Кукловод. Князь - Константин Калбазов

Сам не зная зачем, снял его и потянул решетчатую дверь. Та подалась с трудом и зубодробильным скрежетом. Из петель посыпалась ржавая пыль. Пару раз открыл и закрыл. Двигаться стала легче, хотя при этом и скрипит немилосердно.

Дверь в хирургическое отделение открыта и висит на петлях. Внутри все то же. Койки, кости, беспорядок, словно его тут кто-то специально наводил. Возможно, все те же падальщики. Попасть сюда – без проблем. Все нараспашку. Хотя… По идее, все зверье, оставшееся в городе, должно было заразиться. И им уж точно не было бы никакого дела до тел умерших.

Прошел к операционной. Он тут бывал когда-то. Ну, не именно тут, а в здании-двойнике, в своем слое. Словом, где и что находится, знал доподлинно. Шел, стараясь не наступить на кости.

Под ногами что-то блеснуло. Освещение откровенно плохое. Сумрак, это определение подойдет как нельзя лучше. Присел, уложив ружье на колени, и протянул руку к привлекшему его внимание предмету. Сережка с довольно крупным и все еще прозрачным камнем. Алмаз? Вот уж вряд ли. Он даже навскидку не смог бы сказать, сколько стоил бы алмаз такой величины. Не сегодня, разумеется, а в восемьдесят пятом. Так что скорее всего это какой-нибудь полудрагоценный камень.

Повертел в руках, посмотрел внимательнее под ноги, в попытке найти вторую серьгу и не преуспел в этом. Зато обнаружил цепочку с крестиком, а у стены череп с золотым мостом на четыре коренных зуба. К чему это? Признаться, любопытство и не более. Серьгу и цепочку он аккуратно положил там же, откуда и взял. Осенил себя крестом, пожелав бывшим владельцам царствия небесного. После чего поднялся и пошел дальше.

Ого! А вот тут начинается необычное. Дверь в операционную закрыта. Взялся за ручку, потянул на себя. Угу. Разбухла или была заперта изначально. Да еще и достаточно прочна, так что ни вперед ни назад. Только стекла слегка задребезжали.

Дверь широкая, массивная, покрыта несколькими слоями краски. От времени, перепадов температуры и влажности ее верхние слои шелушатся, но дерево пока не обнажилось. Словом, если она не желает открываться, то выбивать ее нужно посредством топора или кувалды. Но есть у нее ахиллесова пята. Остекленная верхняя половина.

Чувствуя себя самым настоящим вандалом, Бекеш ударил прикладом по стеклу, тут же осыпавшемуся с жалобным звоном. Н-да. Сорок лет простояло на своем посту, пока не появился он. Угу. Не хватало еще и виноватым себя почувствовать. Как там говорят, не разбив яйца, яичницу не сваришь? Вот и он не ради глупого спортивного интереса тут упражняется.

Повытаскивал осколки стекла, забросил вовнутрь рюкзак. Оглянулся, не появились ли гости, и полез сам. Хм. Конечно, с одной стороны, неудобно, но с другой, случись незваные гости, толпой на него не навалятся. Разумеется, Бекеш имел в виду собак. Какому человеку в здравом уме вздумается лезть в больницу? Нет, он-то вполне здравомыслящий, вот только местные в этом серьезно усомнятся. Хм. И вообще-то будут не так далеки от истины. Бродить в этих местах в одиночку – верх безрассудства.

В операционной ничего лишнего. Только то, что должно быть, и не более. Ну да. Это же святая святых. Кто же станет расставлять тут койки. Скорее больных начнут укладывать в два яруса, чем займут площадь операционной, пусть даже и довольно просторную.

Стекла в окнах тут уцелели, хотя и стали невероятно мутными, отчего в помещении было почти так же сумрачно, как в коридоре. Несмотря на толстый слой пыли (и откуда только берется), в операционной был полный порядок. Все лежало на своих местах. Должно быть, заведующий отделением был человеком строгих правил и не терпел расхлябанности. Иной причины для такого идеального порядка быть не может.

Вот стол, с подготовленными биксами из нержавеющей стали. Эдакие барабаны, различного размера. Сейчас они грязные, но никаких сомнений, открой их, и внутри обнаружится некогда стерильное белье, необходимое для проведения операции. Стол для инструментов пуст. Рядом еще один стол с различной медицинской посудой, частично эмалированной, частично из нержавеющей стали. На соседнем лежат самые разнообразные стерилизаторы.

А вот и предмет его поисков. Стеклянный шкаф с тщательно разложенными хирургическими инструментами. Причем все они тускло блестят своей полированной нержавеющей поверхностью. Все разложено в строгом порядке. Отдельно, в специальном держателе, выстроились скальпели, так, чтобы, не дай бог, не повредить режущую кромку. Держатель явно самодельный, из гнутой проволоки, на восемь скальпелей, но сделан очень толково.

