Газета Завтра 292 (27 1999) - Газета Завтра Газета

Отключит мозг и сердце обесточит.

КТО ОН?

Он авангард под сенью всех знамен,

А на трибунах и того тем паче:

И слева — он, и справа тоже — он,

И со спины он вам не хвост собачий.

Извивчивый при смене лиц и вех,

Он там и тут, он в той и в этой свите.

Со всех сторон он всесторонней всех

И всех передовых передовитей.

Я — ПОЧВЕННИК

Там все расцеплено до ныне и от ныне, —

Одни пески: пустыня есть пустыня.

Там не за что кореньям ухватиться

И лесом встать и мощно разветвиться.

Там зной один и холод с небосвода,

Одна кругом разъятая свобода.

Там все до крайней крайности непрочно,

Расшатано... Другое дело — почва:

Там купно все, там все всему основа.

Я — почвенник. И в этом корень слова.

МОЛОДОМУ ЧЕЛОВЕКУ

Не выхваляйся: я да я.

Ты в жизнь пошел от соловья,

От предрассветной той звезды,

Что разглядела с высоты

Девчонку ту и паренька

У молодого родника...

И лишь потом ты молодцом

Пошел от матери с отцом.

ВСТРЕЧА

Конь-Колодезь... Конь-Колодезь...

Неразгаданная даль,

Будто время укололось

О ямщицкую печаль

И пошло — за вехой веха —

Чередой минувших вех...

Будто встретились два века

На дороге в третий век.

И друг другу подивились,

А потом — в руке рука —

Сродным голосом продлились

В грустной песне ямщика.

* * *

Спасибо, небо,за высокий день,

За то, что он так весело смеется

И так светло, что даже наша тень

Бежит от нас, чтоб спрятаться в колодце.

Сухим зерном повеяло с полей.

И где-то там, за тундрой, край ненастья.

Но был бы этот день еще светлей,

Когда б в России не затменье власти.

* * *

Все к перу, к перу, к перу, к перу...

Не пора ль — к рубанку, к топору,

Чтоб с утра до вечера — работа

От росы и до седьмого пота

И чтоб завтра — снова, снова, снова...

Вот тогда и прояснится слово,

Солнечно пройдет по верстаку

И само попросится в строку.

МОЛЬБА

В этой расхристанной роспути,

В этой прокуренной мгле

Небом войди в меня, Господи,

И укрепи на земле.

Профессиональная организация праздников 9 , заказ праздников и проведение мероприятий на высшем уровне.

Александр Водолагин МАДАМ ТИНУБУ (рассказ)

НЕ ТАК ДАВНО в Москве побывал Чень Мин Фу. Мы приехали в Отрадное. Чень уселся за кухонный стол и углубился в чтение "Книги перемен".

— Хочешь узнать, что ждет тебя вечером? — спросил он. — Кидай кубик. Погадаем.

Я бросил кубик шесть раз, как сказал Чень. Составилась гексаграмма под номером 57: "Благоприятное свидание с великим человеком..."

— С кем же это? — недоумевал я. — Ты уже здесь. А среди моих московских знакомых нет великих.

— Значит, появится незнакомец. Не будем спешить, Подождем развития ситуации.

Ждать нам пришлось совсем недолго. Позвонил Феликс.

— Съездим на Клязьму, — сказал он. — Швефельборн приглашает к себе на дачу. Что-то у него случилось. Нужно помочь.

— А кто этот Швефельборн? — спросил его Чень, когда мы уже мчались по Дмитровскому шоссе в служебной машине Феликса.

— Очень интересный старик. Его называют патриархом отечественной экстрасенсорики. Предки его по отцовской линии — из Скандинавии. А мать, если не врет, из древнего рода какого-то Константинопольского патриарха... Иоакима, что ли. Был такой патриарх, Сань?

— Патриарх-то был. Но вот то, что твой Швефельборн — его родственник, в этом я сомневаюсь.

— Кто его знает? Вообще-то он, как говорится, иногда любит подпустить Андрона.

