Вопреки терзаниям (ЛП) - Бэлль Лола

Я залпом осушил бокал виски, и едва ли содержимое желудка не выплеснулось наружу. За столом воцарилось гробовое молчание, боковым зрением я видел, как Серега, нахмурившись, пристально разглядывает мой профиль. Даже для него мое заявление стало неожиданностью.

Никому я не рассказывал о том вечере, когда мой глупый порыв вывести наши отношения с Алмазом на новый уровень обернулся полнейшим провалом. В тот день он меня и покинул. Стал ли мой опрометчивый поступок тому виной или нет, я так и не понял. А возможно, он лишь послужил спусковым механизмом.

Гриша и Олег виновато уставились в свои бокалы, но не спешили выпивать. Думаю, Гриша испытывал легкий стыд за своего братишку и тем не менее не подумал его остановить, пока была такая возможность.

— Теперь понимаю, — промямлил Олег, явно смутившись собственных слов. Он сделал едва заметный глоток и отставил бокал в сторону.

От мучительной беседы меня спасли аплодисменты и выскользнувшие на сцену танцовщицы в откровенных бикини. Приятная мелодия заполнила помещение, послышались восторженные взвизги, свистки, за соседним столиком наши парни выкрикнули довольно неприличный комплимент, и все напрочь позабыли о моем откровении.

Две худощавые девушки с вульгарным макияжем и длинными ярко-розовыми косами сплелись телами в сводящем с ума всех похотливых зрителей танце. Одна из них закинула ногу на талию партнерши, притянула за шею ближе и страстно провела языком по ее губам, слизывая кроваво-красную помаду. Мне показалось, я оглохну от криков обезумевшей толпы.

Девушки встретились взглядами и хищно ухмыльнулись друг другу, а в следующий миг бюстгальтер одной из танцовщиц изящно скользнул к их ногам. Вряд ли кому-то удалось уловить тот момент, когда девушка расстегнула застежку.

Гриша едва ли не бился в конвульсиях, но его вопли потонули в шуме оживленных голосов. Ладонями он закрыл глаза Олегу, причитая, что брату еще рано смотреть такое представление. Посетители за соседними столиками звонко расхохотались. Смеялись даже незнакомые мужчины — так комично выглядела разыгранная другом сценка. Я и сам не удержался от вялой улыбки.

Снова взглянул на сцену, где уже вторая танцовщица грациозно освобождалась от лишнего элемента одежды, а ее партнерша, почти полностью обнаженная, вцепилась в шест, принимаясь вертеться на нем без какой-либо поддержки. Все ахали, свистели, наверняка дожидаясь кульминации представления: когда девушкам будет позволено спуститься со сцены и выбрать «жертву» для приватного танца.

И вновь мелькнула мысль: надеюсь, выберут не меня. Федя из прошлого покрутил бы пальцем у виска, но сейчас я и вправду чувствовал себя не в своей тарелке. Меня не привлекал ни стриптиз, ни женские обнаженные тела, ни само представление в целом. Возможно, разговор с Олегом невольно всколыхнул в памяти события, которые я старательно загонял в самый дальний угол сознания. Теперь мне с трудом удавалось оставаться в реальности, не говоря уже о неподдельном веселье.

Бегло оглядев друзей в темноте, я задержал взгляд на Сереге. Приложив бокал к губам, но не делая глотков, он смотрел на сцену остекленевшим взглядом. Друг вел себя не так, как в любую нашу вылазку даже в обычные клубы. В отличие от Гриши, которого на днях собираются окольцевать, или Олега, кому вот-вот делать предложение своей девушке, Серега слишком спокойно реагировал на голых танцовщиц.

Поймав мой пристальный взгляд, он опустил руку с бокалом и криво мне ухмыльнулся.

— Выкинь все из головы, Федук, — наклонившись ко мне, прошептал Серега и подлил виски из своего бокала в мой. — Просто расслабься.

Я кивнул, зная, что любые мои слова заглушили бы вопли похабных, озабоченных альфа-самцов. А ведь когда-то и я был таким.

Я был таким ?

Думаю, сейчас мне трудно объективно оценивать свое поведение в прошлом, не вспоминая при этом, что стало причиной резких перемен.

