Демократия по чёрному (СИ) - Птица Алексей

Наёмники, ни о чём не подозревая, двигались вперёд, думая застать врасплох беспечных и ленивых негров. Но, ленивые негры, под руководством Жало, смогли их обнаружить раньше, ничем не выдав себя. Это произошло через неделю взаимного поиска, и случилось возле безвестного ручейка, берега которого густо заросли высокими деревьями и колючим кустарником. В этом кустарнике, Жало и устроил засаду, взяв группу наёмников в клещи.

Наёмники вышли к ручью, и принялись переходить через него, по два-три человека. Преодолевшие ручей, не торопились идти дальше, поджидая остальных, и представляли из себя прекрасную мишень. Тихо свистнули стрелы, пронзив тела неосторожных наёмников, пять человек упали замертво сразу.

Возникшая паника, была жёстко остановлена шведом, открывшим огонь по зарослям, откуда летели ядовитые стрелы. Но, грянувший оттуда залп короткоствольных дробовиков, смёл его картечью, как и многих солдат.

Как по сигналу, выстрелы стали слышаться со всех сторон. Не выдержав огня, наёмники кинулись, сначала, назад, но и оттуда тоже послышались дубли картечи, и револьверные выстрелы. Тогда, оставшиеся в живых, кинулись врассыпную. И ещё долго по лесу, и окрестным кустам, слышались дикие звуки погони, крики убиваемых наёмников, и кровожадное гоготание жестоких преследователей.

Ещё через неделю, я имел неудовольствие лицезреть очередную голову, очередного врага, насаженную на пику. Вздохнув, я установил её позади своего штандарта. Жало допросил раненых, кое-как их поняв. Они подтвердили, что направлялись за моей головой, но, оставили свои. Ну что ж, так бывает…, не повезло!

Сейчас же, я ожидал неизвестного врага, заняв удобную позицию на холмистом участке местности, раскинув широко в стороны крылья отрядов с воинами, вооружёнными копьями и мечами, и игравшими у меня второстепенную роль, так как, они были набраны из местных племён. Мой отряд насчитывал уже три тысячи человек, и я подготовился ко всем неожиданностям.

Вражеское войско остановилось передо мной, рассматривая меня в подзорные трубы, ну и просто рассматривая, своими бесстыжими глазами, тысячи солдат, отчего я почувствовал себя, как на ринге. Пришлось приосаниться, вскинув гордо голову, и картинно отставив правую ногу, обутую в замызганный кожаный сандалий.

Полковник Ричард Вествуд, приставил к глазам морскую подзорную трубу, помнившую, наверное, ещё Трафальгар, и направил её на небольшой холм, на котором была ставка вождя, так нагло зашедшего на английскую территорию.

Фигура вождя отлично просматривалась в подзорную трубу. Вествуд смог разглядеть и его лицо, и кинжал, действительно, висевший на поясе. Лицо было хара́ктерным, и обезображено страшным шрамом, уродуя, и так не слишком блиставшую красотой, чёрную рожу.

Находившиеся рядом с ним воины, а также, стоявшие у подножия холма, шеренги негритянских солдат, ощетинились копьями и щитами. Враг был слабым, огнестрельного оружия Вествуд насчитал, от силы, штук сто. К тому же, не отличался дисциплиной, что видно было по нетерпеливо бродящим туда-сюда группам воинов.

Неожиданно, его взгляд зацепился за предмет, находившийся за спиной Мамбы.

Покрутив окуляры подзорной трубы, и сильнее настроив резкость, он снова взглянул туда. Так и есть, на пике торчала голова шведа — наёмника, который вел отряд убийц. Значит, его отряд был уничтожен Мамбой. Это изрядно огорчило Вествуда, запасной вариант, к сожалению, не сработал. Придётся переходить к первому. Оставшийся, третий вариант, на примирение, Вествуд решил не задействовать, будучи уверенным в победе.

Перестроив свои колонны, он отдал приказ наступать густыми цепями. Первыми в бой пошли сипаи. Громко крича, они ринулись в атаку, открыв беспорядочный огонь, вслед за ними, кинулись и египтяне, подбадриваемые офицерами англичанами.

Негритянские шеренги, внезапно, залегли, прячась от пуль, чем изрядно озадачили наступающих. Но в бою некогда думать о необъяснимом поведении противника.

