Газета День Литературы # 79 (2003 3) - Газета День Литературы

стонал во сне, как будто — на костре!

А за бортом — солёных брызг сдуванье

и редкий снег — курильский — в декабре.

Но вот сосед затих, как отключился,

с груди отпала в сторону рука...

А свет в иллюминаторе сочился

скупой зарёй, прошившей облака.

Я сам затих и тяжко в койку вжался.

И так мы плыли — связка двух сердец...

И я шептал: "Очнись... опомнись... сжалься."

Но был, как Бог, — неумолим мертвец.

НОЧНАЯ СОБАКА

Лай ночной бездомной собаки

в снежном парке... И ветра вой,

Кто ее сочинил во мраке?

И зачем оставил живой?

Мне бессонница грызла душу,

мне бессмыслица жгла мозги...

Я не Бога — собаку слушая

и сплетал узор из тоски.

Нужно было выйти из дома,

углубиться в парк... Но мерзка —

пеленала волю истома,

то есть — просто кишка тонка!

А потом моя плоть уснула.

И во сне — больным языком —

мне собака руку лизнула, —

как... ошпарила кипятком!

РАССВЕТ

Рассвет в бесснежном декабре

над грязной шкурой Петербурга...

Тысячелетье — третье на дворе,

и там же чья-то съёжилась фигурка.

Там, над помойкой черного двора,

И копошится с мыселькой — разжиться

пустой бутылкой, опорожненной вчера,

и всем иным, что может нищему сгодиться.

...Рассвет над бездной. Робкая заря.

Россия, погребённая под стужей.

Неужто всё напрасно, тщетно, зря?

И столь — аляповато, неуклюже...

Но я смотрю неистово в окно:

там просочилось в хламе туч — светило!

Смотреть в рассвет всяк сущему дано, —

кто б ни был ты — душа или могила.

ЩЕЛЬ

Под окном свою законную

мужичок мордует впрок!

Просочился в щель оконную

трёхэтажный матерок.

...А чего из яви нынешней

не надует в щель окна?

Русской пески, ласки вымершей,

откровений без вина.

И сидишь, и чешешь темечко.

В щель сочится снеговей...

Да посвистывает времечко,

как разбойник-соловей!

***

"То вознесёт его высоко,

то бросит в бездну — без стыда."

Он когда-то бывал президентом страны,

что-то там изрекал и кумекал...

Навевал "россиянам" кромешные сны,

а, поддав — петушком кукарекал!

Обломал по краям, как кусок пирога,

сокровенную нашу землицу...

А потом, не дождавшись под гузно пинка,

на Канары скользнул — веселиться!

Он долгонько еще мельтешил на "Ти-ви",

хохотал и дымил перегаром...

Он воистину жаждал народной любви,

но любовь обернулась кошмаром.

А потом он ушёл... И однажды в толпе,

где молчат беспредельные дали,

он зачем-то напомнить решил о себе:

возопил!.. Но его — не узнали.

РОЖДЕСТВО

Лампады зажжённые, свечи,

молитвы, молчанье икон...

В жилище натоплены печи,

застолье, как Божий закон!

Соленья, графин, кулебяка,

кишение всяческих "мяс".

Накормлены скот и собака.

Есть ящик вина про запас.

Светлы православные лики,

идёт целовальный процесс...

Свершается праздник великий,

дарованный Силой Небес.

...Так было. Во времени неком.

А нынче — поди, опиши:

изба, занесённая снегом,

а в ней — ни единой души.

В ДУРАКАХ

По канату жизни продвигаясь,

в декабре, в трофейных сапогах,

не горюя слишком и не каясь,

я хочу остаться в дураках.

Пусть я не Иванушка из сказки,

а всего лишь Глебушка-жилец, —

жизни колотушки, а не ласки,

возлюбил, как золото, купец.

Не хожу на митинги и сходки,

даже — в храм...

Но веру в Бога — чту,

По канату, потеплев от водки,

с берега на берег перейду.

У меня свои — резон и статус —

я травинка божия в снегах...

Не исчезну, выдюжу, останусь

не в анналах — в русских дураках!

"РАШЕН"

"Умом Россию не понять..."

Ф.И. Тютчев

Пусть в пониманье узком,

не нашем: я — урод.

Не"рашен" я, а — русский,

хотя и обормот.

На Западе цветистом

вам — в мешанине вер —

Россия ненавистна

за дух и за размер.

"Быть русским некрасиво,

а патриотом — грех."

Но знайте: вам, спесивым, —

не по зубам орех!

Вам страшен жупел "рашен"?

Стремитесь взять контроль?

...А мы поём и пляшем

под чёрный хлеб и соль!

"АФГАНЦЫ"

Хлебнувшие крови, нюхнувшие трупов,

они в городок возвращаются — Глупов.

Там ждёт их заштатная нищая скука,

с безумной и смертной отвагой — разлука.

Куда им податься? Озвучим их тайну:

в охранники или... в убийцы по найму.

А то и — в психушку. А то и — в могилу

студить — добровольно! — убойную силу.

А тот, кто остался без рук или ног, —

тот будет изгоем... В толпе — одинок.

А кто приторговывал кровью страны, —

лежит под защитой Кремлёвской стены.

ЧАСЫ

С котомкой песен по миру блуждая,

уже лет двадцать не ношу часов...

"Счастливые часов не наблюдают",

но времени улавливают зов!

Я не был в жизни разве что в Трансваале

и в Антарктиде — на высоком льду.

Последние часы с меня сорвали

в Новороссийске, за полночь, в порту.

Я прочитал "Заветы" и скрижали,

но дольше суток не носил часы:

не пропивая — они мне руку жали,

а вместо них — колечко для красы.

Краса жила в заштатном городишке

и усмиряла мой мятежный нрав...

А что — часы? Издержки и излишки,

особенно в полях, среди цветущих трав.

ПЕРЕД ТЕМ...

Грязный, выцветший питерский снег,

голый парк, а точнее — нагой...

Перед тем, как расстаться навек,

я махну ему вялой рукой.

Стынет здание в стиле "содом",

где провел я поскрёбки лет.

Перед тем, как покинуть свой дом, —

электрический выключу свет.