Годы испытаний. Книга 1 - Геннадий Гончаренко

Потом опять танцевали. Наташа устала и, наконец, сказала Миронову, что хочет идти домой. Когда они уже направились к выходу, неожиданно появился Евгений, - лицо озабоченное, хмурое. Остановившись у входа, он оглядел всех, будто искал кого-то. Одним он кивал головой, другим слегка улыбался. Встретившись взглядом с Ритой, он широко заулыбался. Наташа нетерпеливо подошла к Евгению, Здороваясь, он спросил раздраженно:

- Уже уходишь? Не могла подождать?

- Мы же договорились ровно в семь.

- Но у меня служба, а не танцы в голове.

В Наташе все закипело, и горький комок застрял в горле. Это уж слишком!

Подошел Миронов. Они стояли втроем чужие, притихшие, растерянные. Из неловкого положения выручила музыка. Радиолу выключили «отдохнуть», и сейчас вступил оркестр. Он заиграл, как и в тот первый вечер знакомства, «Осенние грезы». Теперь это был любимый вальс Наташи.

- Пошли! - еле слышно прошептала она Евгению, глядя на него ласковыми, прощающими глазами.

Полупрезрительная гримаса передернула его пухлые красивые губы.

- Нет… Не пойду. Танцуйте, я собираюсь курить.

Миронов проговорил примирительно:

- Успеешь, надымишься. Потанцуй, развей мрачные думы…

Но Наташа не дала ему договорить. Она решительно протянула Миронову руку, метнув на Жигуленко гневный взгляд.

- Пошли…

И они закружились.

Жигуленко безразлично улыбнулся и, облегченно вздохнув, пошел курить. Вскоре он вернулся из курилки и пригласил танцевать Риту. Танцуя, он что-то нашептывал ей на ухо, она краснела, смущенно улыбалась.

Потом Евгений танцевал с другими девушками и, наконец, победоносно подошел к Миронову и Наташе.

- Теперь мы с тобой в расчете… Идем… - и он протянул Наташе руку:

Все смотрели в их сторону. Наташа колебалась. «Конечно, он ведет себя ужасно глупо. Ревнует беспричинно…» тогда Наташа вдруг резко отстранила руку Евгения и, попрощавшись кивком головы с Мироновым, направилась к выходу. Саша попытался ее остановить, но Жигуленко удержал его.

Весело и снисходительно улыбаясь, он злобно шепнул:

- Не валяй дурака! На нас все смотрят… Не позорь командирской чести из-за какой-то взбалмошной девчонки.

Миронову было жалко Наташу.

- За что ты ее обидел?

- Больно нужно мне каждой девчонке кланяться. Иди утешь, пожалей!…

Миронов, не ответив, вышел из клуба. Ему было неприятно, что он стал причиной их ссоры. Выходя, Саша слышал, как кто-то насмешливо сказал: «Как бы дело не кончилось дуэлью!»

…Он быстро шел в сторону дома, где жила Наташа. Во тьме он увидел ее в белом платье, ускорил шаги, догнал. Она пугливо оглянулась, пошла быстрее. Оставшуюся часть пути шли рядом, не проронив ни слова. Миронов напряженно думал: «Чем помочь ей, обиженной?» И когда подошли к калитке сказал:

- Наташа, я не думал, что так получится… Я виноват перед вами.

Глаза девушки наполнились слезами.

- Я виню только себя… Прощайте!

Послышались чьи-то торопливые шаги. Наташа, хлопнув калиткой, ушла. Мимо прошел Жигуленко, Миронов еще долго стоял обескураженный.

3

Вот уже в течение нескольких дней батальон Горобца работал по оборудованию окопов и огневых позиций, где по замыслу тактических учений должен был обороняться противник.

Андрей Полагута восхищенно глядел на могучие ели с серой шероховатой корой, на золотоствольные сосны и белые, с глянцевитой кожей березы и чувствовал себя в родной стихии.

Тут можно развернуться! Он гордо ходил, поплевывая на большие мозолистые ладони и похлопывая сильной рукой стволы деревьев, словно друзей по плечу.

Взводам Миронова и Жигуленко выделили участки рядом. Миронов разбил свой взвод на команды: одну из них, во главе с Полагутой, назначил пилить и рубить деревья, другую - очищать ветки, третью - уносить готовые бревна, а четвертую - на подсобные работы: носить хворост, очищать местность от кустарника.

У Жигуленко весь взвод занимался всем одновременно, причем из-за плохой организации многие сидели без дела. Евгений ходил чем-то расстроенный и безразличный к окружающему.

- Тоже мне нашли подходящую работенку! - ворчал он. - Есть же в дивизии саперы. Не наше это дело!

Настроение Жигуленко быстро передалось и подчиненным. Работа шла вяло, чуть ли не через каждые полчаса объявлялись перекуры, курили подолгу. Сержанты, видя, что лейтенант не обращает никакого внимания на темпы работы, перестали требовать с бойцов.

