Кукловод. Князь - Константин Калбазов

Собачки за ночь никуда не делись. Наверняка часть их находится в здании. Но и на улице стерегут. А то как же! Тут ведь не столько добыча, сколько ненависть к человеку, засевшая в них. И то, что со стороны пожарной лестницы ни одной зверюги не видно, ни о чем не говорит. Мало ли тут мест, чтобы спрятаться. Вот если бы Перегудов помог, сообщая окружающую обстановку. Но он не станет этого делать, тем паче, рискует он ведь не Шейрановым, а разбойником и душегубом Бекешем, который свою высшую меру заслужил давно и бесповоротно.

Держа ружье на изготовку, Бекеш подошел к краю крыши, высматривая собак на земле. А чего их особо высматривать. Вон сразу четыре разлеглись, чуть не в одну кучу. На солнышке нежатся после прохладной ночи. Удачно так лежат. Очень удачно. Вот так вот, прицелиться прямо в центр этой группы, а не в какую-то конкретную псину. Расстояние порядка тридцати метров, картечь должна разойтись хорошо.

Дуплет не только прозвучал особенно громко, хотя теперь он и был на свежем воздухе, но и увесисто лягнул в плечо. Зато результат, за которым Бекеш наблюдал, перезаряжая стволы, не мог не порадовать. Досталось всем четверым собачкам. И хотя две из них убежали, подвывая от боли, а две другие, голося им в такт, пытались вскочить на лапы и тут же валились обратно.

Добить? Да ляд с ними. Еще тратить на них патроны. От этих сегодня вреда уже точно не будет. Даже убежавшие станут зализывать раны, позабыв про обидчика. Оно, конечно, подранков отпускать нежелательно. Но собаки по определению ненавидят человека так сильно, что никакая рана просто неспособна усугубить ситуацию. Более того, стая будет пытаться достать человека до той поры, пока не придет к выводу, что цена слишком уж высока.

Кстати, вот к этой-то грани и стремился приблизиться Бекеш. Грани, за которую собачки не решатся переступить. Они, конечно, плодятся как кролики, но и гибнут довольно часто. Так что излишние потери стае ни к чему. Науку выживания бывшие друзья человека уяснили крепко-накрепко.

На шум из здания выбежали еще три собаки. Не кучей, а цепочкой. Ну да, не все коту масленица. Прицелился и нажал на спуск. Заряд картечи, прилетевший с расстояния менее чем в полтора десятка метров плотной кучей, вогнал первую из собак в землю, словно сверху кто-то огрел ее кувалдой. Она упала молча. Так же молча, разве только кувыркнувшись через голову, упала вторая.

Пока перезаряжался, третья собака, постоянно оглядываясь, успела отбежать достаточно далеко. Умная бестия. Постаралась одновременно уйти за угол здания. Разве только не учла, что ей это не удастся, ввиду нахождения стрелка на крыше. Так что стрелять в нее пришлось, когда она уже успела отбежать метров на сорок. Попал, судя по всему, одной или двумя картечинами. Потому что и эта, завывая на всю округу, подалась в бега. Второй патрон на нее тратить не стал.

Вместо этого перезарядился и пошел вдоль края крыши, высматривая новую цель. Впрочем, чего ее высматривать. Вот они, собачки, столпились на пятачке перекрестка. Кружат, словно махновцы при виде эшелона с добром, на крыше которого вдруг обнаружилось несколько пулеметов.

А ничего так, серьезная стая, йожики курносые. Вчера он приголубил пять взрослых особей, сегодня еще семерых, частью наповал, частью отправил прогуляться в тихий уголок. Итого двенадцать. И на перекрестке кружится еще десятка два. А ведь еще должен быть молодняк и суки со щенками.

Вогнал в стволы пули и дернул себя за нос. До цели метров сто, а пожалуй, и больше. Стрелять картечью бесполезно. Пулей? Попробуй попади. Но, с другой стороны, другого выхода нет. Ч-черт. Ему бы хоть какой завалящий нарезняк. Он бы им сейчас показал. А так… Нет, он, конечно, попробует. Но стрелять из гладкоствола на такую дистанцию… Одна надежда на то, что цель достаточно многочисленная.

Первая пуля выбила пыльное облачко из асфальта метрах в десяти от собачек. Как водится, ушла в рикошет. Вот только никого не задела. Зато вторая свалила одну. И тоже словно кувалдой приложили. Правда, целился он не в нее. Ну да, грех жаловаться, при наличии положительного результата. Стая уже после первого выстрела пришла в движение. После второго, да еще и столь результативного, резво припустила вниз по улице. Как бишь она в его слое называлась? Эскадронная. Точно. Именно так и называлась. Вряд ли здесь иначе, коль скоро столько общего с его слоем.

