Годы испытаний. Книга 1 - Геннадий Гончаренко

- Болят, ох, как болят, Андрюшка! И не только руки, всю спину разломило. А ты думаешь, это все? На этом лейтенант успокоится? Плохо ты его знаешь…

- Типун тебе на язык, вечно каркаешь, как ворона, на свою же голову! - прикрикнул на него Андрей. Он не раз замечал: о чем бы ни заговорил Еж - обязательно сбудется. А у Андрея сейчас было только одно желание - поспать бы хоть часок.

- А ты как думаешь,- не унимался Еж, лукаво прищурившись,- выстроит нас Правдюк и скажет: «Товарищи, получена боевая задача - спать до утра».

- Да ну тебя! - Андрей лениво отмахнулся, как от надоедливой мухи, и перевернулся на другой бок.- Спи лучше, чем язык чесать…

Но как только Еж устроился поудобнее и набросил на себя шинель, взвод подняли. Догадка Ежа оправдалась. Правдюк приказал бойцам отрыть запасные позиции и соединить их с ходами сообщения.

- Работу вмисти с маскировкой, - приказал Правдюк,- закончить до рассвета.

Поплевав остервенело на руки, Еж начал отрывать ход сообщения в сторону Андрея, ворча:

- Отдохнуть толком не дадут. Помнишь, политрук на политзанятиях читал нам статью из «Правды»?

Андрей перестал копать и уставился на Ежа, а тот продолжал:

- Умно сказано было в той статье, что по-новому надо проводить боевую подготовку. Не только рыть окопы полного профиля.

- А слыхал, что Миронов говорил? «На войне лопата солдату жизнь бережет», - вставил Полагута.

- Это нескладно. Лучше так: «За лопату держись - сохранишь жизнь».

- Нет, ты скажи мне все-таки, за что наш взвод землекопами окрестили, - спросил Андрей Ежа.

- Землекопами? - переспросил Еж удивленно. - Не землекопами, а кротами. В конце декабря это было. Морозище стоял лютый. Бывший наш взводный, младший лейтенант, с чудной такой фамилией - Ерза, занятие должен был проводить с нами по тактике в поле. Сам ли он мороза спужался или сжалился над нами - не знаю, а в поле не повел. С утра, значит, два часа в полковом клубе политзанятие было. Политрук нам лекцию читал, а после пришел наш Ерза. росточка он махонького, поменьше меня, головища большая, уши лопушистые. Смешной такой с виду и все бесконечно вынает расческу и причесывается. Оттого, наверно, у него и волосы редкие, все сыплются. Достал он из сумки какое-то наставление и давай нам читать. Долго читал, нудно, как дьячок на клиросе. В сон так и клонит всех. Кто поближе сидел - вздремнули, а подальше - всхрапнули. Видит он, что к концу занятия замертво все уснем, поднял нас, положил на пол и давай объяснять, чтобы мы правильно на боку лежали, голову чтобы пригибали пониже к полу от пуль, значит лопату как надо быстро доставать из чехла. А тут в самый что ни на есть разгар занятий комбат Горобец входит…

Сержант Правдюк подошел к ним и долго смотрел, как они работают. Морщил лоб. Видно, ему что-то было не по душе…

- Товарищ Полагута, вы шо робите? - спросил он озабоченно.

Андрей спокойно взглянул.

- Ход сообщения к Подопрыгоре, товарищ сержант.

Правдюк присел на корточки.

- Скилько вам треба время на отрывку хода в полный профиль?

- До рассвета управлюсь, - потупил взгляд Андрей.

- Ну, а шо, як противник будэ туточки раньше? Як вы будите с суседом сообщаться, як змините цю огневую позицию и перейдете на нову?

…Сержант Правдюк был одним из тех ревностно-исполнительных и требовательных командиров, о которых в армии говорят - «служака»: всегда аккуратный, подтянутый, строгий к подчиненным, хорошо знал уставы. К ленивым и нерадивым был беспощаден. С приходом лейтенанта Миронова он стал во всем подражать ему и даже ходил теперь такой же пружинистой походкой.

Правдюк терпеть не мог, если кто-нибудь из его подчиненных действовал на занятиях не так, как этого требовал устав.

Но за справедливость бойцы его любили.

Через два часа ход сообщения для движения ползком был готов. Опять неожиданно появился Правдюк.

- Товарищ Подопрыгора, - приказал он, - возьмите пулемет и ползите к Полагуте.

Подопрыгора, неуклюже передвигая широкое грузное тело и тяжело сопя, пополз.

- Докладывайте, товарищ Подопрыгора, де вам трудно, а вы, товарищ Полагута, запоминайте, шоб подправить можно було.

Проверка отрытого Полагутой хода сообщения прошла благополучно. Правдюк приказал проверить работу Ежа. Андрей старался проползти как можно лучше, но в одном месте застрял и, как ни пытался ползти дальше, не смог.

