Нельзя влюбляться - Рита Хан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Тимур, — откашливается отец. Он всегда так делает, когда ему нужно придать важности своему обращению. — Алиса — дочь моего будущего партнера, а ситуация вышла крайне абсурдная и некрасивая, — быстрый взгляд в сторону Ремцова. — Поэтому нужно загладить ее, замять по-пацански, понимаешь, о чем я?
— Честно говоря, нет.
Ну реал, что за бред? Подумаешь, искупалась в бассейне белобрысая язва, не растаяла же, в самом деле.
— Алиса будет учиться в том же универе, что вы со Львом. Поэтому завтра заедешь за ней и отвезешь на учебу.
— Еще чего?!
— Тимур. — В голосе отца слышатся угрожающие нотки. — Будь добр, сделай хоть что-то, что тебе по силам, раз не хочешь принимать никакого участия в делах моей компании. А мог бы, как твой друг.
— Э, не, Артур Денисович, я — очень плохой пример, — Лев даже руки вперед выставляет, словно боится, что его сейчас закинут на доску образцово-показательных сыновей. Что-то из разряда сына маминой подруги, был такой мем.
— Ну так вот, — отец не обращает внимания на слова друга. — Завтра довозишь Алису, и вообще все время, до тех пор, пока не заживет нога, носишься с ней, проявляя заботу и внимание.
— Исключено.
— Я не спрашиваю, сын. Это не обсуждается. Не вижу ничего сверхсложного в том, чтобы извиниться за свою выходку.
И не дожидаясь моего ответа, отец уходит, напоследок громко хлопнув дверью.
Не, нормально, да? Поговорили мы так? Или меня просто в очередной раз облаяли?
Чувствую закипающую внутри злость и с размаху бью кулаком по стене.
— Черт бы их всех побрал!
— Слушай, Яр, да не бесись ты так. Что ты, отца своего не знаешь? Он же у тебя всегда такой... Акула бизнеса, все дела.
— Вот в этом-то и проблема. — Качаю головой. — Хоть бы раз попробовал себя вести со мной, как отец, а не акула.
— Ну может он человек такой, не может перестроиться?..
— Я не понял, ты у нас дофига психологом заделался или что? — бросаю гневный взгляд на Льва, который он принимает с самым спокойным выражением лица.
То же мне будда!
— Да я просто смотрю со стороны, не пыли, Яр. Ну и... Я же виноват, что эта девка ногу себе подвернула, поэтому, давай я ее довезу.
— Да она тебя ближе, чем на пушечный выстрел, не подпустит, — фыркаю я, чувствуя, что напряжение потихоньку уходит.
Все-таки умеет Лев разрядить обстановку, может он реал немного психолог? Или просто такой же псих, как и я? Скорее, второе.
— Ну тогда давай вместе за ней заедем. Не тебе же за меня отдуваться. Я и извиниться могу, мне не в лом, правда, сначала хочу увидеть ее справку.
— Какую еще справку?
— От психиатра. Она же бешеная, не хочу заразиться.
— Придурок, — ржу и отмахиваюсь от Рема. Ну что с него возьмешь?
— Ладно, с этим все понятно. Ты мне лучше расскажи, как там дела с нашим пари? — Лев плюхается на мою кровать и по-хозяйски закидывает ногу на ногу.
— Каким еще пари... А... Ты про Зою.
— Зою? Она уже не ботаничка?
— Да, ботаничка, ботаничка. — Чувствую легкое раздражение, сам не знаю почему.
Может быть, потому что, вспоминая Зою, вспоминаю и этого белобрысого долбоящера? И Людоедовну до кучи.
— Так, так, так, — Лев даже садится на кровати. — Рассказывай, что происходит? Неужто она тебе не по зубам?
— Мне? Вот еще! Конечно, по зубам.
— Ну тогда, чего затягиваешь? Осталась неделя, одна уже прошла, и что-то я не вижу особых сподвижек.
— Скажешь тоже, — закатываю глаза. — В таком деле спешить нельзя.
— Кайфуешь от процесса?
— Ага, по семь раз на дню. Особенно, когда приходится быть гостем Людоедовны.
— Да, брось, Яр, — лыбится Лев, да так явно, что хочется кинуть в него подушкой. Что я и делаю.
Ловит мой «опасный» снаряд на лету — не зря же, он — форвард студенческой высшей лиги по баскетболу. Мы, кстати, играем в одной команде с первого курса, оттуда и пошла наша дружба.
— Бросил. Поймал?
— Только не говори, что не хочешь ранить нежные чувства Рощиной. Не поверю.
— Нежные чувства у десятилеток, — запускаю пятерню в волосы и ерошу их привычным жестом. — Чай, Рощина уже не маленькая девочка, с чего ее жалеть?
— Тогда, камон, вперед. — Мне кажется, или он спецом меня подначивает? — Бери штурмом эту крепость, и мы квиты. Что тебя останавливает?
— Брат, ты так сильно хочешь расстаться с мотиком?
— Я не хочу расстаться с другом, — отвечает Рем многозначительной фразой, которую можно понимать, как угодно. — Еще влюбишься в эту свою ботаничку, потом и мне придется взяться за ум.
Я уже говорил, что Лёвчик тот еще дурачок?
— Исключено, — усмехаюсь в ответ. — Дружба и спор превыше всего.
— То-то же. Давай краба, бро.
Ударяем с ним по рукам, типа подкрепляя слова. И хоть половина сказанного Ремцовым было не более чем шуткой, но доля правды в ней явно присутствует.
В другой раз я бы уже думать забыл о нашем разговоре, но сейчас… И когда Рощина успела так прочно поселиться в моих мыслях?
И не просто поселилась, шороху навела. Такими темпами и одержимым можно стать, а можно и…
Не, перебор! Гоню от себя прочь эту сумасшедшую мысль.
Между нами огромная пропасть, и если мы с Рощиной сделаем шаг навстречу друг к другу, скорее
