Ивэйн, или рыцарь со львом - Кретьен Труа

Как будто с ним не воевал.

Ивэйн с Гавэйиом в умиленье,

Двор королевский в изумленье.

Конечно, все поражены

Таким концом такой войны.

Ведь это надо умудриться

Хоть напоследок помириться!

Король промолвил: "Господа!

Где ваша прежняя вражда?

Вы так упорно враждовали,

Кровь целый день вы проливали,

Чтоб дружбу в битве завязать?"

"Вам, государь, спешу сказать,-

Гавэйн ответил,-- что случилось.

Сознанье наше помрачилось,

И мы в безумный этот бой

Вступили по причине той,

Что зренья как бы нас лишили,

Зеницы нам запорошили.

Судьбе вопроса не задашь,

И я, Гавэйн, племянник ваш,

Сражался, не подозревая,

Что в бой, меня не узнавая,

Мой друг Ивэйн вступил со мной.

Ошибкой нашею двойной

Вовлечены мы в битву были,

Друг друга чуть не загубили.

Лишился я последних сил,

Когда Ивэйн меня спросил,

Как я, несчастный, прозываюсь.

Победы я не добиваюсь,

Греха на совесть не возьму,

Сдаюсь я другу моему.

По мне, пристойнее сдаваться,

Чем на погибель нарываться".

Ивэйн ответил: "Никогда!

Мне мысль подобная чужда. .

Я в этой битве побежденный.

Свидетель непредубежденный,

Король, конечно, подтвердит,

Что я сегодня был побит".

Вновь начинают состязанье,

Смиряя прежнее дерзанье:

"Нет, я побит!" -- "Нет, я!" -- "Нет, я!"

Великодушные друзья

Друг другу норовят сдаваться

И побежденными назваться.

Тот, кто сегодня побежден,

Как верный друг не превзойден.

Король, всевышним умудренный,

Внимает, удовлетворенный.

Прекрасен дружественный спор,

Но кровь струится до сих пор

Из многочисленных ранений,

И, значит, не до объяснении

И дело нужно завершить,

При этом лучше поспешить.

И произнес король: "Сеньоры!

Я вижу, невозможны ссоры

Для преданных таких друзей,

Которые душою всей

Друг другу жаждут покориться,

Я помогу вам помириться,

Чтобы грядущая хвала

Нам по заслугам воздала".

Друзья готовы к соглашенью,

И королевскому решенью

Они перечить не хотят.

Им разногласия претят,

Наследством надобно делиться.

"Где,-- говорит король,-- девица,

Которая хитра и зла,

Которая обобрала

Сестру родную для начала?"

"Я здесь",-- девица отвечала,

"Ответ понятен таковой,

Вас выдает он с головой.

Вы приговор предупредили,

Вы всенародно подтвердили,

Что замысел у вас дурной".

"Простите, государь, со мной

Так не пристало обращаться.

От вас мне стыдно защищаться.

Грешно девицу оскорблять,

Обмолвкой злоупотреблять".

Король в ответ без промедленья:

"Любые злоупотребленья

Намерен я предотвратить

И вам наследство захватит

Поэтому не позволяю.

Я никого не оскорбляю,

Не нужно дела затемнять.

Готовы рыцари признать

Меня судьею беспристрастным,

Своим сражением напрасным

Последних сил себя лишив

И все же дела не решив,

Друзья друг другу рады сдаться

Чего же сестрам дожидаться?

Согласно божьему суду,

Я сам раздел произведу.

А если вы не согласитесь,

Вы попусту не заноситесь.

Тогда признать мне смысл прямой,

Что побежден племянник мой".

Сказал он это в устрашенье,

Хотя подобное решенье

Заведомо исключено,

Однако понял он давно:

Корысть в ответ на просьбы злится,

Лишь страх заставит поделиться

Сестрицу старшую с меньшой.

Смысл в уговорах не большой,

Когда в почете только сила.

И старшая заголосила:

"Вам, государь, я подчинюсь!

Я за богатством не гонюсь!

Я покоряюсь не без боли,

Я уступаю против воли.

Когда проиграна игра,

Пускай берет себе сестра

Так называемую долю.

Себе я спорить не позволю

С премудрым нашим королем".

"Мы ваше право признаем

И суверенное главенство,-

Король ответил,-- верховенство

Всегда за старшею сестрой,

И надлежит сестре второй

Почтить вас преданным служеньем,

Повиноваться с уваженьем".

Итак, закончен долгий спор,

И помирил король сестер,

Которым время подружиться.

И рыцарям разоружиться

Король радушно предложил.

Обоими он дорожил.

Друзей вассалы окружают,

Измученных разоружают,

Усердия не пожалев.

