Роза и ее братья - Луиза Мэй Олкотт

прочь со всей поспешностью, какую позволяли широкие складки ткани, оставив Розу надеяться, что он не вернется с жареной крысой, тушеным щенком или еще каким чужеземным яством, которое ей по законам приличия придется съесть.

Дожидаясь своего смешного приятеля, Роза впитывала знания – это определенно порадовало бы тетю Джейн. Джентльмены беседовали на самые разные темы, а она слушала очень внимательно, пытаясь запомнить все до последней мелочи, ибо обладала изумительной памятью и хотела потом отличиться, сообщив полезные сведения в тот самый момент, когда ее станут упрекать в невежестве.

Она как раз пыталась запихать в голову тот факт, что Амой находится в двухстах восьмидесяти милях от Гонконга, – и тут воротился Фун и принес, как ей показалось поначалу, небольшой меч, но «меч» тут же раскрылся в огромный веер, который он преподнес ей с целым набором китайских комплиментов, смысл которых наверняка позабавил бы ее даже сильнее, чем звучание, если бы она смогла его понять.

Роза никогда еще не видела столь изумительного веера и тут же принялась его подробно разглядывать. Да, в рисунке не было никакой перспективы, но в Розиных глазах это придавало вееру особый шарм, потому что в одном месте прелестная дама с синими спицами в волосах сидела прямо на шпиле величественной пагоды. В другом ручеек втекал в дверь дома какого-то дородного джентльмена, а потом вытекал из трубы. На третьем зигзаг стены врезался в небо подобно молнии, а птица с двумя хвостами разглядывала рыбака в лодке, который того и гляди причалит к луне.

Вещица была совершенно обворожительная, и Роза просидела бы, обмахиваясь этим веером, до самого вечера – к величайшему удовлетворению Фуна, но поток воздуха попал на дядю Алека, сдув волосы ему на глаза, и он вспомнил о присутствии племянницы и о том, что им пора домой. Так что прелестный чайный набор упаковали снова, Роза сложила веер, доктор Алек рассовал по карманам несколько пакетиков отборного чая для пожилых дам, и они отправились восвояси, но не прежде, чем Фун на прощание совершил «троекратное коленопреклонение и девятикратное челобитье» – так у них на родине принято отдавать дань уважения императору, «Сыну Неба».

– Я как будто действительно побывала в Китае и уверена, что по мне это видно, – заметила Роза, когда лодочка их вышла из тени «Раджи».

В этом не оставалось никаких сомнений: мистер Ван-Лу подарил ей китайский зонтик, дядя Алек прихватил несколько фонариков, чтобы повесить у нее на балконе, на коленях у нее лежал огромный веер, у ног стоял чайный набор.

– Недурной способ изучать географию, верно? – спросил дядя, от которого не укрылось, с каким вниманием она слушала разговор.

– Очень приятный, и мне кажется, про Китай я сегодня узнала больше, чем за все уроки в школе, хотя там выпаливала правильные ответы быстрее всех. Нам никто ничего не объяснял, все, что я помню, что из Китая привозят чай и шелк, а у женщин там очень маленькие ножки. Я видела, как Фун смотрит на мои ноги, – они, видимо, показались ему просто огромными, – ответила Роза, с неожиданным отвращением посмотрев на свои крепкие башмачки.

– Нужно вытащить карты и глобус, я покажу тебе маршруты своих путешествий и расскажу про эти края. Это не то же самое, что увидеть самой, но все же.

– Ты так любишь путешествовать – боюсь, дядя, здесь тебе будет скучно. Знаешь ли ты, что бабушка Биби уверена: через год-другой ты уедешь снова.

– Весьма вероятно.

– Ах господи! А что же я тогда буду делать? – вздохнула Роза с таким отчаянием, что лицо у дяди Алека просветлело от неподдельного удовольствия и он многозначительно произнес:

– В следующую поездку я возьму с собой мой маленький якорь. Как тебе такая мысль?

– Что, правда, дядюшка?

– Правда, племянница.

Роза от радости запрыгала на скамье, отчего лодка принялась «приплясывать», и девочка тут же притихла. Тем не менее она сидела, сияя от радости, и пыталась сообразить, какие из сотен накопившихся у нее вопросов она задаст первыми, – и тут дядя Алек вдруг указал на лодку, которая стремительно неслась по морю у них за кормой, и заметил:

– Как они отлично гребут! Смотри внимательнее и запоминай – пригодится.

На веслах «Буревестника» сидело полдюжины крепких матросов, и как же изумительно выглядели их синие рубахи и замечательные береты, изукрашенные звездами и якорями.

– Просто молодцы, а ведь еще совсем мальчишки. А погляди-ка, похоже, это наши мальчишки! Верно, я вижу, как Чарли смеется через плечо. Греби быстрее, дядя, быстрее! Ах, ну пожалуйста, не дай им нас догнать! – воскликнула Роза, взволновавшись так сильно, что новый зонтик едва не свалился за борт.

– Ладно, поднажмем! – И, повинуясь мерным и мощным взмахам весел, «Бонни Бель» так и понеслась по волнам.

Мальчики старались вовсю, и доктор Алек наверняка бы первым дошел до Мыса, если бы Роза от волнения не замедлила лодку, дернув руль самым что ни на есть неловким образом, а едва лодка выправилась, у Розы с головы слетела шляпка. На этом гонка и завершилась: пока они вылавливали шляпку из воды, подошла вторая лодка – весла засушены, а бравые юные моряки готовы повеселиться.

– Ты поймал краба, дядя?

– Нет, камбалу, – ответил он, опуская промокшую шляпку на сиденье, чтобы она посушилась.

– А где вы были?

– Ходили повидаться с Фуном.

– Вот же тебе повезло, Роза! Мы всё про него знаем. Мы его собираемся пригласить к себе и научить управляться с большим воздушным змеем, у него пока плохо получается. Правда, он отличный мальчишка?

– Он не мальчишка, он китаец.

– Да ладно тебе шутить, лучше покажи, что там у тебя.

– Ну и веер – хоть ставь его вместо паруса.

– Дай Денди свой зонтик на время, а то у него носик обгорит.

– Ого, дядя, у тебя будет ужин с фонариками?

– Нет, у меня будет чай с хлебом и маслом, как раз для этого время. Если вон та туча не шутит, скоро налетит крепкий порыв ветра, так что поторопитесь-ка домой, а то мама будет волноваться, Арчи.

– Слушаемся, шкипер! Спокойной ночи, Роза; выходи в море почаще – мы тебя научим всем тонкостям гребли! – любезно предложил Чарли.

После чего лодки разошлись в разные стороны, причем команда «Буревестника» распевала песенку-бессмыслицу, которая мальчикам ужасно нравилась:

Ой, тим-ба-лу! Мы народец простой,

Мы живем в решете и в кувшине с водой

И уходим мы в море, как ночь настает,

Под гороховым парусом мчимся вперед,

Мы моряцкие песни поем под луной,

В