Вестник в Новороссии (СИ) - Роман Вадимович Беркутов

Аппетит пришел во время еды, поэтому Вадим всеми силами рвал жилы, разыскивая управленцев для предприятий, учителей для высококлассных сотрудников, инженеров для воплощения намеченных нововведений. И похоже, что впервые за долгое время он устал. Не физически, это невозможно, вестник просто перестанет работать, когда у него закончится топливо, хотя скорее впадёт в спячку, чтобы попытать счастье позже. Устал от болота, через которое приходилось пробираться, разыскивая людей, заинтересованных в деле. К сожалению, но таких неравнодушных, как Михаил, в любом обществе не больше двадцати процентов. Шестьдесят жили равнодушно ко всему, кроме своих дел, оставшиеся двадцать скорее вредили или обманывали. Да, был пример с Месечкиным, но Вадим не мог бы тратить на каждого столько времени, удерживать силой, шантажом или обманом. Вот и приходилось сдувать пылинки с хрупких людишек, чтобы не терять прогресс. В итоге после применения Вадимом к выборке фильтров вроде возраста, образования, пола и географии, оставалась горстка людей часто уже пристроенная к делу.

Вадим любил, ненавидел, раздражался, но всегда держал цель на первом месте. Создатель оставил им чувства из тонкого расчёта или иронии, точнее какого-то извращённого чувства юмора. Только создатель мог создать бессмертное разумное существо и оставить ему все чувства, пусть спустя полтора тысячелетия Вадим и очерствел. Полторы тысячи земных лет и Вадим согласился с каждым решением, которое принял создатель. Не сразу, после долгих споров, экспериментов и даже пары войн, но принял.

Вадим не боялся смерти, не боялся пропасть как остальные на этой Земле. Его пугала только возможная неудача. Если удача поможет Вадиму, то он найдет останки и соберёт слепки личностей погибших товарищей, чтобы сохранить бесценный опыт.

Вадим щёлкнул пальцами, выходя во дворик. Давно он так не философствовал. А все от лёгкой моральной усталости, разум срочно требовал сделать что-нибудь мерзенькое. Вадим прошел к карете, которая стояла на другой стороне проспекта, перепрыгнув замёрзшую лужу. Внутри его ждал глава столичной жандармерии — Месечкин. Полковник читал свежую газету и даже не поздоровался.

— И вам доброго утра, Алексей Игнатьевич, — начал Вадим.

— Вадим Борисович, вас мама не учила, что нехорошо садиться к чужим дяденькам в карету? — отложив газету спросил Месечкин.

— Мама мне всегда говорила, что ждёт не дождется, как наша курица перестанет нести яйца, чтобы можно было ее зажарить, — для наглядности Вадим ребром ладони изобразил гильотину, отчего Месечкин вжал голову в плечи, но только на мгновение.

— Вадим Борисович, ваша сказка и яйца выделенного не стоит. Нападение на помощника дипломата…

— Его не было дома, — перебил Вадим.

— И слава богу! Я даже не представляю, чтобы сделал, — Месечкин поднял палец в потолок салона, — если бы узнал, что на иностранного дипломата напали в нашей столице. Мне поставили условие и если я его не выполню, то как вы сказали: «хоть жарьте, хоть режьте», а яйца я нести перестану, — пожаловался Месечкин.

— Я тебя понял. Шумиха в газетах нужна, чтобы выиграть время, — Вадим подпер подбородок рукой, — чемодан стал слишком токсичным.

— Какой чемодан? — не понял Месечкин.

— Без ручки, который, конечно, — пошутил Вадим и вышел, чтобы прогуляться по улице и найти лучшее решение из сложившейся вечности, которая, как известно состояла из букв «Ж, П, О и А».

