На стороне бога - Чингиз Абдуллаев

— Не знаю, — зло ответил Погорельский, — и думать не хочу. Зачем я только согласился взять ее с собой в эту поездку!

Алтынбай шумно поднялся и пошел в сторону бильярдной комнаты. Он уселся там перед камином, давая понять, что не собирается больше слушать бесполезные разговоры.

— Нужно достать все свечи, — еще раз предложил Вейдеманис.

— Я думаю, что нужно экономить, — возразил Усманов, — мало ли что может произойти.

— Правильно, — сказал Олег. — Нам и так света хватает.

— Эдгар, — попросил Дронго, — поднимись наверх и посмотри, как там наши женщины. И проверь заодно все окна и двери.

Вейдеманис уже вставал, когда Шарай неожиданно спросил:

— А если опять кого-нибудь убьют?

— Надеюсь, что не убьют, — сказал Эдгар, направляясь к лестнице.

Усманов встал и пошел в бильярдную, чтобы устроиться перед камином. За столом остались сидеть только режиссер и Олег Шарай.

— Вы давно живете в Таджикистане? — спросил Дронго.

— Не очень, — признался Шарай, — несколько лет.

— Раньше жили на Украине?

— Да. В Львовской области. Но потом решил, что лучше переехать.

— Странно, — пробормотал Дронго.

— Почему странно? — не понял Шарай.

— В последние годы все бегут из Таджикистана, а вы, наоборот, решили туда переехать.

— Ничего странного. На Украине у меня не было ни работы, ни конкретного дела. А здесь Рахман-ака меня к делу пристроил, ну, я и остался. У меня брат жил в Таджикистане, вот и я решил переехать.

— В каком году?

— Кажется, в девяносто шестом. Вы меня подозреваете? — криво усмехнулся Шарай.

— Нет, не подозреваю. Просто уточняю. Значит, во время войны вас не было в Таджикистане?

— Там все время война, — ответил Олег, — никогда не прекращается. Но во время гражданской войны меня там не было.

Усманов вернулся обратно к столу и сел на свое место.

— Неуютно там, — буркнул он. — Один Алтынбай сидит и все время молчит.

— Значит, вы переехали к брату? — уточнил Дронго.

— Ты еще брата вспомнил, — засмеялся Усманов.

— Переехал, — кивнул Олег, — и теперь живу в Душанбе.

— Храбрый вы человек, Шарай. Все оттуда бегут, а вы, наоборот, решили ехать в самое пекло.

— У нас не так страшно, как вы думаете, — добродушно вставил Усманов, — жить можно. А Олег — хороший специалист. Кстати, специалист, принеси мне еще стакан чаю. Только осторожно поднимайся и спускайся. И возьми одну свечу.

Шарай поднялся и взял свечу. Он осторожно двинулся к лестнице, стараясь идти так, чтобы свеча не погасла. Дронго, проводив его взглядом, встал и вышел в бильярдную комнату, где перед камином сидел молчаливый Алтынбай.

— Скучно с ними, — кивнул он на гостиную, где за столом остались сидеть Погорельский и Усманов.

— Сегодня ночью нельзя пожаловаться на скуку, — заметил Дронго, усаживаясь рядом со своим собеседником перед камином.

— Да, — вздохнул Алтынбай, — сумасшедшая ночь. Надеюсь, что к утру все будет нормально. Нужно вызвать сотрудников милиции и прокуратуры, провести экспертизу. На ноже могут быть отпечатки пальцев убийцы. И тогда все выяснится.

— Откуда вы знаете, что Нани Сахвадзе убили ножом? — сразу спросил Дронго.

— Заметил, когда мы ее перетаскивали в спальню, — пояснил Алтынбай. — Я ведь говорил вам, что был на двух войнах. И знаю, как убивают человека ножом.

Все знаю.

— Ее убили с одного удара, — вставил Дронго.

— Тогда, — сказал Алтынбай, — убивал наверняка человек опытный.

Обратили внимание, как он ударил ножом? Точно под лопатку. Прямо в сердце.

— Кто это мог быть?

— Тот, кто умеет убивать, — ответил Алтынбай. — Среди присутствующих два таких человека. Вы и я. И еще мне кажется, что ваш друг Эдгар Вейдеманис тоже человек довольно опытный. Мне так показалось по некоторым деталям его поведения.

— Он бывший офицер КГБ, — пояснил Дронго.

— Ну вот видите! Тем более. Значит, уже три человека. Достаточно много.

— Вейдеманис только недавно перенес тяжелую операцию. У него вырезали правое легкое. Он не в состоянии задушить женщину или, тем более, ударить ножом так сильно.

— Вы думаете, для этого нужна сила? — спросил Алтынбай. — Для этого нужна только ловкость.

— И тем не менее я в нем уверен.

— Тогда получается, что я — единственный подозреваемый. Если, конечно, женщин убили не вы, — усмехнулся Алтынбай.

