Макхью - Джей Флинн

– Может быть, мне придется повидать ее. Где она живет? – Макхью записал адрес. – Хорошо. Пожалуй, можете закрывать расследование по этому делу.

Макхью взглянул на часы и вернулся к Чэпмену. Было двадцать минут двенадцатого.

– Сколько тебе понадобится времени, чтобы подбросить меня до Лос-Анджелеса?

– Пока я получаю пятьсот в день за то, что вообще никуда не летаю. Выясни это у моего начальства, а за мной дело не станет.

– Ну что же, попробуем пройтись по верхам. – Он набрал номер вице-адмирала из военно-морской разведки.

– Мне надо заскочить в Лос-Анджелес. Самолет и пилот должны будут подождать меня там. Я думаю, что на все уйдет меньше одного дня. Сам я сейчас не на службе, но дело это федеральное.

– А хоть бы оно и не было федеральным, так мы его сделаем таким. Подождите, – Макхью ждал. Он не успел выкурить сигарету наполовину, как адмирал снова взял трубку. – Сейчас свободен Моффетт Филд на двухместном истребителе, способном дать свыше шестисот узлов. Будьте в международном аэропорту через полчаса. Это подходит?

– Это прекрасно, сэр. Но я смогу добраться туда за это время только если мне очень повезет.

– Тогда подождите. Я пришлю за вами машину. Другая будет ждать вас в Лос-Анджелесе.

– Еще раз спасибо, сэр. Вам может нагореть, если из этого ничего не выйдет.

– Дерьмо китовое, – и адмирал повесил трубку.

Макхью улыбнулся. У него стало легко на душе. Он достал из ящика зубную щетку и пасту, значок и удостоверение помощника шерифа Сан-Франциско Каунти и потертую фляжку, налил виски во фляжку, плеснул Чэпмену и себе.

– Это, значит, и все сборы? – сказал Чэпмен.

– А почему бы и нет? – они чокнулись.

– Полегче там, – подмигнул Чэпмен. – Эти шишки требуют особого обращения.

– На все есть свои правила.

С улицы донесся вой сирены. Макхью выскочил из бара как раз в тот момент, когда черный "кадиллак" в нарушение всех правил остановился перед "Дверью". Он вскочил в машину еще до того, как она остановилась. Сирена взвыла, и сержант, сидевший за рулем, проскочил перед носом у двух грузовиков и рванул по левой стороне улицы, до предела утопив педаль газа. Макхью закрыл глаза.

– Застегните ремень, – сказал сержант, не выпуская изо рта огрызок сигары. – Заранее не угадаешь, какому придурку вдруг придет в голову, что сирена его не касается.

Макхью пристегнулся и, подумав, что эта поездка вполне может стать его последней, решил хотя бы получить от нее удовольствие и открыл глаза.

Завизжав покрышками, "кадиллак" вылетел на полосу аэродрома и остановился у выруливавшего на взлетную полосу истребителя Ф-89 "Нортроп". Истребитель остановился, пилот высунулся из кабины и бросил Макхью компрессионный костюм и шлем.

– Имел дело с этими пташками? – прокричал пилот. Макхью кивнул, натягивая костюм. Затем он надел шлем, забрался в кабину, подключил кислород, давление в костюм, радио, махнул пилоту и сказал: – Заводи!

Макхью не любил летать на самолетах. Особенно он не любил те, что поднимаются вертикально прямо с места и успокаиваются только на высоте сорок тысяч футов. Ощущения такие же, как и при поездке на "кадиллаке". Ему захотелось вместо кислородного прибора присосаться к своей фляжке.

Через час, пробив серо-коричневый купол смога, истребитель с визгом пронесся по посадочной полосе аэропорта Лос-Анджелеса. Теперь его ждал "форд", а сержант морской пехоты был в штатском. Мчался он еще быстрее "кадиллака", если это вообще было возможно. Макхью велел водителю выключить сирену за несколько кварталов до нужного ему дома.

Участок перед домом занимал не меньше двух акров, на которых были разбросаны приземистые пальмы, два великолепных дуба и цветущие кусты, названия которых Макхью не знал. Сам дом был выдержан в испанском стиле с традиционной крышей из красной черепицы. Вокруг все было ухожено и пахло большими деньгами.

Поднимаясь по дорожке к входной двери и нажимая кнопку звонка, Макхью чувствовал себя не совсем уютно в своем теплом костюме, надетом в Сан-Франциско.

На звонок никто не вышел. Он позвонил еще раз дольше и, не дождавшись ответа, пошел вокруг дома. Он прошел мимо гаража на три машины, две из которых были на месте, и вышел к бассейну. На краю бассейна лежала стройная загорелая девушка в символическом купальном костюме. В руках у нее была банка с пивом. Она подняла ее, потрясла и, капризно выпятив губу, бросила в воду. Макхью окликнул ее. Услышав его, она повернулась на бок, и тоненькая полоска бикини чуть не лопнула под напором ее молодой полной груди. Она посмотрела на него сквозь темные очки.

