Поиск источника: настойчивость на пути художника - Джулия Кэмерон

– Она ничего не поняла. До нее просто не дошло. Наверное, у нее никогда не было дисфункциональных отношений, – уверяли они. – Не сдавайся. Книга отличная.

– Правда?

– Ну, Джулия, нельзя же сдаваться только потому, что одному-единственному человеку что-то не понравилось.

И вот, побуждаемая друзьями, я отложила замечания редактора и вернулась к работе. На смену первому варианту пришли второй, третий, четвертый, пятый. Книга пошла по профессиональным чтецам, а заодно и по друзьям. Она понравилась другим издателям. Под влиянием порыва я послала законченную работу тому, первому редактору.

– Ах, теперь я поняла! – воскликнула она. – Отлично! Наверное, урок тут такой: никогда не шлите мне первый вариант!

Я не стала говорить ей: «Как легко вы сменили точку зрения! После вашего первого отзыва я чуть не повесилась!»

Меня эта история научила ценить дружбу – и понимать, насколько важны для моей работы друзья. Я поняла, что без их поддержки бросила бы книгу, сказав себе, что нечего слишком много о себе воображать и думать, будто я способна написать романтическую комедию. Скорее всего, я бы даже не поняла, что это саморазрушительное поведение, и назвала бы его прагматичным. (Но я была упорна, и мой роман вышел в издательстве St. Martin’s Press.)

Дружба – одна из самых материальных вещей в мире, дарящем все меньше и меньше поддержки.

С сожалением вспоминаю о своем раннем романе, который бросила, не доверившись силе дружбы. Я отослала эту книгу двоим друзьям и редактору. Последний отписал: «Срежь розы и закаты вдвое и публикуй!» Мне его замечание показалось саркастическим, и, несмотря на заверения друзей, что книга им понравилась, а количество роз и закатов действительно можно урезать, я сунула роман на дно ящика, где он и окончил свои дни.

Из всего этого можете сделать вывод, что я как писатель излишне чувствительна. Да, пожалуй. Но подозреваю, что повышенная чувствительность – или, говоря словами знаменитой преподавательницы писательского мастерства Натали Голдберг, «чуткость», – свойственна большинству художников. Дело не в том, что мы неспособны воспринимать критику: просто зачастую мы неспособны воспринимать ее взвешенно. Тут-то и приходят на помощь друзья.

Нет худа без добра, но многие этого добра не замечают, поскольку ждут большего.

Друзья помогают взвесить позитив и негатив. Они помогают разобраться и понять, когда нас действительно подвергли резкой критике, а когда нам только кажется, будто это произошло. Они помогают отделить осмысленную критику от бессмысленной. Они помогают осознать, когда нас обижают и когда кажется, что обижают. Самим отличить одно от другого бывает нелегко.

Людей, которым мы верим всей душой и не без причины, я зову друзьями «до, во время и после». Они как никто хотят нам добра, они – наши «волшебные зеркала», которые показывают наши сильные стороны и возможности. В число таких друзей человек входит не сразу. Он должен быть проверен временем, доказать, что не только мягок сердцем, но и тверд разумом. Он должен быть тверд, но не настырен. Он должен быть дружелюбен, но не слащав. Чтобы стать «волшебными зеркалами», такие люди должны, подобно настоящим зеркалам, иметь чистую ясную поверхность, которая позволит без искажений отражать все, о чем их попросят поразмыслить. Набор хороших «волшебных зеркал» – лучшее, что может помочь в работе. Я убедилась в этом на собственном нелегком опыте.

В работе нами не всегда руководит вдохновение. И не всегда мы идем верным путем. Друзья, которые знают, как устроена и из чего состоит наша работа, сразу заметят, если мы повернем в новом направлении. Они прекрасно и взвешенно поговорят с нами о том, насколько хорошо это избранное направление и что означает наш отход – что мы успешно осваиваем новые земли или случайно отклонились от избранного пути. Со временем у друзей возникнет собственное мнение относительно нашей золотой жилы – той творческой области, в которой мы работаем наиболее успешно. «Напиши еще один детектив», – попросят они. Или скажут: «Нам так нравятся твои романтические комедии».

Писательское дело не единственная область искусства, выигрывающая от дружеского внимания. «Я вижу, ты серьезно поработал над фоном», – могут сказать друзья портретисту. А хореограф услышит: «Мне особенно понравилось второе па». В идеале друг-наблюдатель учитывает и проделанную работу, и ту, которая еще предстоит. Ощущение прошлых достижений соседствует в нем с ощущением новых возможностей. А иногда расположенный к нашей работе друг активно стремится открыть для нас новые двери.