— А кто такой Андрон? — поинтересовался Чень.

— Да никто. Так у нас говорят о человеке, который любит хвастать, может приврать, — объяснил я нашему китайскому другу.

Мы въехали в опустевший дачный поселок на берегу Клязьминского водохранилища. Был солнечный октябрьский день. Швефельборн — худощавый, высокий, как жердь, старик в красном жилете — копошился в саду над ульями.

— Проходите в дом, — сказал он, не отрываясь от своего занятия.

Феликс провел нас в гостиную. Включил старинную лампу с зеленым абажуром, стоявшую в центре черного квадратного стола. В левом темном углу комнаты я заметил часы с тяжелым медным маятником в высоком и узком деревянном футляре: казалось, время шло здесь в замедленном темпе, даже не шло, а неторопливо истекало — капля за каплей. Рядом с часами — черная деревянная этажерка с застывшими на полочках темными статуэтками египетских божков и священных животных. Особенно мне понравилась терракотовая свернувшаяся змея. Справа от окна на тумбочке — черная печатная машинка с латинским шрифтом, с невыдернутым листком бумаги.

— Трофейная, эсэсовская, — сказал Феликс, осторожно коснувшись пальцами клавиатуры. — Старик пишет книгу о "науке соответствий". Договорился со шведами об издании. Он у них — личность известная. Знаком с королевой.

— Ну-с, господа офицеры, присаживайтесь! — скомандовал Швефельборн, появившийся в комнате с желтым деревянным бочонком медовухи. Старик был в отличном расположении духа. Видимо, общение с пчелами действовало на него самым благоприятным образом. Я с интересом вглядывался в его лицо, но не находил в нем признаков "великого человека", обещанного мне на этот вечер Ченем. Высокий лоб, длинные, слегка оттопыренные уши, ястребиный нос, смеющиеся, прищуренные глаза вызывали ощущение, что перед вами человек-птица. Повернув деревянный квасной краник, он ловко наполнил четыре темных стеклянных бокала прохладным пенившимся напитком.

— Будем здоровы и вечно молоды!

— Очень вкусно! — просиял Чень.

Я почувствовал, будто волна солнечного света разлилась по всему телу.

ФЕЛИКС ПРЕДСТАВИЛ МЕНЯ как знатока эзотерических учений, а Ченя как сторонника здорового образа жизни и обладателя Мистической Потенции. Старик поглядывал на нас смеющимися глазами. Чень завел разговор о сверхчувственном восприятии.

— Феликс рассказывал нам, как вы помогли ему напасть на след пропавшего генерала. Можно узнать, как это у вас получается?

— Да я сам не знаю, голубчик, — Швефельборн хитро улыбнулся.— Как вам объяснить? Представьте себе стенник с запечатанными воском ячейками с медом. Нечто подобное — всеобъемлющее информационное поле. В каждой ячейке хранится знание об определенном месте и времени, о вещи или лице. Нужно только найти соответствующую ячейку и распечатать ее. А там — только вычерпывай нужную тебе информацию.

— Вопрос в том, можно ли научиться считывать такого рода информацию, — сказал я. — Существует ли вполне определенный способ раскупоривания запечатанных ячеек вселенской памяти? Или это — дар свыше: имеющему его дается искомое знание, а у не имеющего отнимется и то, что он имеет, как сказано в Евангелии?

— Ну вы же знаете: не может человек ничего делать от себя. Все довольно-таки просто: либо ты видишь и говоришь о том, что видишь, либо не видишь — тогда помалкивай. Тут какое-то наитие.

— Согласен. Как обстоит дело с прошлым, мне понятно, — рассуждал я. — То, что уже произошло, свершилось, действительно, не исчезает бесследно. И если след существует — хотя бы в виде смутного образа нашей памяти — он уже доступен для ясновидения, может быть прочитан и истолкован. Иное дело — знание будущего, которое ирреально. Возможно ли видение того, чего еще нет, что еще не наступило?