После конца - Эми Плам

- Я - Мамаша,- представляется она, вытирает руки полотенцем, и аккуратно кладет его на прилавок возле допотопного кассового аппарата. Рядом с аппаратом стоит большая табличка, написанная от руки: "Никаких продуктов в долг – оплати счет".

Уперевшись кулаком в бок, женщина наклоняет голову в сторону и с интересом заглядывает мне в глаза. В дверях появляется Майлс. Она поворачивается к нему и говорит:

- Ни свет, ни заря, а вы уже на ногах, ребятки.

Мамаша точно сошла с картинки, изображавшей миссис Санта в одной из книжек нашей библиотеки: пухлое тело, розовые щеки и копна белоснежных волос на голове. Судя по внешнему виду магазина и пикапа, владельцем я ожидала встретить какого-нибудь беззубого громилу, но увидев Мамашу, сразу нашла объяснение уютному интерьеру.

Словно прочитав мои мысли, она затарахтела:

- Моя мама любила говаривать: «важно то, что внутри». К тому же, если подрихтовать магазин снаружи, можно привлечь непрошеных гостей.

Я поднимаю бровь.

- То есть, туристов,- говорит она со смехом,- чего желаете?

- Завтрак в дорогу. И карту, - говорю я.

- Уверенны, что не хотите остановиться и поесть? - спрашивает она, кивая в сторону одинокого столика.

- Мы очень спешим, - отнекиваюсь я.

- У меня тут как раз свежие черничные маффины. Сама чернику за двором собирала, - добавляет она с гордостью.

- Звучит отлично, - встревает Майлс, - а кофе найдется?

Пока женщина собирает нам завтрак, я беру со стеллажа атлас Соединенных Штатов и перелистываю на страницу с картой Тихоокеанского Северо-Запада. Изучая ее, я нахожу дорогу, ведущую на юго-восток вплотьдо Юты, и жестом подзываю Майлса.

- Едем этой дорогой,- говорю я, ведя пальцем по красной линии.

- Еще можно поехать на юг,- говорит он, чертя линию вдоль побережья до Калифорнии,- и потом свернуть на запад, чтобы выехать на Магистраль 66.

- А я не хочу ехать в Калифорнию, - перечу я, одаривая Майлса таким взглядом, после которого он должен бы замолчать,- Калифорния не на юго-востоке, а мы едем на юго-восток.

Майлс поднимает руки вверх в жесте: "Сдаюсь."

- Ладно,- говорит он и склоняется над картой, чтобы повнимательнее ее рассмотреть,- шоссе 82. Нужно ехать через город под названием Якима.

- До Якимы полчаса езды,- говорит женщина, выходя из кладовки с двумя бумажными пакетами в руках. Затем ставит их на прилавок и спрашивает:

- Атлас берете?

Я киваю. Она нажимает несколько кнопок на кассовом аппарате и он со звоном открывается.

- С вас восемнадцать девяносто пять.

Майлс смотрит на меня, а я не могу понять в чем дело. Но потом вздрагиваю, словно выходя из некоего амнезийного ступора, и вспоминаю, что живу теперь не в огромном семействе, где все общее, а в обществе, основанном на деньгах, где за все нужно платить.

Прежде чем я успеваю что-либо сделать, Майлс, качая головой, копается в кармане и высыпает на прилавок пригоршню купюр и мелочи. Отсчитав часть денег, он отдает их женщине, а остаток убирает обратно в карман джинсов, бубня себе под нос что-то типа: "мало того, что водителем нанялся, так еще и плати за нее".

Поблагодарив Мамашу, мы направляемся к выходу. - А ведь знаете, ваши друзья направлялись совсем в другом направлении, - говорит она нам вслед, лукаво прищурив глаза.

Я застываю на полпути к двери.

- Какие друзья? - уточняю я. Мой голос охрип и такое чувство, будто кто-то схватил меня за горло и сжал, что есть силы.

- Мужчины, что останавливались здесь всего полчаса назад. Двое в военной форме, а третий черноволосый с сальной шевелюрой. Он попросил меня позвонить им, если здесь объявится их подруга, у которой контактные линзы со звездой. Сказал, что вы потеряли друг друга, - она достает кусок бумажки с телефонным номером.

- Пожалуйста, не звоните ему, - сиплю я.

Мамаша улыбается и, скомкав листочек, бросает его в белое плетенное мусорное ведро.

- Честно говоря, они не были сильно приветливыми,- говорит она, скрещивая руки на груди,- и вообще, кто я такая, чтобы стоять на пути у первой любви?

После чего женщина берет тряпку и начинает протирать и без того чистый прилавок.

Мы мигом возвращаемся обратно в машину, захлопываем за собой дверцы и пристегиваемся. Майлс поворачивает ключ в замке зажигания, при этом странно на меня поглядывая.

- Что? - спрашиваю я.

- Тебя преследуют,- говорит он.

Я щурюсь:

- А ты думал, что я все сочинила?

