За что убили Кени? - Юрий Пинкин

Забыли вы о пляс де ля Конкорд,

Забыли вы про галстук из каната,

Забыли вы про то, как и булыжник тверд».

Как-то автор для одной фирмы разрабатывал маркетинг-план.

Он не был принят.

Трудно сказать, хорош он или плох был. Не мне судить. Да и не в этом дело. Мотивировка отказа была уж очень необычна: «не соблюдена социальная справедливость».

Об одном жалею, не задал два вопроса:

Первый: как этот руководитель представлял себе эту самую «социальную справедливость». И,

Второй: где это он в бизнесе видел эту самую «социальную справедливость».

Психология толпы (или дружного здорового коллектива, если хотите) везде одинакова. В толпе люди творят то, чего никто в отдельности никогда не совершил бы: «не мы одни».

В ночь на 4 августа 1789 года французская аристократия в едином порыве отказалась от всех своих привилегий.

Добровольный отказ не повлек за собою вспышки любви народной.

Наоборот.

На аристократию обрушился обвал унижений, притеснений и насмешек.

Притеснения множились и скоро вылились в конфискацию имущества, в изгнание, в падение монархии.

И многие из тех, кто бежать не успел, поднялись вскоре на кровавые доски высокого помоста на площади Согласия.

За аристократией под ножи матушки Гильотины пошли полицейские и чиновники, матросы и офицеры, печники и лавочники, булочники и колбасники, воры и проститутки, крестьяне и грузчики – все те, кто еще вчера ревел от восторга, когда публично рубили голову королевскую.

И полетели головы в корзины.

Кто знал, что раз в неделю придется менять корзины для сбора голов.

Головы отрезанные имеют странную тягу пожить еще самую малость и этим дивным миром любоваться.

Кто бы мог подумать, что срезанные головы не умирают сразу.

Кто мог предположить, что головы могут еще ругаться, шипя.

Что могут кусаться.

Что могут вращать глазами.

Всего этого предвидеть в деталях, конечно, было нельзя. Но можно было предполагать, что отказ от привилегий завершится чем-то ужасным.

И это аристократы предвидели.

И они это знали.

И ни один не мог потом объяснить, зачем надо было делать самоубийственный шаг.

Ни один из тех, кто с восторгом отрекался от привилегий, не сделал бы этого, если был бы один. Каждый в отдельности, вроде бы как – против, все вместе, вроде бы как – за.

Как у нас на общем собрании.

Если самый главный будет высказывать свое мнение первым, то нижестоящие будут мнение начальственное иметь в виду и свое мнение с начальственным сообразовывать и соразмерять, а то и вовсе нос будут по ветру держать, поддакивать, главного хвалить за мудрость и с ним соглашаться.

Какой тогда прок от совещания?

Жизненный поток понесет его совсем в другую сторону.

И вряд ли тот поток правильно назвать жизненным.

Так бывает в жизни народа: тысячу лет карабкается вверх, вверх, вверх. И надоело карабкаться, ломать ногти и задыхаться.

Устал.

Остановился народ. А на высоте удержаться можно – карабкаясь. Остановился народ и заскользил.

Заскользил и сорвался.

И так хорошо вниз лететь, никакого напряжения, ничего делать не надо, летишь, воздух свежий, думать не надо, ни о чем заботиться не надо.

И всем видно: народ в движении.

С ускорением. Аж в ушах свистит.

Потом удар.

Для некоторых народов удар бывает смертельным.

И исчезают народы.

Но некоторые не погибают, не исчезают. И чудовищная боль, боль хуже смерти переполняет тело и душу народа.

И сознает: переломаны руки и ноги, возможно, хребет и шея, все в крови, все болью пропитано.

И боли мучительны. И боли невыносимы. И слышатся голоса: как хорошо было падать! И есть возможность падение продолжить: вокруг пропасти, и там за карнизом – пустоты бездонные, только скользнуть...

Карабкаться снова?

Игра продолжается. Не закончится она и завтра.

Компании, которые забывают об этом, могут уповать только на то, что матч отменят из-за дождя.

