На пути к посвящению. Тайная духовная традиция ануннаков - Максимиллиан де Лафайет

— И все же, как я понял, Шейх не может обойтись без помощи из-за тех недочетов, которые были допущены при их сотворении.

— Это верно, — ответил араб. — Его африты слегка распустились. И все же, пока они вдвоем с Мастером, африты постараются держаться от них подальше.

Этим мне и пришлось удовольствоваться. Тогда я отправился на поиски Таджа. Интересно, как он там управляется со своими сокровищами? Возможно, стоит помочь ему с этими здоровенными сумками. Я окликнул Таджа и уже собирался войти в комнату, как вдруг изнутри донесся крик: «Не ходи сюда!» В следующее мгновение из комнаты выскочил окровавленный Тадж и рывком захлопнул за собой дверь.

— Это все африты, — он с трудом отдышался. — Избили меня до полусмерти.

— Тадж, но ты же без труда управился с теми семью афритами. Почему вдруг они оказались сильнее?

— Да ты шутишь? Семь афритов! Их там целая колония — штук сорок или пятьдесят. Бросились на меня скопом, чтобы я не смог забрать золото.

— Так это их золото? — спросил я. — В любом случае, зачем оно им? Африты же не пользуются деньгами.

— Это не их золото. Раньше оно принадлежало финикийцам, а теперь у него нет хозяина. Просто афритам нравится играть с ним. Они любят блестящие вещички.

— Одна сумка, смотрю, все-таки при тебе.

— Да, уж ее-то мне удалось спасти. Остальные забрали эти склизкие дьяволы, — он улыбнулся с привычной самоуверенностью. — Плевать. Даже с этой сумкой я стану очень богатым человеком. Тут у меня настоящее сокровище… Пора, однако, запереть эту дверь. Ну-ка, подержи минутку.

Он сунул мне в руки свою сумку, повернулся к двери и произнес те же слова, которыми раньше вызывал афритов. Все это сопровождалось отчаянной жестикуляцией. Тут из-за дверей послышались крики и вопли. Как объяснил позднее Тадж, это африты выражали недовольство процедурой изгнания.

— Ну вот и все, — он окинул дверь довольным взглядом. — Больше они нас не потревожат.

Тадж забрал свою сумку. Его окровавленное, перепачканное грязью лицо вновь озарилось улыбкой.

— Охота за сокровищами вышла на редкость удачной, так ведь, Жермен? А когда-нибудь я вернусь сюда за остальным.

Мы направились в соседнюю комнату. Тут я, к величайшему своему облегчению, обнаружил, что Мастер и Шейх уже вернулись. Шейх держал в руках стопку из сорока или пятидесяти листов, изготовленных из сияющей пластмассы, а может, плазмы или стекла. Схожая стопка была и у Мастера. Однако его листы казались изготовлены из другого материала — коричневато-желтого, как кукурузные зерна.

— Что это? — спросил я у Таджа.

— Понятия не имею, — ответил тот. — Они просто сказали мне, в какую комнату намерены попасть, но ничего не сообщили о том, зачем им это. Должно быть, тут готовится что-то серьезное.

Скорее всего, он был прав. Мастер и Шейх держались очень торжественно, тогда как все остальные хранили почтительное молчание. Они будто замерли в предчувствии чего-то важного. Затем эти двое положили свои стопки на стол: Шейх — справа, а Мастер — слева. Я заметил, что между ними осталось пространство, равное размеру каждой из стопок. Мастер принес из угла урну и опрокинул ее над столом, как бы высыпая что-то в пространство между листами. Сколько я ни старался, не мог разглядеть ровным счетом ничего и решил, что это, должно быть, какая-то невидимая субстанция. Так продолжалось около двадцати секунд, после чего Мастер вернул урну в угол. Тут Шейх взял один листок из своей стопки и положил его в пространство между двумя стопками. Мастер тоже взял свой листок и положил его на листок Шейха. Подождав пару секунд, он перевернул его, и я, к полному своему изумлению, увидел отпечатавшийся текст. Это были черные, ровные строки, состоявшие из непонятных мне букв или символов. Меж тем Мастер и Шейх продолжали накладывать листы один на другой Как ни странно, когда они закончили, в образовавшейся стопке было не больше половины первоначальных листков. Из этого я сделал вывод, что в то время, пока шла печать, коричневато-желтые листы абсорбировали светящиеся плазменные. Шейх достал шелковый шарф, положил на него стопку листов, аккуратно завернул ее и связал вместе два конца шарфа. Судя по торжественности движений, это тоже был своего рода ритуал. Наконец он дважды повторил: «Аль Хамду».

