Нельзя влюбляться - Рита Хан

Да, Рощина, ты мне еще спасибо скажешь, когда поймешь, что он из себя представляет.

Тимур

Да, определенно, это я вовремя зашел, как говорил один медведь в знакомом всем мультфильме.

Держу в напряге Стаса весь вечер, вижу это по его недовольному взгляду.

Терпи, казак, терпи. С такими, как он нужно только так, это я знаю хорошо. Чуйка у меня настроена что надо.

— А что насчет тебя, Тимур? — Стас вдруг решает занять позицию наступающего. — Чем живешь, чем дышишь? Чем увлекаешься? Какие планы на будущее?

Вот это завернул. Прямо сел тут при всех и выложил свои планы.

Но вслух, конечно же, этого не говорю. Что-что, а воспитание у меня от матери — умею, когда нужно быть таааким вежливым и обходительным, что хоть кодекс джентльмена с меня пиши.

— Я еще так далеко не загадывал.

— Вот как, — гаденыш копирует мою интонацию.

— Еще бы Тимура заботило его будущее, — подхватывает Людоедовна, которой только дай повод попоносить нелюбимых студентов. — Учеба для него что-то отвлекающее, мешающее...

— Мам, вообще-то, Тимур очень умный парень. — А вот тут я реально удивлен. Зоя подает голос, и не просто подает, а перечит своей маме-драконихе. — Просто немного... Эээ... Отстал от лекций.

Хорошая попытка, ботаничка, но нет. Людоедовна зыркает глазами из-под очков, словно делая себе мысленную пометку, разобраться с дочерью чуть позже.

Конечно, теперь она постарается всеми силами выбить дурь из головы младшенькой, со старшенькой-то, вон как, все хорошо получилось. Наверное, Надя реабилитирована в глазах своих родителей, однако от этого она не выглядит счастливее.

Наоборот, на ее лице отчетливо читается сильнейшее разочарование. Я даже знаю кем.

— Спасибо за ужин, Людмила Рудольфовна, Виктор Иванович. Я, пожалуй, пойду. — Хватит с меня этих ужимок и выпадов. Как только Зоя терпит эту скукотищу?

Мне хочется поскорее вырваться на улицу, благо ужин уже подошел к концу и, никто из присутствующих особо и не пытается задержать меня, уговорить остаться.

Да мне это и не нужно.

Пользуясь случаем, увлекаю за собой Зою, которая не очень-то и сопротивляется — видимо, тоже устала от соловьиной трели Стаса-ловеласа.

Хотя, нет, его она слушала с открытым ртом. Скорее, устала от тяжелой атмосферы, которую хорошо сгущает ее матушка-дементор.

— Ну что, Рощина, как думаешь, мы укрепили свои позиции в глазах научного совета? — на ходу расстегиваю верхние пуговицы джинсовой рубашки и подхожу к машине, которую одолжил из огромного автопарка отца. Открываю дверь, но потом решаю не торопиться и поворачиваюсь к Зое.

— Не думаю.

— Слушай, по чесноку, это и есть любовь всей твоей жизни? — киваю в сторону дома, намекая на белобрысого.

— Что ты такое говоришь?! — вспыхивает, глаза горят праведным гневом, сама испуганно озирается по сторонам.

Ну еще бы, вдруг ее услышат и пиши пропало.

— А то и говорю, малыш, — не могу устоять перед тем, чтобы подразнить ее. Слишком забавно она злится. — Думаешь, я не понял, что это и есть тот самый Стас.

— Тише ты! — шикает на меня, бесится. — Вдруг тебя кто-нибудь услышит.

— Да, вполне возможно. Кстати, у тебя есть отличный шанс, чтобы продемонстрировать свои актерские способности перед большой публикой.

— Ты о чем?

— Из окна говорю смотрят. Твоя мамаша и твой ненаглядный. Поэтому...

Наклоняюсь к Зое, отчего она испуганно вздрагивает. Маленькая мышка-трусишка. Так даже интереснее.

— Что ты делаешь? — шепчет, распахнув свои огромные глазища.

— Не оставляю сомнений в том, что у нас с тобой все серьезно.

Касаюсь губами ее мягкой, нежной щечки и запечатлеваю легкий, невесомый поцелуй.

На самом деле, можно было обойтись и без этого, но... я повинуюсь какому-то внутреннему порыву души, что не могу удержаться от этой маленькой шалости.

И это шалость в чистом виде, ведь никто за нами не следит с балкона.

Но Рощиной об этом знать не обязательно.

Пока еду домой, не могу перестать думать о Зое. Перед глазами ее то смущенное, то веселое, то разгневанное личико. Нет, кто бы мог подумать, что под кучей бесформенных тряпок скрывалась настоящая красавица?

А она реал красивая. И глаза у нее красивые, зеленоватого оттенка с мелкими крапинками.

И губы аккуратные такие, правда язык слишком длинный и острый, но это полбеды...

Блин, да у тебя проблемы, чувак! Уже до дома доехал, а в голове ни одной нормальной мысли — только образ Рощиной.

Ну оделась она, как нормальная девушка, так теперь, что же, в ноги ей упасть?

Это немного приводит меня в себя.

Сворачиваю к дому, замечая, что отец сегодня рано вернулся. Обычно в это время он зависал на работе или на деловых ужинах.

Глушу мотор, закрываю пультом ворота гаража и захожу домой, где творится странное оживление.

— Мам? У нас гости? — ловлю маму, вышедшую в холл и одетую не по-домашнему.

— Да, Тим, давний приятель отца прилетел, мы сами не ожидали, — последнее добавляет уже шепотом, чтобы услышал только я.

— Давний приятель? Не знал, что у папы вообще есть друзья.

— Не будь таким букой, сынок, — мама в своей любимой манере треплет меня за щеку, точно я маленький ребенок, но разве я могу на нее обижаться?

Порой мне кажется диким, что они с отцом такие разные и что все еще вместе.

— Идем, мы как раз собирались пить чай.

— Спасибо, я не голоден.

Брр, еще одного семейного ужина я не вынесу. Особенно, в компании своего отца.

Уже хочу проскользнуть мимо гостиной, наверх, в свою комнату, как меня окликает папа:

— Тимур, сынок, не зайдешь поздороваться?