Даже если друзья не лучше нашего знают, в каком направлении должна пойти работа, они могут ничуть не уступать нам в этом понимании. Когда я работала над поэтическим сборником «Эта Земля» совместно с композитором Тимом Уэзером, он подбивал меня больше внимания уделять стихам на политическую, а не романтическую тему. В результате получившийся сборник удостоился звания «Лучшее музыкальное произведение» от Publisher’s Weekly. Будь в сборнике больше про чувства, вряд ли он имел бы такой успех.

Есть деньги на житье, дышать и петь не больно, со мной мои друзья, а значит, я довольна.

Друзья всегда скажут, если мы работаем спустя рукава, и предупредят, если наш внутренний критик совсем разбушевался. Сказанное без обиняков «по-моему, неплохо» способно дать понять, что мы на правильном пути, а вовсе не блуждаем, как могли подумать, ослепнув от страха. Увы, когда дело заходит об оценке качества работы, внутренний критик нам не помощник. Иногда – правда, редко, – он может пропустить второсортную работу, но чаще будет безжалостно нападать на то, что совсем не заслуживает нападения. Тут и становится необходима помощь друзей, способных оценить вашу работу.

«Барахло!» – скажет внутренний критик.

«А по-моему, нет. Нормально», – возразит друг.

Умению больше прислушиваться к друзьям, чем к гиперактивному внутреннему критику, можно научиться. Слишком уж часто страх мешает художнику выйти в самый центр сцены. Застенчивый творец охотно творит, но бежит света софитов, которые вспыхивают, когда он окончит свой труд. И опять на помощь приходит дружеская поддержка. Нам, художникам, нужны те, кто станет болеть за нас, когда мы сосредоточимся, чтобы совершить невероятный рывок, акт веры творца. Им можно позвонить и сказать: «Я боюсь отправлять статью, но все равно отправлю». А потом перезвонить: «Отправил». На языке разнообразных пошаговых программ это называется «бутербродный звонок»: трудная задача окружена поддержкой, словно колбаса двумя ломтями хлеба.

Вера заразна, и порой, когда мы не в состоянии поверить в себя, как минимум, можем поверить в веру окружающих. «Может, я не так уж и плох, – нет-нет, да и подумаем мы. – Может, надо попробовать еще». И вот уже идем и пробуем.

Всегда будь чуть добрее, чем необходимо.

У вас уже есть список друзей, готовых вас поддержать? Пришла пора его использовать. Позвоните своим «волшебным зеркалам», напишите по электронной или по обычной почте. Встречайтесь с ними во время работы над проектами. Укажите точно, в какой области вам необходима помощь. В прошлый раз вы устраивали подробнейший мозговой штурм с одним другом. Теперь обратитесь к сети друзей и попросите у всех помощи и совета.

Пусть вас не удивит любовь, звучащая в ответах друзей. Когда речь заходит о заботе и помощи художнику, наши друзья могут быть очень мудры. Погрузившись в работу, мы нередко забываем проявлять любовь к самим себе. Мы не останавливаемся, чтобы отпраздновать свои маленькие победы. Вот, к примеру, вы только что закончили работу над набросками к проекту и задумались о работе, ожидающей впереди, – а значит, и о следующих черновиках. А друг может предложить отпраздновать уже достигнутое. Договоритесь пообедать с ним – и отпразднуйте.

Позвольте друзьям проявить участие. Чем более открыто вы будете говорить с ними о своих надеждах, мечтах и разочарованиях, тем больше поддержки они окажут. Ваша задача – искренне открыться перед ними. Перестаньте играть в волка-одиночку и попробуйте довериться. Это идет вразрез с традиционным мифом о художнике-одиночке, но нам незачем быть одиночками (успешный художник вообще редко одинок). Помните, что успех любит не одиночек, а группы и рождается из великодушия. Так дайте же вашим друзьям возможность быть великодушными.

Упадок духа

Нет ничего дороже в этом мире, нежели истинная дружба.

Мы, художники, редко бываем довольны собой. Мы почти никогда не думаем: «Это лучше всего», – хотя, возможно, «это» и впрямь лучше. Все время нужно быть начеку, дабы не скатиться в недовольство или заурядную апатию. Приходится призвать всю свою отвагу, чтобы поверить, что с течением времени мы становимся лучше, а не сползаем вниз по склону. А чтобы удержаться на этом склоне, нужны две вещи: энергия и решимость, и их мы можем поискать во внешнем мире. Романист Тим Фаррингтон говорит, что работать изо дня в день – все равно что «толкать в гору камень». И он прав – у многих художников практически всегда бывает именно так.