Секундант одиннадцатого - Хаим Калин

варианты не хуже крепкого профессионала, по всем стенограммам видно. И, кстати, говорит то, что думает. Не потому, что белый и пушистый, желающий понравиться – избегает осложнений. Но то, что выстраивается, проблема не в нем…

– А в ком?

– В твоих людях, Сережа. Где-то вы лажанулись, засветили наш интерес… Сейчас же валите с больной головы на здоровую… – черты президента заострились – по обыкновению сигнал приближения грозы. Берегись…

– Внутреннюю утечку я исключаю, – бросился отбиваться директор. – А со стороны «Global Liaisons Limited», считает Селиванов, вероятность низкая. Но, если Куршин не сам утечка, то кто тогда?

– Ты уводишь разговор в сторону! – взорвался президент. – Тебе что, ветерану разведки, непонятно, что Куршин вне контригры!? Будь обратное, он вел бы себя по-другому – примочки шпионажа давно бы показали бы свои уши. Забота Куршина – не угодить под тамошний каток правосудия за измену. Он искренен, когда говорит об этом – до сих пор не врубился? А вся его изобретательность – следствие написанных им детективов, ну и того, что он явно не дурак…

– Хорошо, так ли важно, замазан Куршин в контригре или нет? – стоял на своем директор. – Проект разоблачен, причем с потрохами, как он говорит. Следовательно, тащить Куршина в Москву – равносильно установке телекамеры в твоем кабинете с прямым, не редактируемым вещанием. Мы можем на это пойти?

– По-моему, моя охрана и безопасность не твоя компетенция? – президент бросил на визитера будто ернический, но явно недружелюбный взгляд. – И откуда твой прогноз, что Куршин будет допущен? О чем или о ком ты печешься? Если обо мне, позволь самому решать как, когда и почему. Если же твоя забота – прикрыть провал, а то и намеренный слив твоей службы, то рано или поздно это выяснится… С соответствующими оргвыводами, разумеется…

Директор СВР больше президенту не перечил, заверив установить источник утечки. Из последних монарших слов, в кризисных ситуациях, как правило, расплывчатых, уяснил: доставку Куршина в Россию ускорить, закрепив за фильтрационным центром, единственное – медицинское обследование фигуранта. И если согласится, то закодировать. Оставалось догадываться – от алкогольной зависимости или двойной игры.

Последнее, что директор вынес из встречи: прежняя дружба с президентом оберегом карьеры быть не может, не более чем смягчающее обстоятельство для оргвыводов. Если раньше об этом говорила кадровая политика Кремля, то сегодня он это прочувствовал на своей шкуре. Настолько ВВП был отчужден, а порой и враждебен, будто его собеседник – обмишулившийся клерк, а не старинный приятель из ближнего круга.

Глава 8

Октябрь 2018 г., Потсдам

Алекс отчетливо понимал, что в особняке происходит, притом что в суть действа его никто не посвящал.

Едва он обнародовал свою повинную, как Бригитта предложила сдать его вещи для досмотра. Мобильный он передал Марине еще в день прибытия, якобы в целях «безопасности», необходимость которой обосновывал мудрый, чуть подсмеивающийся взгляд. Алекс хотел было присовокупить к мобильному и свой лэптоп, но сообразил, что без пароля Wi-Fi тот нефункционален. Да и была ли в доме общепринятая связь?

Между тем компьютер вместе с пожитками, пусть деликатно, но со вчерашнего дня отнят и как-то не верилось, что когда-либо вернется к хозяину целым и невредимым. Доносившиеся со второго этажа звуки, походившие на вспарывание ткани, выстраивали такую перспективу; туда, наверх, секьюрити перенесли весь его скарб.

Его изолировали в одной из нижних спален с санузлом, двумя кроватями, письменным столом и телевизором, «подселив» Вольфганга для круглосуточной вахты. Тот как в воду в рот набрал, отвечая только на предложения поменять телеканал. Столовались они тут же, подавала и прибирала Марина, скорректировавшая свой недавний имидж – увлеченности Алексом (как казалось), на сложную гамму чувств – от растерянности до предвосхищения беды.

По всему выходило, что вредоносная воронка, то прихватывавшая, то дававшая передышку, заработала вновь. Но что это – цикл временной активности или конечное поглощение жертвы – Алекс пока не знал.

Тем временем строение лихорадило: к вечеру входная дверь то и дело хлопала, впуская визитеров с незнакомыми Алексу голосами, сам же актив, помимо Вольфганга, пребывал в движении, заполняя пространство энергетикой аврала. При этом новых автомобилей возле особняка не замечалось, и было не понять, откуда брались неизвестные действующие лица. Впрочем, какая разница? У шпионов своя логистика…

К исходу вторых суток возня вокруг своей персоны гостю надоела, и он затребовал аудиенции у Бригитты, ранее представленной ему комендантом объекта. Особых иллюзий между тем он не питал, в общих чертах представляя, что и в шпионаже всем правит протокол. До последнего параграфа, а то и буквы. Стало быть, пока технологическая цепочка «просвечивания» себя не исчерпает, права голоса у него нет.

При этом Вольфганг, передавший эсэмэской его просьбу о рандеву, спустя час внезапно убыл, буркнув jawohl на переданную звонком команду. И, казалось, поблагодарил за компанию, дружелюбно помахав Алексу рукой. Но была ли то вольная или замысловатый трюк, гость не знал.

В неведении он пребывал некоторое время, склоняясь к мысли отправиться на боковую (учитывая поздний час), когда прозвучали знакомые звуки – так поскрипывала дверь Марина, доставляя очередную трапезу. Между тем они с Вольфгангом отужинали тремя часами ранее…

В дверном проеме вновь Марина, в ее руках привычная картонка, только меньшего размера.

– Почему вы затворничаете, Алекс? – огорошила домашнего арестанта визитерша, для позднего часа расфуфыренная с перебором.

Алекс онемел, не беря в толк, что набег гранд-дамы, за пару часов удвоившей свою капитализацию, значит. Не дождавшись не только приглашения, но и отклика, Марина вздернула брови. Тут Алекс неуклюже посторонился, не сопроводив свой маневр ни жестом, ни словом. Поплелся вслед за Мариной. Подняв с кровати пульт, хотел было выключить телевизор, но передумал, ибо, как правило, избегал радикальных решений. Приглушил звук.

– Как на предмет отпраздновать – в знак наших извинений за доставленное неудобство? – обратилась Марина, доставая из коробки бутылку рейнского и закуску.

– Мне же нельзя… о чем вам, должно быть, известно… – делился сокровенным арестант, похоже, уже расконвоированный. – Замучаетесь в магазин за обновкой бегать.

– А кто вам позволит? – указала на его место гостю Марина с некоторым нажимом, будто нехарактерным для нее. После чего озадачилась: – Вы сюда, зачем приехали – пьянствовать или?.. – мятущийся взгляд гранд-дамы мог быть истолкован двояко: приглашением к близости, давшимся нелегко, или разочарованием в кандидате на интим, не оправдавшем надежд. – Ладно, открывайте бутылку.

Алекс не то чтобы с опаской относился прекрасному полу, был крайне осторожен в контактах с малознакомыми ему женщинами. Подход сказывался как на его интимных поползновениях, так и проявлял себя при нестандартных обстоятельствах.