесно связаны в самом своем происхождении. Таким образом, физическое выражение привязанности одного че­ловека к другому черпается из глубин самого существа.

Сами формы сексуального выражения отражают проис­хождение любви как привязанности к источнику физичес­кого наслаждения. Когда мы пытались в предыдущей главе определить секс, мы находили его выражение в иных про­стых сенсорных ощущениях, в том удовольствии, которое получает женщина, гладя мех своего манто, или ребенок, доедая шоколадное пирожное. Эти сенсорные радости сек­суальны в широком смысле, хотя и не связаны с первичны­ми эрогенными зонами. Наслаждение теплой ванной, ве­ликолепным обедам, быстрым спуском на горных лыжах, массажем, катанием на американских горках — все это в том же смысле сексуально.

В любовном акте участвуют многие сенсорные ощуще­ния, которые усиливают наслаждение, хотя и не связаны с первичными эрогенными зонами. Влюбленные, которые способны на разнообразные физические проявления люб­ви, получают друг от друга удовольствия в очень широких пределах, и чем длительнее и теснее их привязанность, тем свободней и глубже удовольствие, которое они получают от этих физических ласк.

Когда со смехом говорят, что секс вечен, люди призна­ют его власть над нами, и не только потому, что он вызыва­ет у нас сильные желания, но и потому, что способен при­нести глубокое удовлетворение. Привязанность к человеку противоположного пола потенциально способна принести максимум физического наслаждения; удовольствие, достав­ляемое другими частями тела, несопоставимо. Сексуальное выражение любви приносит удовлетворение и тому, кого любишь, и тому, кто любит.

Люди, привязанные друг к другу, выражают эту привя­занность, обнимаясь, теснее прижимаясь друг к другу, ис­пользуя все свои органы чувств. Они хотят быть друг с дру­гом, хотят замкнуться от мира и быть занятыми лишь друг другом. Все то, что сблизило их: взрослые переживания, совместная жизнь и ведение хозяйства, дети, деньги, об­щие интеллектуальные и социальные радости — все это в данный момент приводит к полному физическому удовлет­ворению в сексуальном объятии.

Сексуально счастливый человек находится в гармонии с собой в этом и всех других отношениях. Для него секс и любовь едины. Его сексуальные чувства — это любовные чувства.

Это не означает, что секс — единственный способ, кото­рым он выражает свою любовь. Любовь гораздо шире сек­са. У любви много форм выражения, помимо физических. Два любителя музыки могут сидеть часами, даже не слушая музыку, а только говоря о ней, и все равно будут наслаж­даться своей любовью к музыке. Аналогично мы выражаем любовь тысячи раз множеством разных способов. И когда занимаемся сексом, то занимаемся им как актом любви. Конечно, если мы сексуально счастливы.

Сексуальные способы любви

Сексуальное выражение любви изучать нелегко. Мы ви­дим неудачи многих браков и торопимся с выводом, что причина неудачи, вероятно, сексуальная, но можем и оши­баться. Во многих браках слаба любовь. Многие пары со­храняют брак и живут и работают внешне как будто в пол­ной гармонии, но их брак основан не на любви. Это своего рода, скорее, организация совместного ведения хозяйства, а не страстная привязанность друг к другу, которой оба на­слаждаются. Во многих браках секс существует как требо­вание и обязанность, а не как желание выразить привязан­ность друг к другу.

Если вспомнить, что секс — это способ организма выра­зить любовь, мы сможем проследить формы этого выраже­ния. Можем проверить это на собственном и чужом опыте: поэты и художники дали нам множество красноречивых свидетельств.

Влюбленные осознают присутствие друг друга, это фи­зическое осознание, и, кстати, обостренное осознание са­мого себя позволяет более остро осознавать присутствие другого. Два человека идут по пустому берегу; возможно, это просто два человека, любующиеся морем, небом, на­слаждающиеся ветром и песком под ногами. Но если это влюбленные, они наслаждаются всем этим и особенно ост­ро осознают, что наслаждаются этим вместе. Они наслаж­даются не только своими собственными ощущениями, но и ощущениями партнера.

В помещении, полном народа, это может быть не так легко. Влюбленные могут даже не видеть друг друга в обла­ке табачного дыма. Но они осознают присутствие друг дру­га даже в заполненном помещении, как пел Этцео Пенца[13] в «зачарованном вечере». Если нам не повезло и мы сами не испытываем такое состояние, то можем наблюдать его у других. Некоторые мужья и жены всегда чувствуют присут­ствие друг друга на приеме, даже не сознавая этого.

Конечно, есть и такие, которые следят друг за другом, как ястребы, — из ревности, соперничества, враждебности или чувства обладания. В таких отношениях тоже есть любовь в том смысле, что люди испытывают сильную привязанность друг к другу. Но в таких отношениях мало радости. Физичес­ки это тяжелые отношения, чувствительность при этом при­тупляется. С другой стороны, люди, которые находят удоволь­ствие в своей взаимной привязанности, наслаждаются обо­стренным осознанием присутствия друг друга, радостью от того, что радуется партнер, заботой об удобствах и благополу­чии друг друга. Часто один из супругов знает, когда другой готов покинуть прием, без всяких слов и внешних признаков.

Это обостренное физическое осознание есть сексуаль­ный феномен. Это один из способов, которым организм с помощью чувств и восприятия выражает любовь.

Физическое осознание нуждается в словесном выраже­нии. Влюбленные говорят друг с другом, делятся мыслями, планами и мечтами. И прикасаются друг к другу. Гладят, ласкают, целуются. В этой личной любовной связи влюб­ленные формулируют свой идеал принятия и удовлетворе­ния в наиболее лично ценной форме. Именно это они зна­ли с самого начали, испытали еще младенцами; именно к этому стремились в каждом возрасте и на каждом уровне зрелости. Они узнают язык, на котором так давно научи­лись говорить, язык, гораздо более мощный по своим вы­разительным возможностям, чем любой звуковой язык с его преимуществами синтаксиса и грамматики. Это древний, неизменный физический язык любви.

Этот язык дает им свободу. Они чувствуют способность выразить на нем широчайший спектр настроений и эмо­ций. Их сексуальное поведение не всегда следует одному образцу. Подобно всякому истинному языку, у этого есть свой словарь. Иногда один из влюбленных стремится лю­бить, а другой — позволяет, чтобы его любили. Они могут меняться активными ролями. Они могут быть игривыми, мечтательными, серьезными, нежными, страстными. В своей сексуальной любви они развивают ту же свободу выраже­ния, которую в идеале люди относительно звукового языка называют свободой слова.