- Шо там такэ, товарищ Полагута? - будто недоумевал Правдюк.

- Противогаз зацепился,- пробормотал Андрей.

Но Правдюка трудно провести.

- Не противогаз виноватый, а Еж, шо поленился и узкий ход отрыл.

- Для такого борова, товарищ сержант, не человеку надо копать, а землечерпалке, - пытался оправдаться Еж.

- За плоху работу объявляю вам замечание и приказываю ше одну запасну позицию отрыть… Понятно?

Отдав приказание, он ушел. Еж проводил его сердитым взглядом,

- Вот ты и отдохнул, Ефим… Проковыряешься тут до полночи. Сама себя раба бьет, что не чисто жнет…

Он с завистью поглядел на Андрея, тот, аппетитно зевая, расстилал шинель.

И вдруг тяжелая рука Полагуты легла на плечо Ежа.

- Давай-ка вместе, Ефим, отроем.

Глаза у Ежа просияли.

- Я и так тебе проспорил вчера, - дрогнул его голос.

- То само собой,- бросил Андрей, поплевав на руки. Он с силой ударил лопатой в сухую землю, комья ее полетели в разные стороны.

Никогда еще Еж не чувствовал себя таким виноватым…

5

Обходя позиции, которые готовились для тактических учений, Канашов подозвал Миронова. Сделав несколько замечаний, он сказал:

- Надо, лейтенант, проявлять больше выдумки на тактических занятиях. Бойцы должны чувствовать, что их обучают полезному делу. У вас на занятиях много рассуждений… «Откуда это он знает?» - подумал Миронов.

- Вот ваш товарищ по училищу - Жигуленко - провощит их куда лучше…

Миронов стоял, смущенно теребя гимнастерку. «Тоже мне нашел, с кого пример брать!»

- Прочтите вчерашнюю передовую в «Красной звезде» - «За отличную подготовку станковых пулеметчиков». Она вас касается. Вы, молодые командиры, должны быть особенно беспокойными. Мало хорошо знать то, что в военном деле уже сделано до вашего прихода в армию. Служить надо так, чтобы постоянно искать… А вот со станком у вас хорошо получилось, - слегка улыбнулся Канашов. - Это верный путь к завоеванию авторитета командира.

Канашов простился и уехал. «Пойти проверить, как идут работы?» - подумал смущенный Миронов. Нет, сейчас хотелось остаться одному и хорошенько обдумать сказанное Канашовым.

Солнце щедро пекло, хотелось пить. Разговаривая с Каиашовым, Миронов видел, как принесли ведро воды - норма на взвод, как бойцы с шутками делили ее, и даже слышал, как смеялись над лежащим на траве Ежом, выливая ему в котелок остатки воды. «Неужели Правдюк обо мне забыл? - подумал Миронов, направляясь на позицию, где ему приготовили наблюдательный пункт. - Ничего, расстегну ворот гимнастерки, полежу на прохладной земле и забуду про жажду».

По пути он остановился у запасной позиции, где работали Еж и Полагута. Потный, перепачканный землей Полагута бросил рыть и протянул котелок с водой.

- Пейте, товарищ лейтенант,

- Спасибо, товарищ Полагута. Я не хочу, - отказался тот.

На наблюдательном пункте кто-то уже позаботился принести соломенные подстилки.

Миронов прилег на солому, расстегнул ворот гимнастерки, вытер платком пот. От близости сырой земли было легче дышать. И вдруг он увидел в нише, вырытой в боковой стенке, чей-то котелок. Он взял его. В нем была вода. Отхлебнул глоток, пополоскал рот и выплюнул. На боку котелка были выцарапаны четыре буквы: «Ягод». «Так это Ягоденко проявил обо мне заботу?» - догадался Миронов. И тут зашуршала, посыпалась земля, сверху показалось лицо сержанта Правдюка, тот протягивал котелок.

- Товарищ лейтенант, это ваша порция осталась…

Миронов встал, застегнул ворот гимнастерки и взял у него котелок. Затем протянул ему чужой.

- А этот отдайте Ягоденко. Он тут наблюдательный пункт оборудовал и, наверное, забыл его.

Глава девятая

1

Вскоре после майских праздников в дивизию пришла телеграмма, подписанная командующим войсками военного округа. В ней приказывалось отложить до конца мая проведение генеральной «репетиции» тактических учений с боевой стрельбой. На учения прибудет сам командующий с группой работников штаба округа. Русачев срочно собрал командиров полков и начальников штабов, начальников родов войск и служб. Пришел никем не приглашенный и новый парторг полка Канашова - старший политрук Ларионов. Высокий, стройный мужчина с усталым лицом и красивыми черными цыганскими глазами и бровями. Русачев недовольно покосился в его сторону. Комдив начал с того, что отругал хозяйственников.