Как вдруг огромный страшный лев

Из темных дебрей выбегает

И самых доблестных пугает,

И разбегается народ,

И всех придворных страх берет.

Ивэйн промолвил: "Не пугайтесь!

Нисколько не остерегайтесь!

Мой лев на вас не нападет,

Несчастья не произойдет.

Мой лев меня сопровождает

И на друзей не нападает.

Мой лев со мною, я со львом,

Мы с ним в согласии живем".

На льва придворные глядели,

Когда вассалы загалдели.

Толпятся зрители кругом,

Деянья Рыцаря со львом

Наперебой перечисляют,

Ивейна громко восхваляют.

Он великана победил

И самых смелых пристыдил.

Гавайи промолвил виновато:

"Ах, сударь, сударь! Плоховато

Сегодня вам я отплатил.

Ваш лев меня совсем смутил.

Убить я вас намеревался,

Победы в битве добивался

А вы спасли мою родню.

Я, сударь, подвиг ваш ценю:

Вы победили великана.

Поверьте мне, любая рана,

Что мною вам нанесена,

Лишить меня могла бы сна,

И сам я вдоволь настрадаюсь,

Пока совсем не оправдаюсь

В моем проступке роковом

Я перед Рыцарем со львом".

Между собой друзья толкуют,

И все придворные ликуют.

Предупредителен и тих,

С довольным видом лев при них.

Друзьям вассалы угождают

И раненых препровождают

В просторный чистый лазарет.

Им перевязка не во вред.

Обоим следует лечиться,

Тогда худого не случится.

Король друзьям врача послал,

Который выше всех похвал.

Заверить вас я не премину:

Знал этот лекарь медицину.

Он, костоправ и книгочей,

Был самым лучшим из врачей

Ранения зарубцевались,

Лишь горести не забывались.

Врачом искусным исцелен,

Ивэйн по-прежнему влюблен.

От этого не исцелиться,

Душою не возвеселиться.

Нет, рыцарю несдобровать!

Погибели не миновать,

Когда за годом год промчится -

И сердце дамы не смягчится.

И, погружен в свою тоску,

К таинственному роднику

Мессир Ивэйн решил вернуться.

Пускай в окрестностях начнутся

Гроза и ливень, снег и град,

Он бурелому будет рад,

Не испугается бурана.

И днем и ночью беспрестанно

Он бурю будет вызывать,

Деревья с корнем вырывать.

Недолго рыцарь наш гадает.

Двор королевский покидает

Ивэйн по-прежнему тайком,

Любовью вечною влеком,

Разлукой долгою измучен.

С ним лев навеки неразлучен.

Ивэйн источника достиг

И вызвал бурю в тот же миг.

Свирепо буря завывала,

Деревья с корнем вырывала.

(Поверьте, вам я не солгу,

Не пожелал бы я врагу

Блуждать в такую непогоду.)

И старожил не помнил сроду

Таких раскатов громовых.

Остаться только бы в живых!

И в замке дама трепетала.

Твердыню древнюю шатало,

Вот-вот с лица земли сметет.

Скорее турок предпочтет

В плен беспощадным персам сдаться,

Чем смерти в замке дожидаться.

И перепуганная знать

Готова предков проклинать:

"Будь проклят варвар-прародитель,

Поставивший свою обитель

Здесь, где любой проезжий хам

Разгромом угрожает нам.

Другого места нету, что ли?

Иль, засидевшись на престоле,

Рассудком пращур захромал,

Чтобы потомков донимал

Любой бродяга для забавы?"

"Отчасти ваши люди правы,-

Люнетта даме говорит.-

Нам столько бедствий натворит

Любой бродяга, каждый странник,

Что некий доблестный избранник

Обязан замок охранять.

Нет! Нужно что-то предпринять,

Поскольку в нашем славном войске

Никто бы не дерзнул по-свойски

Гостей незваных проучить.

Такое дело поручить

Вассалам вашим невозможно.

Не скрою, на душе тревожно.

Не знаю, где страшнее мне:

Здесь, в замке нашем, или вне.

Ах! Беззащитная обитель!

Когда бы доблестный воитель

Мученья наши прекратил,

Чужого в бегство обратил,

С господней помощью, без боя!

Нам, беззащитным, нет покоя".

Взмолилась дама: "Дай совет!

Смышленая, ты знаешь свет.

Совету внять я буду рада".

"Сударыня, подумать надо.

Задача трудная весьма,

Тут мало моего ума.

И следует вам поскорее

Найти советчика мудрее.

Поверьте, худо мне самой,

Когда покрыто небо тьмой

И вихри замок сотрясают.

От вихрей вздохи не спасают.

И мне, признаться, невдомек,

Кто замок защитить бы мог

От этой гибельной напасти.