Восторг - Дж. Уорд

– Что ж, я тебя сбила. Так что я тебе должна.

Матиас показал на нижнюю часть своего тела:

– Я был таким прежде.

– Ты что-нибудь помнишь? Я имею в виду, до аварии. – Когда он покачал головой, Мэлс прошептала: – Многие военные возвращаются в подобном состоянии.

А… то есть, армия, флот, воздушные силы, морская пехота, подумал он. И отчасти это имело смысл. Правительство… да, он имел какое-то отношение к Министерству обороны, национальной безопасности… или…

Но он не был раненым воином. Потому что не был героем.

– Нашли мой бумажник, – выпалил он.

– О, это замечательно.

Почему-то Матиас передал его ей.

Открыв бумажник и посмотрев на водительские права, Мэлс кивнула.

– Это ты.

Сосредоточившись на эмблеме «Колдвелл Курьер Жорнал», висящей над дверью, через которую вышла Мэлс, он сказал:

– Слушай, все это не для печати, ладно?

– Безусловно.

– Хотел бы я, чтоб был другой способ. Хотел бы я… я не хочу втягивать тебя в неприятности.

– Ты еще ни о чем меня не попросил, – сказала она, глядя на него. – Что у тебя на уме?

– Можешь выяснить, кто это? – спросил он, показывая на права. – Потому что это определенно не я.

Глава 9

В повисшей тишине Мэлс могла думать лишь о своей железной уверенности в том, что никогда не увидит этого мужчину снова.

Похоже, у судьбы на этот счет другие планы.

Он сидел рядом с ней, одетый в черное, большой, поджарый мужчина с прищуренным взглядом и крепкой челюстью источал ауру человека жесткого, как кремень… и все же, казалось, он стыдился своих недостатков и шрамов.

Опустив взгляд на водительские права, она нахмурилась. Фотография казалась настоящей, голограммы были на месте, рост, вес и дата рождения подходили, адрес местный, в Колдвелле… кстати, недалеко от дома ее матери.

Он мог направляться домой, когда она его сбила. Как и сама Мэлс.

Вновь сосредоточившись на мужчине, в противоположность фотографии, она понимала, что он перешагнул через свою гордость, придя к ней. Этот человек не любил полагаться на других, но жизнь, очевидно, поставила его в положение, в котором у него не оказалось другого выбора.

Потеря памяти. Ограниченные связи.

А, судя по измученному взгляду и наспех залеченному телу, он, вполне вероятно, был военным, который вернулся с поля боя лишь физически, но не духом, разумом или чувствами.

Естественно, журналист в ней обожал хорошие загадки… а то, что она несколько виновата в его амнезии – еще одна причина ухватиться за это дело. Но она не глупа. Она не хотела оказаться втянутой в какую-либо драму, особенно если Матиас бредил или страдал паранойей.

На фотографии был он, это точно.

– Мне ужасно не хочется ставить тебя в такое положение. – Его длинные, уверенные пальцы поглаживали трость, балансировавшую на бедре. – Но у меня никого больше нет, а дом по тому адресу? Он не мой. Не могу сказать, где я на самом деле живу, но точно не там. И я проверил почту, когда был там. – Он наклонился в сторону, скорчившись, доставая свернутый журнал. – Вот что нашел. Имя верное, но я ведь не старше пятидесяти пяти. Почему это лежит в моем почтовом ящике, адресованное мне?

Мэлс развернула журнал, логотип «AAП»[32] расположился над фотографией изящно стареющей модели в спортивной форме. Выписан он был на имя Матиаса Холта, улица и номер дома совпадали с указанными на правах… только, он ведь мог жить со своим отцом, которого звали точно так же.

С другой стороны, папочка наверняка был бы рад видеть появившегося на пороге сына?

– Я мог бы пойти к частному детективу, – сказал он, – но это стоит денег, а прямо сейчас у меня на руках всего две сотни долларов… ну, сто восемьдесят после того, как я заплатил таксисту.

– Ты уверен, что тебя никто не ищет? – Не получив ответа, она предположила, что он исследует пробелы в памяти, на которые она ему указала. – Что сказали врачи? И по правде говоря, я в шоке, что ты вообще стоишь на ногах.

– Так ты мне поможешь? – парировал он.

Эта твердая позиция вызвала в ней уважение. Но она поборола его.

– Если я соглашусь, ты должен поговорить со мной. Что говорят врачи?

Его здоровый глаз опустился, словно он пытался увильнуть.

– Я ушел вопреки врачебным рекомендациям.

– Что? Почему?

– Я не чувствовал себя в безопасности. И больше я ничего не могу сказать. Это все, что у меня есть.

Посттравматический синдром, подумала она. Наверняка.

Может, если она подтвердит его личность, это успокоит его разум и поможет с выздоровлением.

– Ладно, помогу, чем смогу.

Он опустил голову, словно обратиться к кому-то за помощью для него было равносильно поражению.

– Спасибо. Все, что мне нужно – пробить это имя. Отправная точка.

– Я могу вернуться на работу и сделать это прямо сейчас, – сказала Мэлс, кивнув вправо. – У реки, в двух кварталах отсюда, есть закусочная. Можешь поесть что-нибудь, и я приду туда как можно скорее. Эм…предполагая, что ты сможешь…

– Я смогу дойти до туда, – выдавил он сквозь зубы.

Или же он умрет, пытаясь, подумала она, глядя на его прямоугольный подбородок.

Который, кстати, был в точности как у Джона Хэмма.

Мужчина рывком поднялся со скамьи, опираясь на свою трость.

– Увидимся там… и не торопись.

Когда он посмотрел вдоль улицы, свет упал ему на глаза – как на тот, которым он, очевидно, мог видеть, так и на другой.

– Хочешь взять мои очки? – спросила она. – Это «Рэй Бэн»[33], настолько унисекс, насколько возможно. Без рецепта.

Она не хотела, чтобы он включил «крутого парня» и отказался. Мэлс достала из сумочки футляр и протянула ему.

Матиас Холт долго смотрел на предложенное, словно этот простой жест был ему совершенно незнаком.

– Возьми их, – мягко сказала она.

Слегка дрожащими руками он взял футляр, избегая ее взгляда.

– Я их не поцарапаю. И верну за обедом.

– Не торопись.

Когда он надел очки, они преобразили его лицо в нечто… несомненно опасное.

И неумолимо сексуальное.

Вспышка пронзила ее нутро, попадая в место, которое не подавало признаков жизни уже очень давно.

– Лучше? – хрипло произнес он.

– Думаю, да.

Он все еще отказывался смотреть на нее, его плечи и спина были выпрямлены, контуры его рта напряжены. Такой гордый мужчина, заключенный в ловушке слабости…

Она никогда не забудет это мгновение, подумала Мэлс без какой-либо очевидной причины. Да, это мгновение, когда солнечный свет падал на его жесткое, красивое лицо.