Затем все повернулись и вышли из комнаты. Все то время, что мы находились под землей, Мастер практически не обращал на меня внимания. В какой-то момент мне даже показалось, что обо мне попросту забыли. Должно быть, Мастер заметил мое несчастное лицо, поскольку взял за плечо и вновь отвел в комнату. «Взгляни!» — предложил он. К моему изумлению, комната оказалась совершенно пустой. Стол и урна словно бы испарились. Я в замешательстве взглянул на наставника. В моей голове просто не укладывалось, к чему это все. Зачем нам понадобилось вызывать афритов? Что это за двери, сквозь которые мы прошли? Куда делся стол? А этот документ, который они напечатали? Что в нем было такого особенного, чтобы тратить на него столько сил и времени? Мастер рассмеялся, услышав столько вопросов, и сказал:

— Взгляни на стену.

Свет в комнате понемногу тускнел, а затем и вовсе погас. Должно быть, путешествие наше также подошло к концу. Но я не желал такого завершения и заявил, что хочу во всем разобраться, иначе так и не смогу ничему научиться.

— Позже я все объясню тебе, Жермен. Обещаю.

— А как же город, который мы собирались посмотреть? Город, где собирались отцы-основатели братства улемов? Город, который существовал еще до потопа?

— Тебе недостаточно впечатлений? Хочешь видеть больше?

— Да, — заявил я. — Все, что я видел, — это как вы с Шейхом проходите сквозь стену да как Тадж сражается с афритами. Зрелище весьма впечатляющее, но я же сюда не за этим пришел. Мне так и не удалось увидеть ничего, что хотя бы отдаленно напоминало древний город.

— Что ж, тогда иди за мной. Мы уже шагаем по древнему городу.

Я оглянулся, но ничего не увидел.

— Просто шагай, и постепенно все проявится.

Мне следовало больше доверять учителю. Разве было когда-нибудь такое, чтобы он меня разочаровал? Неудивительно, что я почувствовал раскаяние, когда перед глазами моими начало разворачиваться настоящее чудо К счастью, Мастер не рассердился на меня из-за этой вспышки негодования. Постепенно, как при проявлении фотопленки, передо мной начал выступать древний город. Никогда еще не приходилось мне видеть таких роскошных, сияющих красок. Это потому, объяснил мне Мастер, что город находился в месте, где повсюду была одна и та же температура. И здесь, в отличие от Земли, сила тяжести не давила на вещи и объекты.

— Что значит «в отличие от Земли», Мастер? Мы что, не на Земле?

— Нет. Мы покинули Землю в тот момент, когда африты открыли дверь, обрушив стену пещеры. Мы находимся сейчас в другом измерении, — объяснил Мастер. — Тут все выглядит чуточку иначе.

Город проявлялся все отчетливее и отчетливее. Это было похоже на голографическую проекцию — то ли из прошлого, то ли из будущего. Здания, при всей их красоте, наводили на мысли о каком-то чужом, отдаленном месте. Мы шли теперь по прекрасно освещенной улице, в окнах домов также сияли огни. Воздух был свежим и благоухающим.

— Я вижу здания и улицы. Но где же люди?

— Они здесь. Просто твои глаза не способны их увидеть. Пока не способны, — пояснил Мастер. — Что ж, пора возвращаться. Нам сюда, вот на эту лестницу.

Мы начали карабкаться по каменной лестнице, уходившей куда-то ввысь. И непонятно было, а что там наверху?

Больше всего меня удивило то, что мы не стали возвращаться к дому Шейха. Но Мастер заявил, что в этом нет никакой необходимости. Выходов здесь было предостаточно, и добраться до одного из них не составляло труда. И вот мы шагали и шагали по лестнице, а когда поднялись наверх, я увидел слева огромную серую стену и обнаружил, что вместо мостовой под ногами песок.

Огромная серая стена оказалась боковой стороной камня ануннаков. Должно быть, мы выбрались из расщелины, находившейся под большим камнем. Это значило, что мы покинули чуждое измерение и вновь очутились на земле.

— Так вот что имел в виду Тадж, когда сказал, что заставит большой камень взлететь? — поинтересовался я.

— Весьма поэтическое описание нашего странствия, — улыбнулся Мастер.

— Мастер, на мне больше нет белой одежды! Это вновь те вещи, которые я оставил в доме Шейха.

— Разумеется. Это касается не только тебя, — он кивнул на остальных участников нашей группы, которые уже стояли у огромного камня в своей обычной одежде.

— Так ради чего мы пришли сюда? Ясное дело, не для того, чтобы помочь Таджу добыть сокровища.

— Мы здесь ради книги, Жермен. И эта книга стоит наших трудов — даже малоприятной встречи с глупцами-афритами. Мы безуспешно искали ее в течение многих поколений и лишь недавно услышали о том, что находится она здесь, в этом измерении. И вот теперь нам удалось обрести копию одной из ценнейших в мире книг.