— В каком смысле?

— Оба раза вы первым находили убитых. Согласитесь, что у сотрудников прокуратуры такое совпадение может вызвать подозрение. А учитывая профиль вашей работы, вас вполне можно подозревать в совершении этих преступлений.

— Получается, что я — главный подозреваемый, — невесело заметил Дронго.

— Возможно, что и так, — ответил Алтынбай. — Во всяком случае, именно вам придется объясняться с их сотрудниками.

— Значит, мне нужно до утра найти убийцу, — сказал Дронго.

— Да, — согласился Алтынбай, — если сможете, конечно.

— Вы принимали участие в боевых действиях во время гражданской войны?

— Я же вам говорил, что принимал. Или вы хотите поймать меня на неточностях?

— Не хочу. Вы сражались на севере или на юге?

— Это имеет отношение к нашему расследованию?

— Может быть, — уклонился от ответа Дронго. — Так где вы воевали?

— Где только не воевал. Повсюду.

— На Алайском хребте вы были?

— Я не понимаю ваших вопросов. Что значит был? Я везде был в нашей республике.

— Хорошо, тогда я спрошу более конкретно. Вы были в районе Алайского хребта в девяносто втором?

— В девяносто втором? Нет. Точно не был. Тогда самые ожесточенные сражения шли на юге республики, там и был наш отряд. А почему вы спрашиваете?

— У меня свои соображения. А Рахман Усманов мог находиться там в это время?

— Может быть, — кивнул Алтынбай. — У нас такие вещи не спрашивают. Была война, а потом мы подписали соглашение с оппозицией и сейчас все вместе работаем. Мы — граждане одного государства и должны уметь договариваться.

— И где воевал Усманов, вы не знаете?

— Конечно, нет. Но вы напрасно думаете, что он может быть убийцей. Вы же сами обратили внимание на его маленькие руки. Он бы не сумел задушить женщину. И уж он наверняка не смог бы одним ударом ножа убить вторую женщину.

Он вообще, кажется, не выносит вида крови. Я один раз видел, как при нем резали барана. Он отвернулся, чтобы не смотреть на кровь. Это точно не он.

— А Олег Шарай? Он мог быть на севере во время войны?

— Нет, не думаю. Он переехал к нам в середине девяностых. Нет, его, кажется, не было в Таджикистане во время войны. А почему вас все время интересует именно этот вопрос?

— Погибшая Катерина Шевчук участвовала в съемках фильма в девяносто втором году именно на границе Киргизии и Таджикистана. Тогда произошла страшная трагедия. Двоих ее спутников убили, а молодую женщину изнасиловали. Оказавшись здесь, она увидела среди нас кого-то из бандитов. Именно поэтому она спряталась в комнате и не хотела выходить, чтобы дождаться утра и уехать отсюда.

— Если насильник, то точно не я. И не Рахман-ака. Он для этого слишком стар. А Олег приехал к нам поздно, он не принимал участия в войне. Поэтому вы напрасно думаете, что это кто-то из нас. Вполне вероятно, что там мог оказаться ваш спутник. Он ведь бывший офицер КГБ, а тогда на границе полно было всяких спецслужб.

— Опять вы про него.

— Не только про него. Она ведь была в составе киногруппы. Мало ли, что там произошло. Вполне возможно, что виноваты были ее товарищи по съемочной группе. Вы бы более подробно расспросили этого режиссера и молодого человека.

— Молодой человек давно с ней знаком. Несколько лет. Они вместе были в Турции. А с режиссером все ясно — он вообще не хотел ее брать с собой на съемки нового фильма.

— Ну вот видите. Может быть, он недоговаривает о каких-нибудь подробностях.

— Думаете, что он убил женщин?

— Нет, не думаю. Но вы должны проверить все версии. Она ведь приехала сюда и впервые увидела обоих грузин. Может быть, один из них был во время войны у нас в республике. Вы спрашивали их об этом? Вполне вероятно, что так оно и есть, а вы подозреваете совсем не того, кого нужно.

— Тогда получается, что я должен подозревать всех присутствующих мужчин. Согласитесь, что это нелогично.

— Согласен. Но убийцу все равно нужно найти. Или вы верите в неизвестного маньяка, который ходит вокруг дома?

— Не верю, — Дронго поднялся, — но я думаю, что вы правы. Убийцу обязательно нужно найти до утра.

Он вернулся в гостиную, где, кроме Усманова и Погорельского, за столиком уже сидели Вейдеманис и Шарай.

— Наверху все в порядке, — доложил Эдгар. — Людмила сидит в комнате с мужчинами. Отари и Мамука рядом с ней. Слава Богу, что Гасан все еще спит. А в другой комнате находятся Буянов и Толдина. Они о чем-то тихо говорят. Двери на веранду я проверил. Все окна закрыты.