«Косяк» авторитета - Михаил Серегин

– Чего это вы так поздно? – полюбопытствовал кладбищенский работник.

– Надо так! – не вдаваясь в детали, отрезал Батон. Курган с Фофаном вытащили из салона тело Жентяя и потащили к светлому прямоугольнику двери.

– Не хочешь, так и не говори, – обиженно пробурчал Киргиз.

В темноте можно было только сказать, что это невысокий человек, немного ниже среднего роста. Когда же Киргиз зашел в свою контору, можно было разглядеть его получше.

Оказалось, что это, в общем, еще далеко не старый мужчина лет сорока, кряжистый, с курчавыми черными волосами. Черты лица объясняли, почему он получил свое прозвище.

– Вот твой клиент, – кивнул головой на безжизненное тело Жентяя Батон.

– Хоронить будем? – живо поинтересовался Киргиз, потирая руки.

– Слишком дорого тебе платить, – усмехнулся Батон. – В печку его – и всех делов! Киргиз, а у тебя выпить есть?

– А то как же, Боря! Там все, в холодильнике.

– И закусон? – строго спросил Батон, которого, как оказалось, от рождения звали Борисом.

– Обижаешь!

– Пошли, братва, помянем человека.

Он в компании Кургана и водилы отправился в бытовку, а Киргиз остался в зале кремации.

Он привычно зажег газ, рванувший в топке вверх голубыми с желтым отливом струями. Потом уложил неподвижное дело в гроб и, вздохнув, словно выполнил непосильную работу, полез в один из ящиков неподалеку. Вернулся он с плоскогубцами в руках. Положив их на дорожку, Киргиз перво-наперво обшарил карманы Жентяя. Достал деньги и жадно пересчитал. Затем снял с руки часы и торопливо сунул в карман. В кармане рубашки нашел Катино колечко и долго смотрел на блестевший в свете огня драгоценный камень. Протер его на всякий случай грязным рукавом и еще некоторое время пялился, молча шевеля губами. Затем, видимо, не особо впечатленный находкой, засунул колечко в карман и полез плоскогубцами в рот Жентяю.

– Ага! – радостно пискнул он, обнаружив золотую коронку.

Киргиз вовсю орудовал инструментом, когда его прервал сдавленный крик: Жентяй вдруг открыл глаза и завозился, пытаясь встать.

– Ты что, родимый, куда? – опешил Киргиз, привыкший иметь дело только с мертвыми, и сам заорал в голос: – Батон! Боренька!!

Бандиты выскочили из каморки и увидели трепыхавшегося Жентяя, едва живого от ужаса. Он уже полностью очнулся и осознал, что с ним собираются сделать.

– Курган, – сразу все понял старший, – дорабатывай!

Парень двинулся к жертве.

– Эй, парни, за что же вы так? Э-ге-ге, – рыдал Жентяй, вырываясь из сильных рук бандита. – Я же ни копейки не тронул! Пятьдесят штук ведь было в руках, все ведь мог забрать.

– Фуфел, помоги человеку! – распорядился Батон, совершенно игнорируя вопли несчастного. – Киргиз, чего стоишь? Дай людям крышку!

Киргиз подхватил крышку дешевенького соснового гроба и поспешил на помощь двум другим, удерживающим в гробу орущего и рвущегося из рук Жентяя.

– Я же с вами честно!! Э-ге-ге!

Крышка легла на место, и Киргиз сноровисто заколотил гвозди. Потом нажал пуск.

Приглушенные крики перешли в отчаянные рыдания. Все четверо смотрели, как гроб с заколоченным заживо человеком ползет в топку. Едва пламя объяло его, крематорий прорезал жуткий нечеловеческий крик, и сильный удар сбросил крышку – от ужасной боли обезумевший Жентяй рванулся изо всех сил. Киргиз бросился к печке и закрыл заслонку. Ужасное зрелище словно приворожило бандитов. Через стекло смотрового окошка было видно, как дергается в конвульсиях объятая пламенем фигура.

– Во как! Во как! – тупо повторял Курган, круглыми, совершенно бессмысленными зенками пялясь на невиданное зрелище.

Его приятель, водитель по кличке Фофан, торопливо и мелко крестился. Даже Батона передернуло от увиденного. Наконец все закончилось, и помощник Блондина шумно, словно спущенное колесо, выдохнул:

– Киргиз, падла, водяра еще есть?

– А то как же, Боренька? Нам без этого никак нельзя!

– Пошли, парни, а то меня сейчас выворотит.

Братки торопливо, в два захода, раздавили пузырь белой и поспешили покинуть крематорий. На пороге Батон задержался и протянул несколько купюр истопнику.

– Так это, прибавить бы надо, – затараторил, рассматривая долларовые купюры, словно видел такие впервые, Киргиз, – потому как живого жгли, а живого, оно, как бы так, не положено…

– На, – не стал с ним спорить Батон и прибавил еще пару соток.

