Джунгар. Небесное Испытание - Ольга Погодина

Признаться, она тоже почувствовала это ноющее чувство близости человеческого жилья, мысль о мягкой постели и тепле стиснула горло. Послушницы школы Гарда закаляли тело бессонными ночами в неотапливаемых кельях, подолгу жили в пустынных, заброшенных монастырях, так что ее никак нельзя было назвать неженкой. Но путешествие по Великой Степи зимой было настоящим испытанием на прочность.

У вождя оказалось две жены, и одна из них была с земель койцагов, язык которых Элира хоть как-то выучила, когда останавливалась в монастыре. Обнаружив это, вождь обрадовался, по-детски захлопав в ладоши, и Элира поразилась такому простодушию в крупном взрослом мужчине, который, как ей подсказывали все ее инстинкты, мог быть совершенно безжалостным убийцей.

Она, отбросив всякую брезгливость, с наслаждением приняла вырезанную из дерева чашку с крепким горячим бульоном, в котором плавали куски вареного мяса. Ложки не полагалось, и Элира после некоторого замешательства последовала примеру остальных, которые вылавливали из бульона куски прямо пальцами.

- Ургаши? Ургаши? - настойчиво спрашивал ее вождь, когда она сняла шапку и стали видны ее светлые волосы и эмблема школы Гарда, - круглый серебряный диск с маской Итум Те: духа с высоким переносьем, зажмуренными глазами и загадочной улыбкой. Получив утвердительный кивок, вождь что-то взволнованно заговорил.

- Цахо спрашивать… Каваджмугли… кто? - Элира с трудом продралась сквозь слова незнакомого языка, и когда поняла их, на ее лице отразилось изумление.

- Каваджмугли - вождь. Умер. - она надеялась, что правильно произнесла слова. По крайней мере, вождь заинтересованно наклонился к ней и его жена опять начала переводить. Элира поняла не все. И в этот момент остро пожалела, что не выучила язык лучше. Потому что того, что она поняла, хватило, чтобы она стала дышать реже, унимая охватившее ее возбуждение.

- Ребенок… Каваджмугли? Здесь? Недавно? - боясь ошибиться, она переспросила.

- Ребенки, - вождь нагнулся к ней и выговорил слово по-койцагски, старательно шевеля широкими губами, - Два. Делать война, они. Так.

Элире отчаянно хотелось спросить, сколько им лет, но она не знала как. Конечно, как и все ургаши, она знала страшную легенду о Ночи Наложниц, хоть и была тогда слишком мала, чтобы помнить ее.

- Делать правда? - только после долгого молчания Элира поняла, что вождь спрашивает, справедливы ли притязания этих неведомо откуда взявшихся людей на трон Ургаха.

- Самозванцы, - решительно сказала она по-ургашски. Выражение ее лица было таким, что перевода не потребовалось. Но вождь заметил и тень сомнения, скользнувшую у нее по лицу.

- А? - переспросил он.

- Мне нужно кое-что…уточнить, - пробормотала Элира. И опять перевода не потребовалось.

Глава 4. Итаганский мир

У Темрика снова болел левый бок. Надсадно ныл, отдавая болью в руку и левую лопатку. В ночь после смерти Ахат боль была нестерпимой, но потом вроде отпустила, и через несколько дней прошла совсем. Однако через некоторое время приступы стали повторяться. Что поделать - стареет хан. Э-эх, не вовремя, как не вовремя! Случись с ним что, власть над племенем передать некому. И ладно бы время было спокойным, как хотя бы год-два назад! Ан нет, как раз большая волна по степи пошла. Не время сейчас юнцам спокойно взрослеть - сейчас время либо погибнуть от любой безобидной ошибки, либо повзрослеть быстро и окончательно. А старший внук, Джэгэ, еще совсем мальчик. Впрочем, мальчик или нет, а в последнем бою показал себя достойно. Эта мысль снова, - уже в который раз! - вернула Темрика к событиям, последовавшим за этой во всех отношениях изумительной победой.

Гонец с предложением мира пересек степь, когда над ней впервые засияло яркое весеннее солнышко, на ветках ивы в пойме Уйгуль засверкала первая капель, и лед посинел. Темрика в самых почтительных выражениях приглашали к озеру Итаган. Он, еще не дослушав гонца, уже знал - поедет. За этот неожиданный мир, - ему, приготовившемуся к долгой и яростной войне, - стоило ухватиться.

А дальше начались дела и вовсе удивительные. На озере Итаган сходились границы пяти племен: охоритов, джунгаров, мегрелов, тэрэитов и ичелугов. Озеро, большое, с заросшими аиром и дикими ирисами берегами, летом служило прибежищем многочисленным стаям птиц, да и щуки в нем водились огромных размеров. В иной год джунгары подкочевывали к нему с принадлежащего им восточного берега и подолгу жили: земля здесь была тучной, а травы - сочными. Тэрэиты занимали северо-западный берег и зимой частенько срезали путь по льду. Однако сейчас об этом не могло быть и речи: озеро уже начало вскрываться ото льда под натиском поздней и дружной степной весны, его берега превращались в заболоченные плавни, насыщая озерным илом заросшую тростником пойму.

Пожалуй, он не торопился. Победителю поспешать не пристало. Темрик с должной обстоятельностью принес положенные жертвы, с должной неторопливостью собрался. Ехал тоже не торопясь, несколько даже забавляясь нетерпением посланных за ним сопровождающих. Из-под снега уже вылезли первые цветы, когда он, наконец, ступил на тэрэитскую землю.

Приехав заключить мир, Темрик, вполне разумно полагал, что договариваться о выкупе за убитых, о возвращении пленных будет только с побежденными. Однако в уговоренном месте на землях тэрэитов он обнаружил не только их. Приехали обе ветви ичелугов. Был еще Дархан, новый хулан степных охоритов, - Темрик не так давно узнал о преждевременной смерти его брата, хулана Хэчу, о котором от побратима слышал много хорошего.

Темрик насторожился. Он, в конце концов, прожил долгую жизнь и уже мог предположить, что это неспроста. Не придется ли ему иметь дело с военным союзом племен? Поэтому он втайне порадовался, что его войско до сих пор не покинуло земель мегрелов, лишь слегка отойдя назад. Если придется туго, гонец доберется до Бухи меньше чем за два конных перехода. Это хорошо.

Приезжать с большим количеством челяди он посчитал ненужным. Однако ошибся, - ичелуги, к примеру, прибыли в таком количестве, что это наводило на весьма неприятные мысли. Дархан же, напротив, приехал всего с пятью людьми. Странно это все, странно и неприятно. Потому что тревожаще. Темрик не жалел об отсутствии людей - не было среди них после смерти Угэдэя того, кого бы он выслушал, у кого бы попросил совета. А Онхотой и так с ним. Возможно, стоит послать за вождями других ветвей племени, но сначала стоит проверить, не ловушку ли ему устроили. Темрик подчеркнуто не торопился. Терпеливо ждал, пока воины, сопровождающие его, раскинут белую ханскую юрту, все обустроят, зададут корму лошадям и сами отдохнут. Ни к кому никого посылать не стал. Сидел в юрте, ждал: пускай сами идут к хану, как просители.