Внезапно он настораживается. В его глазах появляется странный блеск. Испуганный блеск.

- Ты думал, что я сошла с ума,- говорю я, не в силах сдержать ухмылку, расползающуюся по губам. Майлс отводит взгляд. - Ха!- я смеюсь, пораженно качая головой. Скажи людям правду и тебя сочтут умалишенной. Хотя, возможно, в моем случае, так даже лучше, чем, если бы он поверил всему, что я говорила.

Майлс думает, что я смеюсь над ним, и в мгновение ока превращается из напуганного в разъяренного. Раскрасневшись, он жмет на газ и машину выносит на дорогу. Мне хочется схватиться за приборную панель, но тогда он точно будет надо мной смеяться, поэтому я напрягаю ноги и сосредотачиваюсь на том, чтобы не пролить кофе.

Мы на полном ходу несемся в сторону Якимы, и я кормлю птицу крошками своего черничного маффина. Майлс даже не притронулся к еде, хотя выпил свой кофе за пару глотков. Я, делая пару небольших глотков, морщусь и ставлю свой под сиденье. Я привыкла к цикорию, этот напиток для меня уж слишком безвкусный.

- Парни, что тебя преследуют... они опасны? - наконец спрашивает Майлс.

- Ну, раньше бы я сказала, что Уит и мухи не обидит. Но из того, что мне здесь рассказал По...

- По? - перебивает Майлс.

- Ворон, - поясняю я.

- Ты к птице по имени обращаешься? - в голосе Майлса проскакивают нотки истерики.

Еще один повод для него считать меня ненормальной,- думаю я. И в который раз задаюсь вопросом: а может оно и лучше?

- На Аляске мы называли всех животных в честь писателей. Эту традицию учредил наш учитель Деннис. И я подумала, что поскольку у Эдгара Аллана По есть стих про ворона...

- Ага, спасибо...что просветила, - огрызается Майлс. Он багровеет, но глубоко вдохнув, немного успокаиваться.

- Ладно, во-первых, мы не берем ворона с собой. Так что не надо давать ему имя. Я не повезу тебя, куда бы там мы не ехали, с диким животным на заднем сидении.

- Он не дикий, - возражаю я.

- Он там еще не нагадил мне на футболку? - спрашивает Майлс, морща нос и всем видом показывая, что не очень-то и хочет узнать ответ.

- Птицы не гадят под себя. Они бы не сидели на своем помете. И, если ты не заметил, а ты, конечно же, не заметил, ты...- я подбираю подходящее оскорбление, - городская цаца, все птицы - чистюли!

Не знаю, почему взялась так рьяно заступаться за По, но я просто не могу не поправить Майлса в его вопиющем заблуждении.

- Во-вторых, - продолжает Майлс, игнорируя мой довод,- не так давно ты подтвердила мое устоявшееся убеждение, что птицы не разговаривают. Теперь же утверждаешь, что По,- он делает паузу,- не могу поверить, что назвал его так...эта птица что-то тебе сказала.

- Мне не следовало говорить "рассказал". Правильнее будет, "показал".

- А в этом есть большая разница?

Некоторое время я просто сижу и дуюсь на Майлса за его сарказм, жалея, что прислушалась к совету Фрэнки и рассказала ему правду. Но затем он спрашивает:

- И в-третьих, кто такой Уит?

Я должна ему рассказать. «Оракулы никогда не ошибаются - ошибочными могут быть только наши толкования их пророчеств» - вспоминаю я наставления Уита.

- Уиттиер Грейвз - мой наставник. Я знаю, что он преследует меня вместе с теми бандитами, или кто там они, потому что он прислал мне записку, привязанную к лапке По, и я...- как же это объяснить?- подключилась к памяти По, чтобы увидеть все, что видел он. Тем не менее, мы не в Нарнии. Животные не разговаривают. По, умостившись на заднем сидении, не слушает наши разговоры и не обдумывает их в своем маленьком вороньем мозгу. Но все-таки, если он вернется к Уиту, что возможно, если тот его призовет, Уит может, так же как и я, увидеть, где мы.

Минуты три Майлс со сжатыми губами молчит, нервно вцепившись в руль.

- Хорошо, кое-что из того, что ты сказала, я понял,- наконец говорит он,- и то, что птица остается с нами, тревожит меня меньше всего.

- Только пока мы не оторвемся от Уита, - успокаиваю я его.

- Не то чтобы это меня совсем не тревожило, - исправляется Майлс,- просто тревожит меньше остального. Потому что следующим пунктом в моем списке оснований для беспокойства является твое заявление, что этот парень Уит, который когда-то был твоим наставником, а сейчас преследует тебя, может отследить птицу.

Я киваю. - Да.

- Хорошо, - продолжает Майлс. - Так значит, ворон вроде как почтовый голубь? Все же, я думаю, что это натасканный Уитом посыльный, а не первая попавшаяся в лесу птица.