Киргиз торопливо запихал деньги в карман, словно боялся, что помощник Блондина передумает и отберет деньги назад.

Едва машина покинула кладбищенский двор, проворный мужик закрыл противно заскрипевшие ворота и бегом побежал в свой закуток, так и не потрудившись закрыть за собой дверь в здание крематория.

В подсобке он еще раз пересчитал деньги и, бережно сложив, убрал в карман брюк, висевших на вешалке. Он еще раз с сомнением осмотрел кольцо. Ковырнул ногтем изумруд, дыхнул, потер об рукав и вновь сунул в карман…

Глава 5

Катя захлопнула за собой дверь в районное отделение и оказалась в компании двух верзил в камуфляже, куривших на выходе.

– Смотри, Вовка, одну уже выпустили! – весело сообщил один другому.

«Они меня за проститутку приняли!» – кровь вновь прилила к лицу, на этот раз – от негодования.

– А что, обслужила дежурного по-быстренькому. Кто там сегодня? Леня? – поддакнул ему второй.

Катерина собралась уйти, но неожиданно один из весельчаков преградил ей дорогу.

– Постой, красавица, может, ты и нас обслужишь? В зачет пойдет, обещаю. Это у нас только майор такой строгий, а мы хорошие, ха-ха!

– Пусти! – взмолилась юная скрипачка.

– Пусти-ка ты ее, Паша, – спокойным голосом попросил его товарищ. – Непохожа она на тех, что мы приволокли.

– Извини, девушка, – посторонился Паша. – Мы тут проституток арестовали, я думал, ты из них.

Катерина молча прошла мимо.

Немного придя в себя, девушка глянула на часики – те показывали начало одиннадцатого.

Рядом находился спуск в метрополитен, и Катерина поспешила. Сошла на конечной. Пока ехала, обнаружила еще одну неприятную вещь – она оказалась совершенно без денег.

Но отчаянию предаваться было некогда, да и Катя была не из тех людей, что надолго впадают в уныние. Поэтому, подхватив футляр со скрипкой, она отправилась на трассу тормозить попутку.

«Если повезет поймать такси, можно договориться, что расплачусь дома! Деньги в секретере лежат». – Катерина вовсю замахала ладошкой слепящему глаза потоку автомобильных фар. Она не знала, что в квартире находится уже гораздо больше денег, чем было до того, как они с дядей отправились на концерт. Не знал этого и Крытый, растянувшийся на шконке в ИВС и думавший именно о том, как же его племяшка добралась домой.

– Так, понятых попрошу подойти поближе!

Участковый, лейтенант Попов, был слегка удивлен и раздосадован тем, что второй раз за вечер ему пришлось ехать к дому на Полярной. Сначала алкашня драку устроила, человека ни за что ни про что отметелила – места живого не найти. Правда, тот заявления писать не стал, но все равно. А теперь полковник самолично из Питера пожаловал – обыск ему, видите ли, на ночь глядя провести нужно.

Лейтенант переминался с ноги на ногу, стоя в углу рядом с понятыми и старлеем из числа приехавших из Питера, перекидываясь время от времени с тем понимающими взглядами.

Кроме них в квартире было еще двое сотрудников и два человека понятых из соседей, которых организовал Попов. Понятые, пожилые люди, таращились во все глаза, стараясь ничего не пропустить.

Участковый, конечно, знал, кому принадлежит квартира, и поэтому недоумевал еще больше.

Когда в опорном пункте, где его выловил полковник со своей командой, объяснили, что идти нужно на квартиру Рублева Григория Ивановича, лейтенант не стал спрашивать у полковника о причине обыска. Поинтересовался он этим аспектом у питерского старшего лейтенанта.

– По ориентировке на ограбление, – пожал плечами тот, – вещдоки ищем: часы, бумажник и сотовый, который у терпилы забрали.

Услышав такое, лейтенант поразился еще больше.

«Херня полная!» – мысленно отметил он про себя и еще раз спросил:

– А хоть знаете, кто этот самый Рублев?

– Кто?

– Считай, вор в законе, смотрящий нашего города, – просветил коллегу участковый.

– Ни хера себе! – поразился тот и недоуменно уставился на Попова. – И чего это его на гоп-стоп потянуло?

– Да вот я и гадаю, с чего? – с сарказмом заметил тот.

Питерский старлей ненадолго задумался, словно решая, говорить ему или нет, и все же решил, что можно поделиться:

– Я на задержании был. Вроде спокойный мужик. Не похож на отмороженного гопника. И девушка с ними там была. Кто она ему?

– Он с племянницей живет.

Тут один из сотрудников отыскал на антресоли «дипломат», оставленный в квартире Жентяем.

– Попрошу всех подойти поближе! – громко объявил полковник.