Пока перезаряжался, стая была уже слишком далеко. Вот ведь гадство. Была бы у него хоть завалящая винтовка, да хоть кремневый штуцер, он бы им показал. Во всяком случае, достал бы еще минимум одну и заставил бы отбежать еще дальше. А так…

Погоди. Погоди. Оставив в покое стаю, до которой ему все одно не дотянуться, Бекеш прошел в восточную часть крыши. Во-первых, ему нужно было сюда, потому что именно здесь располагалась пожарная лестница. Во-вторых, ему захотелось кое-что рассмотреть.

Ну точно. Вот он, военкомат. До него метров сто пятьдесят, не больше. А что такое военкомат? Правильно. Это оружие. Как минимум, десяток раздолбанных и расшатанных «АКМов», которые на дистанциях свыше тридцати метров дадут сто очков вперед его дробовику. Даже с учетом износа и того, что они сорок лет провели в оружейке. Главное, чтобы крыша над ней не протекла и оружие не залило.

Ну-у… Если оно, конечно, там осталось. В том, что оно раньше имелось, сомнений никаких. При советах военкоматы регулярно устраивали стрельбы для десятиклассников. Это было вменено им в обязанность. Так что если все случилось достаточно стремительно, то появится шанс разжиться серьезным стволом и боеприпасами. Если повезет, то о своем тайнике и вовсе можно будет позабыть. Хотя-а… Нет, деньги нужно будет забрать.

Воодушевленный новой идеей и забрезжившей перспективой огрести солидные трофеи, Бекеш быстро оказался на земле. Лестница серьезно не пострадала, а потому без труда выдержала его спуск. Велосипед обнаружился там, где он его и оставил. Разве только его повалили на бетон, да какой-то особо ретивый кобель обильно пометил его. Ну да ладно, вонь на ход не влияет. А там доберется до речки, окунет разок велосипед, и порядок.

Пока же он прикрепил в корзине свою поклажу, так, чтобы, случись надобность, не быть ничем обремененным. Уж лучше лишиться своего имущества, чем оказаться закуской для этих псин. Отчего-то Бекеш ни на секунду не сомневался в том, что собачки еще не приблизились к грани, за которую уже не заступят. Так что он предпочитал быть настороже.

Насчет металлической двери Бекеш не переживал. Дело в том, что в советские времена в стране с металлом была напряженка. Поэтому двери оружейных комнат, касс, секретных частей и так далее и тому подобное были самыми обычными. Разве только обиты крашеной жестью, в лучшем случае, оцинковкой. Ну и еще с внутренней стороны в обязательном порядке имелась решетчатая дверь, сваренная кустарным методом из арматуры. Запиралась такая дверь на самый обычный навесной замок.

Вспомнив об этом обстоятельстве, вместо того чтобы направиться на улицу, Бекеш подошел к «ГАЗ-53», приютившемуся рядом со въездными воротами. Здесь он собирался разжиться необходимым инструментом, чтобы потом не чесать в затылке и не палить из дробовика, расходуя не столь уж обширные боеприпасы.

«ГАЗончик» вполне достойно выдержал испытание временем. Грязный, местами со ржавыми разводами, но зато не наблюдается вздувшаяся от коррозии краска. Правда, не все столь уж безоблачно. В углах, куда набилась пыль, виден не только мох, но и стебельки трав. И уж там-то металл точно проржавел насквозь.

Деревянный кузов тоже вполне достойно выдержал атаку временем. Впрочем, это относится к бортам, а вот пол, заваленный нанесенным мусором и листвой, наверняка сгнил в труху. Там сырость застаивается надолго, так что ничего удивительного. В кузове, кроме мусора и торчащей из него петли толстого стального троса, ничего не наблюдается. Да и вряд ли найдется.

В свое время дядя Шейранова работал на таком «ГАЗоне». Поэтому, где шофера обычно хранили инструмент, он знал хорошо. Если не самосвал, это либо ящик в кузове. Где вместе с инструментом находились запчасти и всяческий хлам, который вроде бы и не нужен, и в то же время рука не поднимается выбросить. Либо пространство за спинкой сиденья. Место для инструмента, предусмотренное штатно. «ГАЗон» – не самосвал, но ящика в кузове нет, так что инструмент должен быть в кабине.

Дверь открылась не сразу. А когда подалась, отозвалась жалобным скрипом. Ну да, грех жаловаться, хорошо, что открылась. А то ведь столько лет под открытым небом. Петли могли и намертво приржаветь. Получив доступ в кабину, откинул спинку сиденья и, заглянув за нее, обнаружил то, что искал.

Бекеш забрал небольшую кувалду и круглую монтажку в виде ломика со своеобразно загнутыми концами. Этого более чем достаточно, чтобы справиться с навесным замком. Вообще-то хватило бы и одного из инструментов. Но он решил перестраховаться. Опять же этому способствовали относительно скромные габариты и того, и другого. Если можно иметь два варианта, зачем пренебрегать одним из них? Да и ситуация может сложиться по-разному.