Папайя для Брежнева. Воспоминания переводчика о войне в Анголе - Андрей Никитин

Наши советники, преодолев за сутки около 30 км, нашли удобную площадку для посадки вертолета. Советский экипаж смог на нее сесть только потому, что два кубинских МиГа в это время отвлекали на себя юаровские «Миражи». В небе шел отчаянный воздушный бой. Однако, несмотря на героизм советских летчиков экипажа вертолета ГВС, спасти Олега не удалось. За 15 минут до посадки «вертушки» он скончался. Как только вертолет взлетел, на месте его посадки взорвался южноафриканский снаряд.

Младшего лейтенанта Олега Снитко посмертно наградили орденом Красной звезды и похоронили в родном Киеве. А кубинцы включили его в число удостоенных медали «За героическую оборону Куито-Куанавале» – таких наград было всего тридцать, и четыре из них Фидель Кастро вручил русским офицерам.

Историю о нашем героическом коллеге-переводчике я узнал уже через годы, когда встречался с товарищами по Анголе, бывшими курсантами Военного института Министерства обороны. Один из них как раз вводил Олега в курс дел по прибытии и довольно близко познакомился с ним. Это был простой парень, веселый и прямой, который тогда и подумать не мог, что его ждет в африканской саванне…

«Генерал Константин»

Руководил Советской военной миссией в тот период Главный военный советник генерал Константин Яковлевич Курочкин. Он находился на этом посту с 1982 по 1985 год.

Генерала Курочкина можно совершенно искренне назвать талантливым и преданным Родине военачальником. «Генерал Константин» – так уважительно и с почтением именовали его нынешний президент республики Жозе Эдуарду душ Сантуш, министр обороны Педале, начальник генерального штаба Ндалу, его заместитель Нгонго (позже ставший послом в Москве). Так называли генерала на Кубе Фидель и Рауль Кастро. Заслуженным авторитетом Константин Яковлевич Курочкин по праву пользуется и у наших ветеранов.

Не случайно, когда в июне 1985 года он покидал Луанду, возвращаясь в Москву, министр обороны НРА Педро Мария Тонья в своей прощальной речи подчеркнул: «Не хватает слов, чтобы рассказать обо всех тех качествах, которыми обладает наш друг и товарищ по работе генерал-полковник Константин. Скажу только, что его помощь была для нас неоценима, и я выражаю ему нашу горячую благодарность за все, что он сделал на благо строительства на родине Агостиньо Нето. Спасибо, генерал Константин!»

Позже Министр обороны НРА прислал в Москву подарок для Курочкина – «Мерседес», но то были первые годы перестройки, и наш министр рекомендовал отказаться от презента.

Биография генерала-полковника Константина Яковлевича Курочкина довольно примечательна, и я позволю себе кратко привести здесь основные ее факты. Родился он 15 ноября 1923 года в городе Щигры Курской области. В 1939 окончил 1-ю Московскую специальную артшколу, а в мае 1941 года, перед самой войной, – Пензенское артиллерийское училище. Великую Отечественную встретил командиром минометного взвода на мурманском направлении в составе 14-й армии. Воевал на Карельском, 3-м и 4-м Украинских фронтах. Освобождал Венгрию, брал Вену и Прагу. Войну закончил майором в должности начальника разведки 275-го гвардейского минометного полка. С 1947 года служил в ВДВ, где занимал должности от начальника артдивизиона полка до первого заместителя командующего войсками.

Крайний слева – Главный военный советник, генерал-полковник К.Я. Курочкин, в центре – посол СССР в Анголе и наш военный атташе. Справа – президент НРА Жозе Эдуардо душ Сантуш. (Фото с сайта rsva.ru).

В 1960 году окончил с золотой медалью Военную академию им. М. В. Фрунзе, а через шесть лет – Военную академию Генштаба, опять же с золотой медалью. С 1982 по 1985 год был главным военным советником при министре обороны НРА. С 1985 по 1991 – первым заместителем начальника управления кадров МО СССР. С июля 1991 года числился в отставке. Кавалер ордена Ленина, двух орденов Красного Знамени, Отечественной войны I и II степени, пяти орденов Красной Звезды, «За службу Родине» II и III степени, кубинского ордена Че Гевары.

Генерал Константин Яковлевич Курочкин прослужил в Анголе несколько лет и заслужил уважение как ангольцев, так и кубинцев, без которых победа Анголы не могла быть достигнута.

Вот что говорил сам генерал о том периоде в одном из своих интервью: «В составе ФАПЛА тогда насчитывалось около 45 бригад. Главные трудности состояли в том, что им не хватало оружия и техники, подготовленного младшего офицерского состава. Процент укомплектованности личным составом в целом по 10 военным округам составлял около 50–60 процентов. На устранение этих проблем и был нацелен наш советнический аппарат. К лету 1985 года совместными усилиями удалось довести процент укомплектованности до 80 процентов, что позволило обучить бойцов и командиров и активизировать боевые действия внутри страны против повстанцев УНИТА, одновременно оказывая противодействие вторгшимся войскам ЮАР (численностью до 6 тысяч человек) на юге страны».

Резюмируя ситуацию, он добавил: «Действуя совместно с кубинскими войсками, части ФАПЛА при нашем участии провели ряд успешных операций против группировок 1-го и 2-го стратегических эшелонов УНИТА, в рядах которой были «белые» наемники из ЮАР, США. Стратегическая инициатива полностью перешла в руки правительственных войск».

Главным итогом боев стало то, что ФАПЛА набиралась опыта, все больше завоевывая авторитет у своего народа.

Для подчиненных Курочкин был требовательным, порой жестким, но справедливым командиром. Вместе с тем он четко видел задачу, поставленную ему руководством МО СССР и ЦК Партии, и делал все для ее выполнения: активизировал работу наших советников, обязав их всегда находиться с подсоветными. Как я уже пояснял, этот приказ означал, по сути, «добро» на участие в боевых действиях. В результате данного нововведения советники стали вносить активный вклад в военные операции, а специалисты порой сами садились за танки и БТРы. Никаких трагедий в виде потери боевого состава миссии из-за этого решения в тот период не наблюдалось.

Благодаря деятельному участию команды генерала Курочкина началась реформа в ФАПЛА: был принят закон о всеобщей воинской обязанности, разработаны положения о главнокомандующем страны, о введении военного положения и военно-революционных комитетах, а также созданы первые две десантно-штурмовые бригады.

У Главного военного советника был свой переводчик – кадровый офицер с большим опытом и профессиональной подготовкой. Наше общение с генералом ограничивалось поочередной утренней поездкой переводчиков миссии на океан в машине сопровождения в качестве охранников, с автоматами Калашникова наперевес. Также мы охраняли пляж во время воскресного купания советских специалистов и их семей. И это было не пустой формальностью – война шла в большинстве провинций, и крепкие родственные связи могли заставить любого ангольца пойти на самый безумный поступок, если его попросят соплеменники или старшие родичи. Поэтому мы относились с пониманием к дополнительной функции по охране безопасности советских граждан, служащих «совзагранучреждений», как говорили в то время.

Но кое-кто из нас все же сумел пообщаться с генералом поближе. Это