Через пару минут, мамбовцы, снова поднялись из травы, только сейчас в их руках были уже не копья, а винтовки. Быстро перестроившись, в шахматный порядок двухшереножного строя, они дали слитный залп, выкосив ряды наступающих сипаев, как серпом. Те бросились бежать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Египтяне не дрогнули, не понеся серьёзных потерь, они продолжали идти в атаку позади сипаев. Перезарядившись, мамбовцы, дали второй залп, а следом, и третий. Начали стрелять и с флангов. До рукопашной было ещё далеко, а потери уже были ужасными. Солдаты стреляли в ответ, но в горячке боя, тем более, стреляя патронами с дымным порохом, они не видели, какой эффект приносит их ответный огонь. И какие потери несёт противник. Зато, прекрасно видели, как идущие рядом товарищи, один за другим, падали в жёсткую траву ранеными, или убитыми, и поливали землю своей кровью.

И они дрогнули, не успев добежать до вражеских шеренг. Уличив момент, с обоих флангов выскочили, дико размалёванные, отряды воинов, не имевших винтовок, и бросились в рукопашную, вступив с оставшимися египтянами в рукопашный бой.

Мамбовцы, отстрелявшись, стали присоединять к винтовкам, различного рода, штыки, отличавшиеся великим разнообразием, как и сами модели применяемых винтовок.

Присоединив штыки, они, дико надрываясь, крича «Мамба», бросились в штыковую атаку.

Полковник Вествуд, с бессилием наблюдал за разгромом своих войск, уничтожаемых в штыковой атаке. Почти полторы тысячи воинов, прямо перед ним, перемалывались в рукопашной схватке, не оставляя ему никаких шансов на победу. Да, какая тут уж победа, пора было уносить ноги, пока его самого не убили, или не взяли в позорный плен.

Приняв решение, Вествуд, с немногими воинами, покинул поле боя, стремительно уходя прочь, по уже проторенному пути, и, не дожидаясь окончательного разгрома, а только, надеясь на сгущающиеся, предвечерние сумерки, которые должны были укрыть его бегство.

Его расчёт оправдался, главным образом из-за того, что мамбовцы увлеклись сбором трофеев, радуясь одержанной победе, вместе с местными воинами, убедившимися в непобедимости их нового короля.

Мне досталась тысяча винтовок, с большим запасом боеприпасов к ним, и семь человек пленных белых офицеров и капралов. Было ещё тридцать пленных сипаев, да триста египтян. Десяток из которых я отпустил, с предложением к полковнику об их выкупе, и признанием за мной новой территории.

Иначе, я собирался идти к Момбасе, разоряя по пути все английские станции и фактории.

Как не хотелось Вествуду обращаться к третьему варианту, а договариваться с чернокожим вождём всё же пришлось. Соотечественников надо было выкупать, а Мамба держал своё слово, двигаясь с войском к Момбасе, и уничтожая и грабя фактории, как и обещал. Попутно обрастая трофеями, вовсе ему не предназначенными.

Пришлось отправлять одного из египтян, освобождённых ранее, к нему навстречу, с устной просьбой о переговорах, которые и состоялись на полпути к Момбасе. Для начала, Вествуд выкупил у него всех пленных, встав с новым, и уже гораздо меньшим, отрядом в неделе пути от Момбасы, ожидая прибытия подкрепления, вызванного из Каира, в целесообразности которого он уже сомневался. Торговался с Мамбой не он, а специально подосланный арабский купец.

Переговоры шли трудно, Мамба не уступал, и требовал, сначала, за каждого офицера килограмм золота, потом полкило, потом двести грамм, а потом, неожиданно, согласился на оружие. Выкуп пленных обошёлся казне в тысячу винтовок ремингтон, и тысячу патронов боезапаса на каждую. И ещё, встала необходимость личной встречи полковника с вождём.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Попытка убийства Мамбы провалилась. Сражение было проиграно. Арабы отказывались брать деньги за голову Мамбы, отговариваясь всякими пророчествами, и суевериями на его счёт, что не помешало им уничтожить Эмин-пашу, когда он странствовал возле реки Конго. А вот с Мамбой связываться они не хотели.

Встреча произошла в походном шатре, установленном в лагере Мамбы. Вождь давал гарантии его неприкосновенности, прислав две сотни своих безоружных воинов. Вествуд не доверял этому широкому жесту. Что такое для чернокожего вождя две сотни воинов… И был неправ.