Возвращаясь с обеда, Жигуленко услышал, как кто-то кричит, называя его фамилию. Он прибавил шагу и вышел к месту, где находился его взвод. На этом участке работала сейчас примерно одна треть бойцов во главе с сержантом Горшковым. Жигуленко встретили подполковник Канашов, капитан Горобец и старший лейтенант Аржанцев. «Сплошное начальство! - подумал он. - Жди неприятностей!»

Он отрапортовал Канашову, боясь встретить его суровый взгляд.

- Где ваши люди, лейтенант?

Жигуленко растерянно оглянулся.

- Наверно, там, в лесу, - и он показал рукой на лес.

- Что они там делают?

- Не знаю, - признался он.

- Спят они у вас там, - сердито сказал Канашов. - А вы где пропадали?

Жигуленко не знал, что и сказать в свое оправдание.

- Поднять спящих, дать всем задание, разбить взвод на группы, как сделал ваш сосед, - и он указал на участок Миронова. - Почему вы, лейтенант, опять на стрелковые тренажи опаздываете? - спросил он жестким голосом. - Смотрите, чтобы это было в последний раз. Вот на танцы в клуб вы не опаздываете…

Жигуленко появился во взводе взволнованный и сразу стал кричать на сержантов:

- Распустили бойцов! Безобразие!

Мысль о том, что Миронов получил благодарность за сегодняшнюю работу, а он - выговор, не давала ему покоя. «Канашов из-за дочери придирается… Стоит ли в самом деле из-за этого портить себе службу и жизнь?»

Мысли Жигуленко прервал гудок машины Русачева. Комдив побывал на других участках инженерных работ, остался недоволен и приехал в батальон Горобца. Канашову попало от комдива за медленные темпы работы, но он, терпеливо выслушав упреки, показал ему график работ, утвержденный им же. По этому графику они точно выполнили дневное задание.

Вместе с Русачевым приехала и Рита. Ей хотелось увидеть Жигуленко. Он ей сильно вскружил голову. А тут уже несколько дней подразделения полка Канашова застряли в этом противном лесу и, по словам отца, возвратятся не раньше как к концу месяца.

Беспечно выпрыгнув из машины, Рита направилась к лесу. Теперь Жигуленко неотрывно следил за каждым ее движением, но делал вид, что не замечает ее. Прогуливаясь, Рита попала на участок, где пилили сосны. Она остановилась, любуясь работой бойцов. Богатырь Полагута допилил мощную сосну и оставил немного для подсечки. Еж, как всегда, балагурил, и Полагута, наконец, возмутился:

- Ну и помощник у меня: один раз топором ударит, а час языком треплет.

Еж рассерженно подбежал к сосне и, схватив топор, подрубил ее под запил. Сосна, загребая воздух раскидистыми ветвями, устремилась к земле. И только тут бойцы увидели, что именно там, куда падала сосна, появилась девушка. Она загляделась на лейтенанта и не видела сосны.

Мгновение - и Жигуленко бросился к Рите, схватил ее в охапку и только успел сделать два прыжка, как сосна с грохотом и треском свалилась, верхушкой сбив обоих на землю. Все бросились к ним. Только Еж застыл на месте, оцепенев от ужаса.

Полагута первым подбежал и поднял их. Веткой Рите ободрало щеку, а Жигуленко сучок довольно глубоко разрезал левую руку, кровь обильно сочилась из раны. Очень быстро весь рукав гимнастерки стал мокрым.

Русачев с восторгом глядел на рослого, мужественного лейтенанта, который так самоотверженно спас его дочь. Комдив подошел к нему и молча крепко пожал руку.

Смелый поступок Жигуленко мигом стал достоянием всего полка, а вскоре и дивизии.

4

День генеральной «репетиции» показных тактических учений выдался на редкость погожим. На травах и листьях играли всеми цветами радуги прозрачные капли росы. Солнце поднималось как-то особенно медленно, будто сдерживало свое движение, не желая мешать работе людей и томить их обжигающим зноем. Кругом стояла такая тишина, что издалека можно было услышать, как стрекочет в бескрайном море трав одинокий кузнечик.

Еще перед восходом солнца батальон Горобца занял исходное положение для наступления. Подполковник Канашов приказал выставить оцепление района учения. Все было готово к началу. Командир полка еще раз осмотрел каждое орудие и отдал распоряжение начальнику артиллерии майору Дунаеву проверить подготовку огневых расчетов.

Эта казавшаяся некоторым командирам, особенно артиллеристам, излишняя придирчивость объяснялась тем, что артиллерия должна была вести огонь боевыми снарядами - прямой наводкой по дотам и впервые применять еще не получивший тогда распространения метод артиллерийской поддержки пехоты и танков - огневой вал.