Нужно было работать хирургом в советские времена, чтобы понимать, насколько бережно относились к инструменту в больницах. Загуби что-нибудь, а потом жди, когда тебе это поставят. А ведь поставки только раз в год, и далеко не всегда все по списку. Так что ничего удивительного в подобной заботе. Хороший тут был зав отделением, чего уж там.

Бекеш вскрыл несколько биксов и, найдя в одном из них вату, извлек ее на свет божий. Уложил один слой в самый маленький стерилизатор и, сложив все скальпели, переложил еще одним слоем ваты, так чтобы при закрытии крышки плотно их прижать. После этого в другой стерилизатор уложил стеклянные шприцы и иглы к ним. Дальше настал черед общего хирургического набора, который он уложил в большой стерилизатор и также переложил ватой. Еще взял парочку стерилизаторов небольших размеров, так, на всякий случай, и парочку чашек из нержавеющей стали. Все это обернул в ветхие простыни и поместил в рюкзак, значительно прибавивший как в объеме, так и в весе.

Бекеш не без сожаления посмотрел на остающееся богатство. Вздохнул и прикрыл дверцы. Может, когда-нибудь еще вернется. Но сейчас излишне перегружать себя нежелательно. Опять же, сомнительно, чтобы ему понадобились оставшиеся инструменты. А в Георгиевской больнице набор был вполне приличным. Правда, запас никогда не бывает лишним. Но это не его заботы. Есть Вербицкий, вот пусть и ломает голову.

Хруст мусора и стук костей раздались совершенно неожиданно. Настолько, что Бекеш даже вздрогнул. Конечно, может быть, что-то потревоженное им упало с большим запозданием. Такое бывает. А еще это могла набедокурить одна из камер Перегудова. Не могут же они все время летать, так слишком быстро израсходуется энергия в аккумуляторе. Птичка вполне могла обронить что-нибудь при посадке. Вот только Бекешев не собирался надеяться на авось. В этих местах лучше ко всему относиться с должной серьезностью.

Человек неспособен длительное время пребывать в напряжении. Будь он хоть трижды профессионалом. Потому что любой из нас раньше или позже устает и начинает совершать ошибки, подчас фатальные. Поэтому военного профессионала отличает не постоянная боевая готовность, а быстрая реакция, вбитые рефлексы и способность холодного расчета в экстремальной ситуации. Бекеш и Шейранов были профи, а потому инстинкты и рефлексы обоих, заключенные в одно тело, сработали, как часы.

Мгновение, и приставленное к столу ружье оказалось в его руках, а палец тут же отжал предохранитель. Сам он сместился так, чтобы встать напротив двери, используя операционный стол как дополнительное прикрытие. Именно в этот момент в проеме двери, лишившемся остекления и через который Бекеш, собственно говоря, и попал в операционную, появилась серая тень.

Даже не пытаясь разобраться, что это может быть, Бекеш выстрелил в проем. Гулкий звук ударил по ушам, заставив даже непроизвольно моргнуть и тряхнуть головой. Выстрел из охотничьего ружья в помещении – это серьезно. Звук падения тела собаки он уже не слышал. Ну да. Он опознал собаку, чем-то похожую на восточноевропейскую овчарку.

Впрочем, разбираться с ее породой времени не было. Едва осознав, что это собака, он тут же понял и то, что избрал неверную тактику. Вот если бы у него было что-то с более вместительным магазином и уж тем более «МЦ-шка»… Но двустволка…

Он уже огибал операционный стол, чтобы приблизиться вплотную к двери, когда в помещение влетела вторая собака. Вот когда вспомнишь добром стрельбу по тарелочкам и охоту на птицу влет. Псина получила заряд картечи в бок, еще до того, как ее лапы коснулись кафеля пола. Удар оказался настолько сильным, что животное буквально снесло в сторону, приложив о задрожавший стеклянный шкаф с инструментами. Тот достойно выдержал натиск, не рассыпавшись и не растеряв своего содержимого.

Бекеш вовремя приблизился к двери и выставил свой импровизированный штык, примотанный к стволам ружья. Вот ей-богу, это стоило нарушения баланса оружия. А наглеца Плехова, посоветовавшего этот девайс, Бекеш еще и водкой поить будет. Выставленный нож остановил прыжок третьей собаки. Бекешев едва сумел удержать в руках ружье, настолько сильным оказалось столкновение.

Но, вопреки ожиданию, собака получила не смертельное ранение. Лезвие довольно глубоко вспороло ей правое плечо и лопатку. Если отпустить, то заживет и впрямь, как на собаке. Ну, возможно, будет хромать, но это не суть важно. Сколько раз он наблюдал собак вообще на трех лапах, и ничего, подвижные и быстрые, а главное, могут быть все так же опасны.