Запретное пламя - Мэдлин Бейкер

Уже произнося эти слова, Кэтлин поняла, что возмущается несправедливо. Ей нравилось танцевать с Рэйфом. Как только он обнял ее, все остальные мужчины в зале перестали для нее существовать.

– А с кем бы ты хотела потанцевать? – спро­сил Рэйф с легкой насмешкой в голосе. – С Уэбом, с Уишфулом? Или с тем застенчивым техасцем, как его там?

– Марти Дэвис. – Ей вдруг стало не хватать воздуха, непонятно почему. Рэйф по-прежне­му держал ее за руку, и она отступила. Он от­пустил ее, она осторожно сделала шаг назад. Почему он так смотрит на нее своими темны­ми глазами, словно забавляясь? Она снова от­ступила на шаг, и еще на шаг… Слишком позд­но она поняла, что он загнал ее в угол.

Оказавшись в ловушке, Кэтлин вытянулась во весь рост. Сердце ее билось, словно она толь­ко что пробежала полторы сотни миль в гору. Его лицо заполнило все вокруг. Она вздрогну­ла, когда он притянул ее к себе, его рука дерз­ко соскользнула вниз.

А потом он поцеловал ее… Это был глубо­кий чувственными поцелуй, который в один миг лишил ее способности мыслить разумно. Она почувствовала своим телом его тело, стройное, мускулистое и возбужденное. Его желание было очевидным. У нее по спине забегали му­рашки, а кровь – откликнулась песней, неве­домой ей ранее.

Она попыталась глотнуть воздуха и раскры­ла губы, и его язык скользнул в ее рот. Мгно­венно горячая волна наполнила ее, словно солн­це взорвалось внутри.

Она почувствовала себя покинутой, когда их губы разомкнулись, – покинутой и смущенной. И бесстыдно жаждущей продолжения.

Она медленно открывала глаза.

Он широко улыбался ей с довольным видом.

– Мне хотелось этого с прошлого вечера, – признался он.

– Неужели?

Он нахмурился: тон ее был ледяным, от глаз веяло холодом.

– Что такое? Тебе что, не понравилось?

– Конечно же, нет! – солгала она, надеясь ухватиться за чувство достоинства.

– Как же! Ты неделями мечтала о том, как это будет!

– Неправда! – воскликнула она, в ужасе от того, как легко его взгляд пронизал завесу ее напускного безразличия.

– Ну, а я – да, – парировал он.

Он все еще прижимал ее к себе, и ей очень захотелось спросить, понравилось ли ему це­ловать ее так, как это понравилось ей. От его близости и насмешливого взгляда ей стало не­ловко. Сердце снова бешено забилось, когда он перевел взгляд на ее губы. Сама того не осоз­навая, она чуточку придвинулась к нему, при­подняв голову, чтобы ему было легче.

Рэйф улыбнулся. Легко поцеловав в лоб, он отпустил ее и быстро вышел из комнаты.

Вошла Консуэло, но Кэтлин почти не заме­чала ее присутствия, да и всего остального во­круг – так поразил ее поцелуй Рэйфа и ее собственная реакция на него.

Она направилась в свою комнату и подошла к окну. Взгляд ее сам по себе нашел Рэйфа, который объезжал одну из лошадей. Она долго простояла у окна, не замечая, как идет время, и смотрела, как он седлает лошадь и легко вска­кивает в седло. Почувствовав человека, лошадь сразу попыталась сбросить его, но Рэйф сидел, как приклеенный. Длинные черные волосы били по его лицу, а ноги, обтянутые джинса­ми, сжимали бока лошади. Кэтлин смотрела на Рэйфа, не в силах отвести глаз. Голубая хлопчатобумажная рубашка подчеркивала мощные мышцы на его спине и руках. Между лопатками струйки пота прочертили темную дорожку.

Это была великолепная схватка, схватка дикого мустанга и человека. Лошадь станови­лась на дыбы и брыкалась, как только могла, но, в конце концов, остановилась посреди кораля со взмыленными боками, повесив голову.

Кэтлин улыбнулась, когда Рэйф нагнулся и похлопал усталое животное по шее, успокаи­вая после отчаянной борьбы. Соскочив на зем­лю, он вывел лошадь из кораля. Потом снял седло и начал водить кобылу вперед и назад перед коралем, чтобы она остыла. Затем быст­рыми, ловкими, точными движениями он стал чистить лошадь скребницей, пока бока ее не заблестели, словно полированная бронза.

«Да, он умеет обращаться с лошадьми», – подумала Кэтлин.

«И с женщинами…»

Следующие несколько дней Кэтлин каза­лось, что куда бы она ни пошла, там оказыва­ется и Рэйф. Конечно, он приходил на завт­рак, обед и ужин, но он появлялся и в других местах. Если она шла прогуляться вдоль реки – там был Рэйф. Если она направлялась в сарай, чтобы почистить Рэда, – там был и Рэйф: чи­нил уздечку, разговаривал с Поли или чистил шкуру Черного Ветра. Если она в конце долго­го дня присаживалась на веранде, то могла быть уверена, что рано или поздно Рэйф при­соединится к ней.

Его постоянное присутствие беспокоило ее, но Рэйф был неизменно вежлив. Он ни разу не приблизился к ней, ни разу не сказал чего-либо вызывающего, и все же напряжение между ними не исчезало. Каждый раз, когда он про­ходил мимо, внутри у нее все непереносимо дрожало. Она ждала, что он снова попытается ее поцеловать, тогда она смогла бы дать ему отпор едким замечанием, но он не дал ей этой возможности. Она еще больше злилась и еще больше ждала этого.

Каждый вечер он вежливо желал ей спо­койной ночи, когда она уходила к себе, и звук его голоса, взгляд его глаз тенью следовали за ней по коридору, занимая ее мысли, пока она готовилась ко сну, вторгаясь в ее сны, так что она часто просыпалась в жару и смятении.

Однажды ранним воскресным утром Кэтлин оседлала одну из лошадей и уехала из дома, чтобы побыть одной. Лошадь медленно двига­лась все дальше и дальше, день был ясным и теплым, так что скоро Кэтлин почувствовала себя совсем хорошо. Пару раз она проехала мимо нескольких коров, а однажды увидела скунса, вынюхивавшего что-то среди ягод.

Добравшись до озера в дальнем конце доли­ны, Кэтлин остановила лошадь и спешилась. Привязав животное так, чтобы оно могло по­щипать свежей летней травы, она села на бе­регу, чтобы, сняв туфли и чулки, поболтать ногами в холодной воде.

Это было чудесное место. Чистое голубова­то-зеленое озеро окружали деревья и цветущие кусты.

Вздохнув, она откинулась на траву. Листья деревьев над головой, словно зеленый кружев­ной зонт, затеняли лицо, и она закрыла глаза, отдаваясь мирной успокаивающей тишине.

Она пролежала так всего несколько минут, как вдруг вскочила, услышав всплеск. Ее ис­пугала мысль о диких индейцах, и она быстро огляделась, страшась того, что может увидеть.

Но это был всего лишь Рэйф. Он плыл по озеру, прорезая воду длинными, сильными, аккуратными взмахами рук. Он еще не видел ее, и она смотрела на него со странной смесью удовольствия и раздражения. Она уехала из дома, чтобы побыть одной, и все же теперь она не жалела, что он тут. Внутри у нее все затре­петало от его близости, и вдруг ей захотелось, чтобы он поскорее заметил ее.