Вестник в Новороссии (СИ) - Роман Вадимович Беркутов

ко мне явилась эта и сразу сказала, что ее убила Фанни. Я, конечно, дико взбесился, чуть делов не натворил, — на этих словах у Михаила поднялась бровь, — но сдержался. И отпустил бедную актриску, которую использовал знакомый тебе Вескер. Чувствуешь связь?

Михаил не ответил, лишь настороженно затеребил бороду.

— А потом, мне доложили, что бедняжку нашли мертвой на пароходе, после того как мои люди проводили ее и проследили, чтобы на борту никого постороннего не было. Если бы не я, то громилы Вескера перехватили бы Фанни и… — Вадим свободной рукой изобразил, как хватает и душит воздух.

На коробочке загорелся маленький огонек, и Вадим улыбнулся.

— Теперь я спрашиваю, готов ли ты, решить эту проблему, перешагнуть через ту, которая забрала и насилует тело твоей жены, перешагнуть в новый мир?

Михаил шмыгнул носом и кивнул:

— Что нужно сделать?

— Нажать кнопку, — улыбнулся Вадим и протянул устройство и большой красной кнопкой.

Захарченко поджал губы и потянулся, чтобы нажать, но Вадим отдёрнул руку и засмеялся.

— Видел бы ты свою физиономию, — он протёр проступившие слезы и снова протянул устройство.

Захарченко сплюнул на полбашни и со всей силы вдавил кнопку.

Неожиданно ночь на мгновение превратилась в день. На горизонте в Финском заливе появилось маленькое такое солнышко и исчезло. Захарченко растерянно повернулся к вспышке, только для того, чтобы через несколько мгновений его сбило с ног невидимой стеной. В ушах стоял грохот как от тысячи орудий, разрядившихся прямо перед лицом Захарченко.

— эх, в новом мире будет шумно, но ты привыкнешь, — «обрадовал» его Вадим, который с улыбкой на лице смотрел на разгорающееся пламя на закате, — парусные фрегаты типа «Спешный» перевозят на борту до восьмисот тон груза.

Вадим поставил руку ребром у груди.

— На верхнем уровне я приказал поставить менее стабильный тротил, ты с ним сталкивался на Кавказе, — Вадим рукой показывал уровни, как слои пирога, — ниже заготовил более стабильный гексоген, с моей авторской изюминкой. И вуаля, взрыв эквивалентный мощности в триста тонн тротила.

— И там, была моя Мирия? — с ужасом спросил Михаил, показывая на столб пламени.

— Миша, очнись! — Вадим потряс его за плечи, — эта тварь, давно убила Твою Марию! Более того, она хотела убить тебя, послав к дому Вескера. А сейчас привела Седого на этот корабль, чтобы убить и меня.

— Но, как ты понял, — Захарченко поднял неуверенный взгляд.

— ну да, все расскажи тебе, — Вадим похлопал Захарченко по плечу и помог подняться. В городе нарастал шум. Ближайшие кварталы к порту просыпались в панике, — знай, что это стоило мне больших запасов взрывчатки и пары хороших рубинов.

— Рубинов?

— Неважно, — Вадим улыбнулся и сдавил устройство в руке, пока не посыпались искры, а потом замахнулся и метнул его в воду, — пошли домой. Утром начнётся настоящее «веселье».

* * *

Утро Вадима началось с громкого стука в дверь. Но не успела гувернантка открыть, как в поместье ворвались вооружённые револьверами жандармы. Вадим стоял в бархатном халате, тапочках и с чашкой дымящегося кофе в руке, и сонными глазами провожал непрошеных гостей. Казаки без лишних слов разбрелись по комнатам в поисках подсудных доказательств, неожиданных гостей или им просто стало интересно, как живут дворяне.

— О, Алексей Игнатьевич, какое дежавю, — вместо приветствия сказал Вадим Месечкиу. Полковник возглавлял отряд жандармов и стоял мрачнее тучи.

— Беркутов Вадим Борисович, вам приказно незамедлительно явится во дворец его Величесва, — с какой-то безграничной тоской отчеканил Месечкин, и жандармы взяли Вадима под конвой.

— Дайте хотя бы приодеться!

— Дайте, не поведём же мы его в таком виде, — согласился Месечкин, тяжело вздохнув.

— Спасибо, — поклонился Вадим и прямо при жандармах принялся натягивать костюм. Месечкин из приличия отвернулся, чтобы не попасть под дуэль об оскорблении, но он напрасно волновался.

— А вы не знаете, какое вино любит его Величество? — с какой-то лёгкостью спросил Вадим, застёгивая жилетку.

— Никакого вина! — Месечкин сам удивился, как резко он закричал.

— Ну ладно, — легко согласился Вадим, натянул на голову цилиндр и прошел с конвоем в карету. Для его задержания выделили три экипажа и десяток конных. Ехали быстро, никого не пропуская. Вадим решил, что жандармы боятся засады, что какие-то лихачи захотят отбить его у Российского правосудия. Эта мысль вызвала смех, который не удалось сдержать даже излишне кислому лицу Месечкина.

В Зимнем Вадима уже ждали.

П. С Всем привет! Спасибо, что дошли со мной до «экватора» книги. Для кого-то это случилось быстро, для кого-то медленно. К сожалению в настоящее время я ничего не могу сделать со скоростью выкладки глав. Работа отнимает основные силы, после нее хочется просто отдохнуть мозгом.

Со своей стороны обещаю прикладывать все силы, чтобы история и персонажи становились только лучше. С вашей стороны прошу мнение в кометы, как у меня это получается. Если у вас накопилось негодование, то можете выплеснуть его мне в личку, она открыта, и я готов обсудить здоровую критику. Сделать произведения лучше и интереснее — наша общая цель. Хорошего дня, еще услышимся, дорогие читатели

П. С. П. С.

Не скупитесь на лайки, это тоже форма обратно связи)

Глава 10

Зимний дворец. Март 1842 года.

При Николае первом Зимний дворец вошел в свою лучшую эпоху. Все три этажа заняли особы царствующей фамилии. Николай Павлович не раз приглашал известного архитектора Моннферана для обустройства новых залов, центральных пролетов и общего стиля дворца. Под руководством архитектора создали Яшмову гостиную для удобств императрицы.

К сожалению, но пожар тридцать седьмого года почти полнотью уничтоил второй и третий этаж, собенно с западной стороны. Здание реставрировали два года, но бесчисленные произведения искусство поглотило пламя. Работами по восстановлению руководил Стасов, который использовал новые конструкции перекрытий из несгораемых материалов. Художественным убранством руководил Брюллов.

Интересно, что 25 января 1838 года московский митрополит Филарет писал наместнику Троице-Сергиевой лавры архимандриту Антонию: «Заметили ль Вы, что три страшных и много убыточных пожара у трёх народов разрушили то, что которому больше любезно: в Петербурге дворец, в Лондоне биржу, во Франции театр?».

Все это Вадим обдумывал, поднимаясь в кабинет государя, где уже ждала комиссия из уважаемых людей: сам государь, военный министр Чернышев Александр Иванович и митрополит Лаврентий. Четвертым в комиссии стал Месечкин, как ответственный за политические и террористические дела в столичной губернии. По мнению Вадима, не хватало только верного Николаю Бенкендорфа. Начальник третьего отдела сейчас курировал строительство железной дороги и видимо еще не приехал из Москвы.

— А почему вы не в парадной форме и без оружия? — Николай Павлович задал вопрос, как только Вадим подошел к столу с комиссией, даже не дождавшись, пока сядет Месечкин.

— Я не нахожусь на действенной службе,