Железные паруса - Александр Бушков

Шпик кивнул и пулей выскочил из гостиной. Сварог задумчиво уставился в пол. Нельзя сказать, что он места себе не находил от запоздалого страха, но некий холодок все же прополз по спине – на него совершенно не действовал змеиный яд, но это существо не относилось к змеям, так что последствия могли быть самыми печальными. Вот сволочи…

– Пожалуй, это натуральное покушение, а? – спросил он то ли собеседника, то ли самого себя.

– Несомненно, ваше величество, – серьезно и тихо ответил граф Гаржак. – Конечно, эта тварь могла забраться в трюм какого-нибудь корабля и приплыть с грузом в наш порт, случается подобное со всякой экзотической живностью из далеких земель… Но все равно, чересчур уж фантастическое стечение обстоятельств понадобилось бы, чтобы она забрела во дворец, пробралась незамеченной сюда…

– И аккурат в тот момент, когда у меня здесь назначена аудиенция, – закончил Сварог. – Классическое покушение, чего уж там… И получается, что вы мне ненароком спасли жизнь? Ну, спасибо. Излить на вас щедрой рукой лавину милостей? Что мне стоит, в конце-то концов…

– Был бы крайне признателен вашему величеству, если бы вы обошлись без этих пошлостей, – сказал Гаржак решительно. – Скажу вам по совести, для меня ценен и значим сам факт. То, что я однажды спас от верной смерти короля, и не какого-нибудь завалящего… Ну, так получилось, я бывал в Фагерстаре и знаю этих гадин…

– И что за места? – с неподдельным интересом спросил Сварог.

– Неописуемый гадюшник, ваше величество, – убежденно сказал Гаржак. – Болота, топи, трясины, непроходимые дебри, масса всякой нечисти и поганых тварей, которые только в тех краях сохранились. Хорошо еще, я прошел краешком, а про сердцевину болот рассказывают вовсе уж жуткие страсти, которым охотно веришь. Вот хотя бы взять…

– Об этом – потом, – сказал Сварог. – Нет у меня времени на экзотическую географию… Значит, вы и есть достопримечательный граф Гаржак. Не скромничайте, я листал ваше дело у Интагара. Интересный вы молодой человек, право. Столько проказ, прегрешений и предосудительных приключений за вами числится, что иному, не столь бойкому, хватило бы на семь жизней…

– Очень уж живой у меня характер, ваше величество, – без особого раскаяния отозвался граф. – Не одно, так другое…

– Охотно верю, – сказал Сварог. – Будем откровенны, у вас есть и положительные качества. За вами хватает нарушений закона, но вот подлостей что-то не прослеживается. Есть некая незримая грань, которую вы никогда не переступали.

– Приятно слышать, ваше величество.

– Ну, что поделать, если это правда, – сказал Сварог. – Не зря же ваш папенька от вас официальным образом отрекся, но герба не лишил все же, а это оставляет лазеечку к примирению и прощению…

– Боюсь, отец на это пойдет исключительно на смертном одре. Он – человек суровый и упрямый… И вполне крепкий, так что, хочется надеяться, до примирения и прощения дойдет еще очень не скоро…

– Ну ладно, это все лирика, – сказал Сварог. – Поговорим о серьезных делах. В свое время, когда король Конгер перед смертью давал мне кое-какие наставления, речь шла в том числе и о вас. Сугубо между нами, но Интагар настаивал, что вас следует повесить, однако король категорически воспротивился…

– Понятно.

– И что же именно вам понятно, граф? – прищурился Сварог.

– Король Конгер был человеком умным и на свой лад справедливым. Ну, а Интагар меня не удивляет. Вполне логично, учитывая наши с ним непростые отношения.

– И как по-вашему, за что он хотел вас повесить?

– У нас с ним разные взгляды на жизнь, ваше величество, – без малейшей заминки сообщил Гаржак. – На слишком многое смотрим по-разному. Он полагает, что все вовлеченные в особого рода деятельность должны стать чем-то вроде часовых механизмов – исполнять приказы, не рассуждая и не обсуждая. Ну, а я… Такой уж у меня дурной характер, ваше величество. Я ему не внесенный в списки штатный подчиненный на твердом жалованьи. Я всегда пытался сохранить столько свободы, сколько возможно. Не за все подряд брался, оставлял за собой право и отказаться иногда, и вступить в спор. Ему это крайне не нравилось, а учитывая, что кое-какие секреты мне были известны, нет ничего удивительного, что он…

– Да, пожалуй, это похоже на Интагара… – сказал Сварог. – Ну, а как же вы уживались с Конгером, с такими-то привычками? Насколько я его знаю, туго пришлось бы тому, кто стал бы ему перечить, прекословить, отказываться от поручений…

– Дело в том, ваше величество, что Конгер, к моему счастью, меня понимал. И поставил дело так, что мне никогда, к счастью, не пришлось ему перечить или отказываться…

– Но привычка-то эта у вас осталась, – сказал Сварог. – Никуда не делась. Поэтому возникает вполне закономерный вопрос: что мне с вами делать дальше? Повесить вас никто, разумеется, не повесит, не настолько я неблагодарен. Как можно вешать человека, который спас тебе жизнь? А впрочем, я и до того не собирался вас вешать. Но и использовать вас в прежней роли, знаете ли… Дашь вам поручение, а на вас, чего доброго, очередной стих найдет, станете отказываться, а то и в споры лезть… А я человек хотя и терпимый, но все-таки король, знаете ли, и дела у меня серьезные. Мне нужны толковые исполнители, а не сотоварищи по дискуссиям… Вдруг да не уживемся? А характер у меня – не сахар, откровенно вам признаюсь. Может кончиться для вас плачевно. Не проще ли будет, не мудрствуя, отправить вас в почетную отставку? Подыщем какую-нибудь спокойную должность, жалованье положим неплохое, определим в гвардию или на гражданскую службу…

– С тоски сдохну, ваше величество. Что в гвардии, что на гражданской службе. Обожаю жизнь беспокойную, не обремененную регламентами… Может, распространите вашу милость настолько, что оставите в прежней службе и в прежнем качестве?

– Можно и так сделать, – сказал Сварог. – Даже Интагар не отрицал при всей своей к вам неприязни, что вы провели несколько блестящих операций… Но могу ли я на вас полагаться, вот в чем вопрос.

– Можете, ваше величество, – твердо сказал Гаржак. – Не сочтите за комплимент, но вы – человек совсем другого полета, нежели Интагар с его рутиной. Я о вас немного наслышан, сами понимаете. И чует мое сердце, что на вашей службе не заскучаешь, и не те у вас будут поручения, чтобы от них отказываться. Поклясться вам гербом, как полагается? Я таких клятв никогда не нарушал…

– Обойдемся без этого, – сказал Сварог. – Иногда подмывает быть великодушным и отказаться от формальных клятв… только имейте в виду, что к людям, когда они в подобных ситуациях не оправдывают доверия, относятся весьма сурово…