Страшная Мария - Николай Чебаевский

Проводив Марию взглядом, Ванюха насмешливо сказал смолокуру:

— Видал, только кустики мелькают! Это тебе не на телеге с бочкой дегтя.

— Так ежели приказывают…

— Приказ был тебе один — на базар ехать.

— Ехать все ж таки?

— Ехать. Сразу возвернешься — заподозрят неладное. Как так, мол, деготь не продал — назад припожаловал. Каратели могут вот-вот нагрянуть. Когда мы на хутор налетели, успел один гад в березняки удрать. Подымет переполох и живо весь отряд с той Куницей приведет…

— Оно так. Шустрая та куница, дьявол ее забери!

— Вот и убирайся отсюда поживей.

— А ты? Ты хотел со мной?

Ванюха хмыкнул.

— Ей-богу, дедуня, хоть ты и в солдатах когда-то служил, а соображаешь туго. Неужто я могу вот с такой штуковиной в открытую ехать? — парень поправил ремень трехлинейки.

— Не обязательно в открытую, — насупился смолокур. — Можно и припрятать.

— Нет уж, лучше я сам припрячусь вместе с милочкой. В случае чего, отбиться сумею. — Ванюха лихо заломил картуз, нарочито небрежной походочкой направился к молодому густому березняку, что рос невдалеке по косогору.

Смолокура обидело, что Ванюха неуважительно помянул его солдатскую службу. Служил он хоть и давно, но не в тыловом каком гарнизоне, а вместе со стариком Федотовым воевал с турками. И, чтоб не показать сопляку, что он боится карателей, смолокур тоже нарочито медленно тронул коня. Меринок затрусил ни шатко ни валко. Как говорят, телега больше скрипела, чем катилась вперед.

Впрочем, такая неспешность была теперь наиболее разумной. Заторопись смолокур, погони коня по-шальному — каждый спросит, от кого бежишь.

Карателей, как и предсказывал Ванюха, поднял милиционер, которому удалось скрыться в березняке. Вскоре большой отряд конников показался на дороге, нагнал смолокура.

— Эй, старбень, не видел тут бандитов? — крикнул ему поручик. — Двое верховых должны везти одного раненого.

Сказать, что никого не видел, опасно. Могут уличить во лжи. Неведомо, не заметил ли кто издали, когда Ванюха вылетел верхом на открытую дорогу. И неизвестно было, успела ли Мария помочь запрятать где-то там отбитый пулемет и раненого коммунара. Не мешало задержать карателей, направить их по ложному следу. И смолокур решился. Сказал безразлично:

— Троих верховых не видал. А один обворуженный останавливал меня у ворот поскотины. Выспрашивал, как проехать на борщовскую мельницу.

Смолокур помянул о мельнице старшего борщовского сынка лишь потому, что находилась она в противоположной стороне от Крутого яра. Не ожидал старый солдат, что выдумка его окажется роковой для Ивана…

Поручик трехэтажно выругался и, ни о чем больше не спросив, поскакал со своими головорезами к мельнице.

Благодаря этому Мария не только успела домчаться до крутояра, где ожидал ее Иван, но они получили возможность надежно спрятать раненого товарища.

Еще девчонкой, когда пасла свиней, Мария открыла тайну Крутого яра. Однажды убежала свинья из борщовского стада. Марька погналась за ней, попыталась вернуть. Но свинья на глазах у девчонки провалилась под землю.

Красивое место! Высокая грива, постепенно опускавшаяся к озеру, с кустами боярышника, черемухи и рябины. Между кустов — вечно не кошенные поляны с весны до осени радовали глаз цветами. Сменяя друг друга, горели разноцветные ветродуйки, саранки, кандыки, марьины коренья, шпорник, дикая мальва. Но люди ходили сюда с опаской, потому что грива эта, как оспой, была изрыта ямами. Смотришь — ямка вроде, пустяшная, поросла самым безобидным папоротником или мать-мачехой, а неосторожно ступи на край ската — грунт под ногами начнет осыпаться, с шумом покатится куда-то в глубину, увлекая за собой. И на месте безобидной ямки появится темная бездна.

Вот такой провал и поглотил свинью. И лишь каким-то чудом Марька задержалась с разбегу на краю осыпи. В следующую секунду она бросилась прочь и бежала без оглядки до самого крутояра.

День был жаркий, от быстрого бега Марька совсем задохнулась, ей нестерпимо захотелось пить. И хотя берег был крутой, только у самой воды виднелась глинистая кромка, она скатилась вниз. А когда напилась и понемногу пришла в себя от страха, то испугалась уже другого: как теперь оправдаться перед Борщовым? Он строго предупреждал, чтобы и близко не подпускала свиней к провалам.

Марька горько разревелась. Долго она ревела, совсем обессилела от слез.