10 января 1842 года

Чтобы решить назревшую проблему, Вадиму пришлось переждать Крещение Господне, а то митрополит Лаврентий, как и полагалось высочайшему церковному чину, сказался страшно занятым. Но десятого числа, его удалось пригласить на встречу. Гуляли они у берега реки, вызывая любопытные взгляды у прохожих. Но люди не осмеливались подходить, побаиваясь служителей, которые редким кругом сопровождали митрополита.

— Хороший воздух, — Лаврентий шел неспешно.

— А мне кажется, что пахнет рыбой, — Вадим пристально уставился на Лаврентия.

— Ну хорошо, не любите вы тратить время. Что вам нужно?

— Не так давно, вы провели расследование и спрятали больше пятидесяти человек, приговорив на ссылку в какие-то богом забытые храмы.

— Вадим, не существует Богом забытых храмов, — мягко поправил Лаврентий и продолжил: — недавно гремел скандал, связанный с атакой на дом английского дипломата. Мне вот интересно, не связан ли ваш вопрос с этой сплетней?

Для постороннего человека беседа выглядела как обмен сплетнями, между собой же они соревновались в качестве разведки. Руку приходилось держать на пульсе всем, хоть некоторые дела напрямую их и не касались.

— Ваше Высокопреосвященство, могли ли осуждённые вами еретики от отчаяния напасть на английского дипломата? — Вадим чуть замедлился, — я вижу такую связь. Вопрос теперь в том, что нужно вам, чтобы тоже ее заметить?

Лаврентий долго молчал. Они молча гуляли по набережной, пока митрополит не заговорил.

— Храма тут точно не хватит.

— Хорошо, сколько? — Вадим решил идти в лоб.

— Пять сотен, — ответил Лаврентий и заинтересованно уставился на Вадима, — и мы убедим всех, кого нужно лучше ваших газет. Некоторые вопросы решаются только при личных встречах.

Митрополит показал на себя и на Вадима.

— Только в деньгах? — показательно грустно вздохнул Вадим.

— Нет, не обязательно. Будет странно, если в церковь одновременно поступит такое большое количество пожертвований. Сто пятьдесят тысяч деньгами. А остальное, ну даже не знаю, — Лаврентий задумчиво постучал пальцами по аккуратной бородке, — давно ремонта никто не делал в храмах. А их нужно поддерживать в благодатном состоянии. Вот если бы кто-нибудь помог…

Вадим прикрыл глаза, изображая усталость, чтобы продолжить торг.

— А еще пожертвования в виде утвари, например, золотые подсвечники, посуда… — начал перечислять Вадим.

— Нечистое золото? — удивился Лаврентий.

— Откуда? Нет, если нужно переплавить… — дельно возмутился Вадим. Всё-таки митрополиту не нужно было знать больше нужного.

— Хорошо, пусть так. Основную идею вы поняли. Начните с денег, остальное года за два думаю организуете.

— Хорошо, очень благодарен за помощь нашего духовенства, — поблагодарил Вадим.

— Только, Вадим, следующий случай испортит нашу с вами дружбу. Дела мы, конечно, продолжим, но…

Митрополит недоговорил. Он подал сигнал и рядом подъехало три кареты, чтобы забрать Лаврентия. Разговор закончился.

Вадим же проводил кортеж митрополита задумчивым взглядом.

— Подарок к золотой годовщине Михаилу и его Марие. А доживут или нет, это уже другой вопрос.

* * *

На следующий день. Торговый дом Вестник.

Ханна Волович сидела с синяками под глазами, которые не могла скрыть косметика. Ее клонило в сон, но большая папка документов назойливо напоминала, что Ханна пришла на важное собрание. Напротив пустовало месте покойного Алексея. Справа от главы стола сидел задумчивый Захарченко и крутил на столешнице обручальное кольцо, ловко запуская его как юлу. Слева скучал Кондрат. На его лице расцвела недельная щетина. Напротив главы стола сидел Максим, за последние полгода тяжёлой работы он сбросил десяток килограмм, из-за чего сменил гардероб на размер поменьше. Новый