Убийства в поместье Лонгер. Когда я в последний раз умирала - Глэдис Митчелл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Сержант, — воскликнула она, обращаясь к главнокомандующему операцией, — вы должны найти статую русалочки! Ее украли из водяного парка. Тетушка сильно обеспокоена по ее поводу.
— Одна вещь за раз, мадам, одна вещь за раз, если позволите, — недовольно сказал сержант. — Сейчас мы пытаемся найти тело. Мы не можем управиться с более чем одной вещью за раз.
Он поглядел вверх, на Мальпаса — тот уселся на край доски и болтал ногами.
— Бросайте их, сэр! — крикнул полицейский.
Мальпас вытащил из рюкзака несколько кусков белого камня — остатки мостовой для водяного парка тетушки Паддикет — и, прицелившись, швырнул их вниз, в воду. Потом вернулся на землю и отправился в кабинку для переодевания в компании тренера Коста. Через несколько минут они появились оттуда уже в плавательных костюмах и заняли позицию согласно указаниям сержанта.
— Он там, — сообщил тот. — Видите его? Я заметил его сразу, когда вы начали швырять камни.
Мальпас кивнул, глянул на тренера, и по очевидному, но недоступному зрителям сигналу два отличных пловца нырнули в ледяную воду. Через секунду их головы показались на поверхности.
— Нашел пропавшую статую, я думаю, — буркнул Мальпас, глубоко вздохнул и ушел на дно снова, на сей раз с острым ножом, который бросил сержант.
— Придется отрезать его от предмета, который использовали, чтобы утяжелить тело, — объяснил девушкам Тимон Энтони. — Может, вам обеим лучше уйти отсюда? Вряд ли вы захотите увидеть то, что появится на поверхности. Это не будет так уж красиво.
Прежде чем Селия или Присцилла ответили — прежде чем они смогли до конца осознать мрачную подоплеку слов Тимона, — сержант неожиданно предположил, что все участники «домашней вечеринки», кроме самого Энтони, должны отправиться по своим делам. Он сопроводил эту краткую просьбу некими смутными ремарками насчет песен, танцев и кукольного шоу.
Энтони он удержал при себе. Во-первых, как представителя миссис Паддикет, собственницы дома, и, во-вторых, как человека, способного идентифицировать тело, если оно действительно принадлежало Хобсону.
Маленькая толпа рассосалась, и как раз вовремя, чтобы перехватить кресло тетушки Паддикет, которое на сей раз толкала Амарис Кауз. Они убедили старую леди, во многом против ее воли, вернуться в дом.
— Но это Хобсон? — желала знать она.
Это, несомненно, был Хобсон — и констебль Коппл, и Тимон Энтони опознали тело без колебаний.
— Понятно, как он погиб, — проговорил сержант, когда два пловца, замерзшие и уставшие, отправились переодеваться. — Переверни его, Уиллис.
Констебли Уайт и Уиллис наклонились и перевернули сырой, уродливый и жалкий предмет лицом вниз. На вершине его черепа виднелась вмятина, оставленная сильным ударом.
— Чего я не могу понять… — начал сержант, хмурясь, а затем остановился и взглянул на Тимона Энтони.
— Разве я не ухожу? — произнес молодой человек. — Все, ухожу. Что-нибудь передать тете?
— Вы можете сообщить ей правду, если вам будет угодно, — отозвался сержант, понимая, что очевидное легкомыслие реплик Энтони было порождено озорством, а вовсе не бесчувственностью. — Только полегче, сэр. Она в приличном возрасте, не забывайте. Повезло, что это не кто-либо из семьи. И все же ничего хорошего, когда прямо у тебя под носом совершилось убийство. — Он посмотрел вниз, на тело. — Этот тип был тем, без кого легко обойтись. Коппл, вы посылали мне сообщение и, возможно, объясните вдове, что произошло. Наверняка она будет рада избавиться от неопределенности.
— Она будет рада избавиться не только от этого, — с пророческой мрачностью изрек сельский полисмен.
Сержант еще раз осмотрел труп.
— Ну а мне надо выяснить, как тебе раздробили тыкву, мистер, — пробормотал он себе под нос, — поскольку, не имея опыта дел об убийствах, не понимаю, каким инструментом можно превратить в такую вот кашу голову человека, чтобы мне лопнуть! Однако послушаем, что скажет медик.
Глава 6. Тетушка Паддикет счастлива
Миссис Хобсон приняла новость о смерти мужа без видимого волнения. Худощавая, измученная, несчастная на вид женщина молча выслушала все скандальные подробности в изложении констебля Коппла, только заметив в конце устало:
— Ну, мистер Коппл, вы лучше всех знаете, как он обращался со мной. Какой смысл притворяться, будто мне его жаль? Нет, мне не жаль. Я рада.
Констебль с пониманием покачал головой, собрался уходить, но в последний момент обернулся, вращая шлем в больших красных ладонях.
— Смотри, Джени, — произнес он, — не пойми неправильно то, что я сейчас тебе скажу. Только я бы не стал особо тут расхаживать и сообщать всем подряд, что ты рада тому, что Джекоба больше нет. Думай о том, что будешь говорить, когда инспектор и сержант из Макит-Лонгер придут сюда расспрашивать. А я уже видел их на улице только что.
Едва констебль удалился, озвучив это дружеское предупреждение, как инспектор и сержант постучали в дверь. Миссис Хобсон позволила им войти, отряхнула от пыли два стула и встала робко перед ними — огрубевшие от работы руки сложены на фартуке, — ожидая, пока полицейские разместятся с комфортом.