Привело ее в себя громкое хрюканье, раздавшееся, как почудилось девчонке, у самого уха. Ошеломленно вскочив, Марька и в самом деле увидела грязную свиную морду, торчавшую из серого известнякового яра.

Эта хрюкающая морда так перепугала Марьку, что она взвизгнула. Но увидела знакомую борщовскую отметину: левое ухо у свиньи расстрижено на два лоскутка. Из берега выглядывала та самая хавронья, которая на глазах у Марьки исчезла в провале. Страх сменился любопытством: как она появилась здесь, почти в полуверсте от провалов? Значит, под землей нашелся какой-то ход и привел ее к берегу.

— Ну, чего хрюкаешь? Узнала меня? — рассмеялась Марька.

Свинья захрюкала еще громче, но не вылазила. Оказалось, в берегу имелся довольно широкий проход, свинья могла свободно выйти, но для этого надо было спуститься в воду. Хавронья же стремилась посуху протиснуться в узкую щель, заявшую рядом с большим проходом.

Девчонка стукнула свинью по тупому рылу. Та отдернула голову, но снова сунулась в ту же дыру.

— Что с тобой делать, глупая скотина?

Марька осторожно опустила ногу в воду, проверяя, не глубоко ли. Дно ощупывалось твердое, каменистое. Тогда девочка ступила и второй ногой. Потом, по колено в воде, шагнула в глубь прохода. Там было полутемно, как в подполье с маленьким окошечком. Когда же глаза немного привыкли к сумраку, она разглядела просторную пещеру, уходившую куда-то вверх.

Вода стояла только у самого входа, накопилась, очевидно, из махонького ручейка, который струйкой скатывался из глубины пещеры. По этому ручейку, по подземному проходу, промытому им, и пришла, видно, свинья сюда после того, как свалилась в провал.

Разобравшись во всем этом, Марька уже смелее шагнула дальше. Вылезла из воды на сухое место, еще раз огляделась. Заметила, что стены у пещеры каменистые, не грозят осыпью, и совсем успокоилась, выгнала свинью, решив про себя, что побывает здесь еще, осмотрит все как следует.

Но жаркая, сухая погода сменилась проливными дождями, и, когда установились солнечные дни, девчонка пришла к крутояру и увидела; озеро поднялось, затопило вход в пещеру. Потому, очевидно, люди и не знали об этой пещере, что вход в нее был обычно затоплен и открывался лишь в самое засушливое лето.

Со временем Марька забыла об этой истории. Лишь несколько лет спустя, когда вышла за Ивана, вспомнила и рассказала ему, насмешила случаем со свиньей.

Теперь вот пещера понадобилась.

Подскакав к крутояру, Мария увидела Ивана у самого берега. Опустившись на колено, он рвал на ленты свою рубашку и перебинтовывал лежавшего у его ног партизана. Это был пожилой мужчина с огненно-рыжими волосами. Раньше и лицо у него, наверное, было цвета красной меди. Таких в Сарбинке звали «снегирями». Но теперь лицо его сделалось землистым. Марии даже показалось, что раненый уже умер. Соскочив с коня, она схватила Ивана за плечи.

«Ну чего ты с покойником возишься, спасайся сам!» — без слов говорил ее умоляющий взгляд.

— Рана не смертельная, — сказал Иван, закончив перевязку. — Крови много потерял, ослаб наш коммунар. Везти никак нельзя, спрятать на время надо. Вспомнил о твоей пещере, да не нашел…

— Ой, и сама я, поди, теперь не найду! — встревожилась Мария.

Память все же не подвела. Отбежав шагов на пятнадцать в сторону, где было небольшое понижение в крутояре, она, как тогда в девчонках, скатилась под берег. Основной вход в пещеру был скрыт водой. Но щель, куда пыталась вылезти свинья, осталась незатопленной.

— Вот она!

Иван тоже скатился вниз посмотреть, как все выглядит на самом деле. И, глянув, невольно присвистнул:

— Подныривать теперь, что ли?

— Зато сроду никто не найдет. Там пещера вверх поднимается, сухо должно быть…

— Лучше все-таки проверить.

Мария решительно полезла в воду. Иван успел удержать ее.

— Погоди, мне самому надо глянуть.

Он забрел в озеро, пошарил руками по берегу, пригнулся и скрылся под водой. Вскоре он вынырнул обратно.

— Добро! Верно, сам сатана тут не найдет. И не шибко холодно — ключ теплый струится.

Иван вскарабкался на крутояр, поднял партизана на руки и вместе с ним скатился под берег.

— Куда ты меня волокешь? — очнувшись, слабым голосом спросил раненый.

— Пещера тут, Петр, спрячу тебя дня на два. Еда-то у тебя в котомке есть, вода рядом, переждешь как-нибудь. Потом прискачем всем отрядом, заберем. Теперь нам с Совриковым через согру с тобой не уйти.