– Кто бы вы ни были, будьте умницей и принесите мне пива. Оно вон там на столе.

На столе под тентом в миске со льдом стояли банки с пивом. Макхью открыл две из них, одну протянул девушке, из другой отхлебнул сам.

– Мы вообще-то ничего не покупаем у коммивояжеров, – сказала она, – но я не прочь выпить пивка с теми, кто забредает сюда. У вас есть закурить?

Макхью протянул сигарету и дал ей прикурить. Он открыл бумажник и показал свое удостоверение.

Она моргнула и поболтала в воздухе бронзовой от загара ногой.

– Похоже, Эйприл опять попалась. Права тю-тю.

– Я не из местной полиции, – объяснил Макхью. – Я из Сан-Франциско. Меня зовут Макхью, и я хотел бы поговорить с миссис Арлен Эллер.

Блондинка пустила струйку дыма.

– Вот о матери я не подумала. Что она натворила?

– Вы ее дочь? – спросил Макхью. – Я не думаю, что ваша мама что-нибудь натворила, девочка. Мы хотели бы задать ей несколько вопросов в связи с одним давним делом.

– Вы звонили в дверь?

– Никто не отвечает.

– Она там. Наверное, слушает музыку. – Она встала, и Макхью заметил, что она выше, чем показалась сначала. У нее были длинные и стройные ноги, покрытые маслом для загара. Светлые волосы падали на плечи. Она была так очаровательна, что Макхью залюбовался. – Со мной еще один человек в машине. Боюсь, он там перегреется.

– Господи, да ведите его сюда. Угостите его пивом. А еще лучше, организуйте ему выпить чего-нибудь из того, что есть в баре. Вы производите впечатление человека, умеющего обращаться с бутылкой.

Макхью пошел и привел сержанта.

– Папуля, я запомню этот адрес, – сказал тот, взглянув на Эйприл, стоявшую к ним спиной.

Макхью занялся приготовлением напитков в баре, благословляя судьбу за то, что там оказался кондиционер. Появилась Эйприл и уселась на высокий табурет перед стойкой.

– Мама идет. Сегодня мы пьем джин с тоником. Только ради Бога, возьмите стаканы побольше.

Макхью испытал небольшое потрясение при виде Арлен Эллер. Она двигалась с природной грацией, напомнившей ему Лорис, и ей, действительно, нельзя было дать больше тридцати пяти, хотя детективное агентство и сообщило ему, что ей ближе к пятидесяти. Они были очень похожи с Эйприл, хотя волосы матери были несколько темнее.

– Полиция, – сказала она после того, как они представились. – К тому же из Сан-Франциско. Чем я могу быть вам полезна, джентльмены?

Макхью отпил из стакана. Напиток получился терпким и был хорош на вкус.

– Как ни странно это звучит, миссис Эллер, но нас интересует то, что произошло больше двадцати лет назад. Вполне допускаю, что вы не сможете нам помочь. Речь идет об автомобиле марки "пирс-эрроу". Он был сделан на заказ и приобретен сначала фирмой вашего мужа, а затем был зарегистрирован на ваше имя.

– Чудовище, – отреагировала она немедленно. – Конечно же, я помню. Джордж купил его по завершении своей первой большой сделки после нашей женитьбы. Он был так велик, что вечно возникали проблемы с парковкой. Кроме того, он был слишком тяжел для женщины. Нам пришлось нанять шофера, – мимолетная тень появилась на ее лице и сразу же исчезла.

– Понимаю. Кстати, не случалось ли, чтобы им пользовались другие?

– Никогда, – твердо сказала она. – Мистер Макхью, неужели "Чудовище" еще живо? Я была уверена, что машина давно уже на свалке.

– Сейчас она принадлежит одному коллекционеру. Помимо всего прочего, нам бы хотелось найти его. – Он снова отпил джина, прислушиваясь, как позвякивают кубики льда о стенки стакана. – Позвольте задать вам один вопрос. Не сохранилась ли у вас в памяти дата – двадцать шестое апреля 1936 года?

Она задумчиво посмотрела на него.

– Нет. Уверена, что нет. Почему я должна была запомнить этот день?

– Вы правы. – Макхью заметил, что сержант втянул Эйприл в разговор, и по выражению ее лица можно было предположить, что удалось закрепиться на плацдарме. – Вряд ли после стольких лет вы могли запомнить, где был автомобиль в какой-то определенный день.

– Я еще могу вспомнить, где была я, но автомобиль... Дайте-ка мне подумать... – Она достала сигарету из элегантного портсигара, и Макхью зажег спичку. – Мне кажется, я кое-что могу вспомнить. Я была в больнице. Это было через пять дней после рождения Эйприл. В Пасадене, где мы тогда жили, было очень жарко, и мы собирались перебраться на берег моря, где у нас был домик. Свою машину муж тогда забрал, она была нужна ему по работе. И шофер, чтобы поехать на побережье и приготовить дом к переезду, должен был взять автомобиль, о котором мы говорим.