Жизнь на каблуках - Маша Царева

– Непросто быть девушкой, – усмехнулся Вилли Федоркин, глядя на то, как с натянутой улыбкой я отшиваю очередного претендента на одноразовую гостиничную любовь.

– Почему же? – усмехнулась я. – При некотором желании можно значительно упростить свою жизнь. Если ты девушка.

– Как это делает Наташка?

– А при чем здесь Наташка?

– При том, что в Париже ей подарили изумрудный комплект.

Я усмехнулась. Наташка ничего мне не сказала о камешках. Видимо, боялась, что я, скривив губки, начну ее отчитывать, а в моих злобно прищуренных глазах будет плескаться смутная зависть. Глупая, она еще не успела привыкнуть к тому, что меня уже ничего не может удивить. В том числе и пятнадцатилетняя блондиночка, бойко приторговывающая «из-под полы» иллюзией невинности.

– Каждый устраивается как может, – хмыкнула я.

– Только не ты. – Вилли смотрел на меня без улыбки. У него были зеленые глаза, которые могли показаться мне красивыми, если бы не жирные черные стрелки в уголках. И в постконцертной жизни наш Пидоркин не выходил за рамки сценического образа.

– Это комплимент? Или наоборот?

– Ни то ни другое. Ты у нас не от мира сего, Варя. Я даже ни разу не видел, чтобы ты собиралась на свидание.

– На свидания я иногда хожу.

– Но постоянного мужчины у тебя нет.

– А тебе какое дело? – начала злиться я.

– В общем, никакого… Но все же ты странная.

– Да? – Я взглянула на его обтянутые розовыми лосинами ноги. – Вообще-то ты тоже, Вилли.

Итак, одно приглашение поужинать и три предложения переспать.

Приглашение на ужин исходило от Дениса Викторовича Семашкина. Вот уж не думала, что он решит последовать за нашей компанией в Мюнхен. О своем намерении ужинать со мной он сообщил письменно. Похожая на заспанную морскую свинку горничная принесла мне конверт, привязанный к розе, – видимо, Семашкин решил не выходить из амплуа рыцаря-романтика.

Вот что было написано на его визитке на этот раз: «Не согласится ли прекрасная Варвара разделить со мною телячью отбивную под сырным соусом?»

В гастрольных путешествиях я обычно старалась не тратить много денег на еду. Покупала в гастрономе дешевый сыр и красное вино, разводила кипятком быстрорастворимые супчики и лапшу со стойким химическим привкусом – этим и ограничивалась.

Телячья отбивная под сырным соусом…

Ага, а напротив будет сидеть маниакально настроенный Денис Викторович Семашкин. Он, разумеется, опять подарит мне розу и весь вечер будет влажно на меня смотреть. А возможно, даже держать мою руку в своей руке – и я не смогу отказать ему в этом невинном удовольствии, потому что оплаченная им телячья отбивная – достойный аргумент. Время от времени он будет подносить мою ладонь к блестящим от сала губам, словно моя рука – это некий деликатес, который принято смаковать в течение всего ужина.

Это будет меня нервировать. Но Денису я, конечно, ничего не скажу. Придется терпеть молча. А когда все будет съедено, мне станет скучно и захочется спать. А он предложит зайти в бар, надеясь несколькими порциями модного абсента растопить мое ледяное «нет». Все закончится тем, что мы навсегда поссоримся у двери моего гостиничного номера.

(– Я зайду на чашечку кофе?

– Бог с тобой, у меня даже кипятильника нет!

– Меня вполне устроит минералка из мини-бара.

– Мини-бара в номере тоже нет, это же не пятизвездочный отель.

– Ну, в паре глотков водички из-под крана ты мне отказать не сможешь.

– Знаешь, в коридоре есть общий туалет, там можно попить. Спокойной ночи.

– Динамистка!

– Козел!)

Я знаю все, что случится, наперед. Так стоит ли экспериментировать?

Телячья отбивная под сырным соусом… А почему бы и нет, черт возьми?!

Он ждал меня в холле, и в руках его не было предсказуемых роз, чему я втайне обрадовалась. В черных брюках и черной водолазке он был похож на Джеймса Бонда.

– Я знаю изумительный итальянский ресторан недалеко отсюда, – сказал он, – вам не стоило надевать это красное платье. Оно будет отвлекать мое внимание от еды.

Пассаж о платье я проигнорировала. Это платье, к слову, действительно мне шло. Хотя в свое время я купила его за какие-то копейки на вещевом рынке у метро «Измайловская».

– Я думала, вы пригласите меня окунуться в баварский колорит.

– Была такая мысль. Но почему-то мне показалось, что вам, Варя, не понравится запивать сосиски гриль лимонным пивом. Может, на «ты»? Или я для вас старик? Наверное, в отцы гожусь.

– Сомневаюсь. Мне двадцать два.

– А мне недавно исполнилось сорок.

– Да? Такой старый? – Я решила с ним не церемониться.

Он принужденно рассмеялся и подал мне летнее пальто.

Ресторан, в который он меня привел, выглядел гламурно и пафосно. Отличное место, чтобы произвести впечатление на оробевшую девушку.

После нескольких бокалов легкого белого вина я расслабилась настолько, что намерения Дениса перестали мне казаться подозрительными. Он уверенно заказывал блюда, названия которых ни о чем мне не говорили. Надо сказать, при ближайшем рассмотрении Денис Викторович показался мне вполне милым. Он не говорил, что у меня красивые глаза, вытягивая при этом шею, чтобы заглянуть в мое декольте. Не пытался намекнуть на ночное продолжение знакомства. Мы просто разговаривали – как говорила бы я с подругой. Наверное, многие женщины меня не поймут. Или решат, что я бездарно кокетничаю. Большинству дам приятно быть именно соблазняемыми. Стать объектом желания, томной искусительницей, стервозной штучкой, грязной девкой. Но стать такой на время, а потом вернуться в привычное амплуа интеллектуалки или хозяюшки – в общем, женщины, которой предлагают совместно прослушать марш Мендельсона.

Я к таковым не отношусь, и вовсе не потому, что плохо готовлю или обладаю недостаточно высоким коэффициентом интеллекта. Просто мужчины, с которыми я знакомлюсь, как правило, сначала видят меня танцующей в вульгарных обтягивающих шмотках, делящей сцену с бездарно воющим Федоркиным. Там, на ярко освещенной сцене, я красива, но во мне всего чересчур. Чересчур косметики, блесток, каблуков, чересчур нарочитого «вампиризма».

А Денис вел себя так, словно ему на мою кукольную сценическую оболочку наплевать.

– Я думала, ты живешь в Париже.

– Не живу, но довольно часто бываю по работе. Я не стал бы тебя никуда приглашать, если бы жил в Париже.

– Почему? – опешила я.

– Потому что я для мимолетного секса слишком старый. Ты же сама сказала, что я старый.

– Значит, ты живешь в Москве?

– Именно. У меня свое модельное агентство, я работаю в том числе и с французами. «Люкс-стар», может быть, слышала?

– Да. Моя соседка по квартире, Зина, работает как раз в «Люкс-стар».