Глава 14

Машина такси плавно скользила по мокрому асфальту по направлению к очередному клубу. Я прислонился щекой к холодному, запотевшему стеклу и отрешенно следил за проносящимися мимо серыми зданиями. Благо парни напились настолько, что не обращали внимания на мое подавленное состояние. Сейчас они вовсю горланили песни девяностых годов, а водитель такси — веселый и беззаботный мужичок — только прибавлял громкость на магнитоле.

Серега удобно устроился в кресле пассажира, поэтому не мог знать, что я отказался присоединяться к пению. Но уверен, он еще в стриптиз-клубе понял, что я пересек ту грань, когда причиняющие боль воспоминания затмевают разум.

В клубе я, как и советовал Серега, попытался расслабиться, выкинуть из головы мысли об Алмазе, забыть его самого. Но с каждой секундой и с каждым новым глотком виски становилось только хуже. И лишь в такси я позволил себе не сдерживать эмоции. Будто плотину, что с таким трудом строилась месяцами, прорвало бурным потоком воспоминаний...

В последний наш совместный вечер я решил устроить Алмазу романтический ужин с неожиданным окончанием. Он прошел полный курс реабилитации, головные боли и панические атаки беспокоили его все реже. Однако, чего я и боялся, долгожданного облегчения не последовало. Я-то предполагал, что дело только в мучительных болях и в общем дискомфорте, но оказалось, все куда серьезней. Он не перестал раздражаться и выходил из себя буквально по каждой мелочи. Успокоительные не подавляли вспышки ярости, они лишь помогали наладить режим сна.

Мне хотелось порадовать Алмаза, ведь он перестал искренне улыбаться с той самой минуты, как вышел из комы. Да я и сам все эти месяцы жил как на вулкане. Несмотря на наши бесконечные ссоры, я не оставлял Алмаза одного ни на минуту. Может быть, слегка перегибал палку и не стоило так сильно его опекать, но меня охватывали сомнения: что, если, отдалившись, я снова потеряю его на сей раз навсегда?

В тот вечер Алмаз действительно вспылил без причины, я впервые видел его таким. Впервые за целый год знакомства. Он долгое время не возвращался с прогулки с Бени, и я, само собой, начал переживать. Пришлось звонить, чтобы убедиться, что ничего страшного не случилось. Думаю, именно мой спонтанный звонок и послужил толчком к ссоре.

По возвращении Алмаз с грохотом хлопнул дверью, швырнул поводок Бени на пол и молча направился в спальню. От нехорошего предчувствия у меня екнуло сердце, но я заставил себя не идти за ним следом, не донимать своим присутствием.

А ведь на звонок он так и не ответил, вероятно, мне назло. Вот же упрямец!

Подавляя дурноту, я решил дождаться Алмаза на кухне. Не сомневался, что, едва увидев, какой я приготовил для него сюрприз, парень оттает. Признает, что поступил скверно по отношению ко мне. Вот только минуты шли, а из спальни не доносилось ни шороха. В тревоге я искусал нижнюю губу, не переставая теребить в кармане брюк бархатную коробочку.

Когда в дверном проеме наконец показалась фигура Алмаза, сердце забилось в бешеном ритме. Я видел, как напряглись его плечи, как сжались челюсти, а в глазах мелькнуло замешательство. Мне оставалось гадать, о чем он думал в ту минуту, но дрожь пальцев не предвещала ничего хорошего. Он глубоко вдохнул, быстрым шагом пересек кухню и резко выдвинул ящик тумбы в поисках таблеток.

Невидящим взором я следил за его лихорадочными движениями, убеждая себя, что все это мне просто снится. Не такой реакции ожидал на свои старания, честно говоря.

Я так опасался заговаривать первым, а Алмаз, запив две капсулы стаканом воды и задвинув ящик обратно, продолжил стоять на том же месте, глядя куда-то в пустоту. Его поведение не на шутку тревожило, даже слегка пугало, но разозлить его я боялся еще сильнее.

Я медленно опустился на стул и задул пару свечей, погружая комнату в полумрак. Где-то вдалеке завыла собака, Бени тявкнул ей в ответ, а я пожалел, что не способен выражать эмоции подобным образом. Можно было только представить, с каким отчаянием я бы скулил в тот момент, выплескивая всю горечь.