ГЛАВА 5.3 БЫЛОЕ И DOOM

или

ВОТ БАРИН ПРИЕДЕТ, БАРИН НАС РАССУДИТ

«Когда близко – покажи, что далеко.

Когда есть – покажи, что нет.

Когда силен, покажи, что слаб.

Когда не хочешь – покажи, что хочешь.

Когда показываешь – покажи, что не показываешь все это».

Будьте хозяином, а не гостем.

Не я иду, ко мне идут.

Хозяин – тот, кто может разрешить войти, а может и не разрешить. Кто может расспросить гостя.

Гость – тот, кто должен просить разрешения войти. А если войдет не спросясь. встретит самый неожиданный прием.

Кто вынужден отвечать на расспросы хозяина, если не хочет с ним поссориться.

Выбирая время и место встречи, стремитесь по возможности оказаться в роли хозяина: я нужен ему, а не он мне – пусть ко мне и придет!

Равные встречаются чаще на нейтральной территории.

Другое дело, если нет даже намека на конфликт, даже легкого столкновения интересов – тогда место встречи не играет роли.

Гость не только тот, кто приходит. Гость и тот, по чьей инициативе состоялась встреча. Поэтому, иногда встречу долго откладывают, хотя в ней нуждаются обе стороны.

Гость и тот, кто первым поднял новую тему. Тот, кому она предлагается, может начать расспрашивать, а, расспросив, отказаться ее обсуждать под каким-нибудь предлогом.

Гость всегда рискует. Он вынужден ответить на все вопросы, хотя хозяин может дать ему отворот поворот.

Информацию же обратно не заберешь!

Чтобы снизить степень риска – выбирают посредников, которые должны заручиться согласием обсуждать интересующие гостя вопросы, или прямо обсудить распределение ролей.

Опытный гость предпочитает поменяться с хозяином местами – даже если встреча состоялась по его инициативе. Наверное, догадываетесь, спрашивает он, почему я хотел с вами встретиться...

И если хозяин начинает проявлять догадливость, он мгновенно превращается в гостя. Потому что бывший гость, ставший хозяином, может начать расспросы: а почему вы так думаете? Кто вам об этом сказал? Что же вы сами ко мне не пришли? и т. д.

Быть хозяином – не только внешняя позиция, но и внутренняя.

Это искусство, передвигаясь в географическом и социальном пространстве, все время овладевать ролью хозяина.

Быть хозяином – быть одиночкой. Это значит, что у вас нет единомышленников и нет команды.

У вас есть только наемные люди, которые с большей или меньшей старательностью выполняют ваши приказы.

Поэтому не мечите бисер и не увлекайтесь разъяснительными или воодушевляющими речами.

Просто отдавайте необходимые для дела распоряжения и не ждите ответных восторгов.

А что там они думают об этих распоряжениях – не ваша забота, тем более что они вам об том все равно не скажут.

Хозяин компании обычно человек с предпринимательским отношением к жизни. Он ищет возможности заработать больше. И он не всегда понимает, что масса сотрудников его фирмы не предприниматели в душе.

У них где-то в голове существует та сумма, которой им хватает. И как только они на нее вышли: повышай им зарплату или нет, пользы от этого никакой.

ГЛАВА 5.4 ЗАБЛУЖДЕНИЕ.

ДИКОЕ, НО СИМПАТИШНОЕ

Если топ-менеджер обладал требуемой квалификацией и располагал всеми необходимыми сведениями, то он, должно быть, просто халатно относился к своим обязанностям и плохо «ловил мышей».

Особенно склонны делать такие выводы служащие низшего звена, которые часто считают, что старшие управленцы занимались пустяками в то время, когда их компания камнем шла ко дну.

Умелый рассказчик у народностей, не имеющих письменности, ценится сказочник. Вообще-то у цивилизованных народов то же самое наблюдается...

Такие менеджеры – тип людей, который в наименьшей степени ассоциируются с революцией, – сотворили себе собственных мессий и открыли свои религиозные секты, которыми руководят гуру бизнеса.

Заключается ли в таком случае проблема в том, что ответственные работники не прилагают достаточных усилий?