Правдивая ложь - Марина Линник

– Ваше Величество, спуститесь, пожалуйста, вниз, – попросил Людовика подошедший к нему капитан. – Скоро здесь будет небезопасно.

– На сколько дней буря может нас задержать? – поинтересовался у капитана Людовик.

– Это знает только Господь, сир. Все в его руках. Будем молиться, чтобы мы не пошли к Дьяволу в преисподнюю. А пока спуститесь вниз и не мешайте мне делать мою работу.

Молча кивнув головой в знак согласия, король в сопровождении графа де Сен-Мора и охраны спустился в отведенную ему каюту.

Больше суток буря трепала корабли с неистовой силой. Волны, огромные, как горы, вздымались вверх, а потом всей огромной массой с неимоверным грохотом обрушивались вниз. Крестоносцы, большинство из которых были в море впервые, с большим трудом переносили сильную качку. Почти всех мучила морская болезнь. Людям казалось, что настал Судный день: еще немного, и морская пучина разверзнется и поглотит воинов. Многие в тот день уже и не надеялись ступить когда-нибудь на твердую землю.

Но к концу четвертого дня плавания море утихло, и к исходу шестого дня все корабли невредимыми вошли в гавань Кальяри.

– Возлюбленный брат наш, как прошло ваше путешествие? – так начал военный совет Карл Анжуйский, король Обеих Сицилий.

Он был одним из первых, кто поддержал идею Людовика IX. О новом крестовом походе и битве против неверных Карл думал и раньше, но, увы, стремился он не к тем возвышенным целям, которые вдохновляли короля Франции. Мотивы у него были совсем иные. Тунис уже долгое время уплачивал дань Сицилийскому королевству, но с восшествием на престол Карла Анжуйского эмир Туниса отказался платить. Желая наказать неверных за подобную дерзость, Карл не раз уже намеревался пуститься в поход. Но, будучи дальновидным политиком, он понимал, что в одиночку он ничего не добьется. Поэтому на совете Карл пытался всеми силами, используя свое влиянием, и с помощью, в конце концов, лести и лжи, склонить Людовика к своей точке зрения и заставить его изменить намерение выдвинуть армию на Египет или Сирию. Желанной целью для Карла Анжуйского был Тунис.

– Мы слышали, вас настигла буря? – продолжил Карл Сицилийский. – Надеемся, ваши потери не велики?

– Господь был милостив к своим детям, – любезно отозвался Людовик. – Мы благодарим вас за оказанное гостеприимство, а также за благородное намерение участвовать в походе против неверных.

– Это большая честь для нас, возлюбленный брат, – Карл слегка склонил голову. – Мы уверены, что ваши познания, талант и воля приведут нас всех к победе.

Заметив самодовольную улыбку на лице престарелого Людовика, Карл усмехнулся: «Старик, однако, падок на лесть. Что ж, это нам только на руку».

– Если нет возражений, то тогда обсудим наши дела, – продолжил сладкоречивый король Обеих Сицилий.

Через три часа военный совет был завершен. Подкупленный ловкими речами Карла Анжуйского, благочестивый Людовик приказал всем крестоносцам направиться в Тунис, лишив тем самым, правителя Египта столь необходимого тогда подкрепления.

Людовик пребывал в отменном настроении и строил радужные планы на будущее. Но не все разделяли его настрой, и одним из таких людей, более сдержанных и осторожных, был Жирард де Сен-Мор. Из его головы никак не шел разговор с королем перед бурей. Граф считал, что раз видения Людовика были настолько яркими и правдоподобными, то оставлять их без внимания нельзя. Но не только эти думы одолевали молодого графа. Неясное чувство тревоги вот уже несколько дней волновало его душу. Жирарду каждую ночь снился замок Дезир-ле-Руа, охваченный пламенем, а сквозь огонь и дым виделось ему бледное лицо его дорогой Габриэллы.

Не в силах представить, что бы это могло означать, граф де Сен-Мор не находил себе места.

– Ты уже который день выглядишь опечаленным, мой мальчик. Тебя что-то беспокоит? – начал разговор Людовик по возвращении с военного совета.

– Сказать по правде, да, Ваше Величество, – подтвердил догадку короля Жирард.

– Так поделись с нами…

– Я не смею портить вам настроение, делясь своими дурными мыслями, сир.

– Ты нам как сын, милый Жирард, а мы должны знать, что на уме у нашего дитя.

Глубоко вздохнув, граф де Сен-Мор рассказал королю о странном сне, преследовавшем его уже несколько ночей подряд.

– Ты скучаешь по своей женушке, мой мальчик, – улыбнулся Людовик. – Ничего, пройдет. Через два дня двинемся в Тунис, и тогда, охваченный жаждой праведного отмщения, ты выбросишь из головы весь вздор.

– Кто знает, наверно, вы правы, – поклонился Жирард и, желая сменить тему разговора, спросил: – Ваше Величество, а вы уверены в том, о чем король Карл поведал нам сегодня? Нет ли в его словах лукавства?

– Ты сам все слышал из его собственных уст, – пожал плечами Людовик. – К тому же зачем Карлу нас обманывать? Мы боремся за праведное дело, стремимся к одной цели.

– Возможно, я позволяю себе лишнее, но у меня сложилось совсем иное представление о задачах короля Карла. Мне показалось, что он преследует иную цель…

– Остановись, Жирард! – вскричал король. – Мысли о белокурой Эниде[4] совсем свели тебя с ума. Ты перестал рассуждать хладнокровно. Такое поведение похвально во время охоты или рыцарских боев. Но сейчас – время священной войны с неверными.

– Ее зовут Габриэлла, Сир, – пробормотал Жирард, опустив голову. – Простите, если я имел несчастье вызвать ваш гнев. Просто мне хотелось, чтобы мы избежали роковых ошибок.

– Мы знаем, что делаем для христианского дела в Святой земле, и уверены в путях достижения своих целей, – надменно произнес Людовик и смерил графа недобрым взглядом.

– Если вы, Ваше Величество, сочли, что подобное решение принесет славу Франции, значит, на то воля Господа, – покорно ответил Жирард, отвесив глубокий поклон.

Все еще сердясь на своего названого сына, король жестом отпустил его. Несмотря на то что семена сомнения были брошены в благодатную почву, Людовик не дал им взойти, хотя после беседы с графом де Сен-Мором в душе его и остался неприятный осадок. Но король помнил слова своего отца, Людовика VIII по прозвищу Лев, который возглавил множество славных походов для спасения католической веры и всегда утверждал, что истинный король не должен сомневаться в себе и своих действиях, и вскоре забыл об этом разговоре.

Если бы он, умудренный опытом полководец, мог знать, как жестоко будет наказан за это поспешное и необдуманное решение! Как горько будет сожалеть, лежа на смертном одре, что поздно обнаружил двуличие Карла и польстился на его лукавые посулы. Но это все будет в будущем, а пока Людовик, поддерживаемый адмиралом Флораном де Варенном, одержал первую победу и, воодушевленный успехом, продолжил путь в Тунис. Впереди одним уже грезился Иерусалим, освобожденный Гроб Господень, установление власти над неверными и ликование единоверцев; другим же мерещились сказочные богатства, томные восточные красавицы и дворцы, обильно украшенные каменьями и бесценными коврами.