Вопреки терзаниям (ЛП) - Бэлль Лола

Мне неизменно казалось, что в один страшный миг против меня ополчится весь мир и я вновь стану отбросом общества только по той причине, что осмелился полюбить парня. И подколы друзей лишь усиливали этот страх.

Серега смахнул воображаемые слезы с уголков глаз и, тихо посмеиваясь, достал из бокового кармана черных джоггеров смятую пачку сигарет. Гриша тут же выхватил две сигаретки, стреляя глазами в друга с напускной обидой, будто бы это наименьшее, что Серега мог ему предложить за подставу с покупкой тачки. Раз такое дело, я решил к ним присоединиться.

Серега всегда брал себе особенные сигареты, отдавая предпочтение арбузному и яблочному вкусам. Они так быстро приедались, поэтому я старался покупать самые обычные, лишь изредка мог разбавить горечь никотина мятным привкусом.

Мы синхронно затянулись, я с блаженством выдохнул струю дыма и на секунду погрузился в раздумья. Поднял глаза на темно-синее небо без единого облака, замер в таком положении с застывшей на лице глупой улыбкой.

Мне так хотелось продлить это мгновение навечно. Стоять здесь, на пустой трассе, обволакиваемый оглушающей тишиной, никуда не спеша и ни от чего не убегая. Забыть обо всех кошмарах последнего года, обрести покой и никогда больше не предаваться отчаянию.

Но с наступлением осени моя нервная система снова подвергнется испытаниям, я знал это и был почти готов противостоять. Воспоминания о прошлом непременно вторгнутся в мои будни, и пугало меня лишь то, что рядом не будет человека, способного отгородить меня от опрометчивых поступков. И я останусь наедине со своими страшными мыслями.

— Ой-ей, Федька приуныл, — грубый голос Гриши выдернул меня из размышлений. Они уже докурили, и я только тогда заметил, что не затягивался последние минуты, а сигарета в руках давно истлела.

— Опять за свое, Федук? — Серега в шутку замахнулся ладонью, но я успел среагировать и отпрыгнул прежде, чем он нанес бы мне удар.

— Отвалите, я просто задумался!

— Думать вредно. — Серега щелкнул зажигалкой, закуривая вторую сигарету, и кинул пачку на приборную панель.

— По себе судишь? — Гриша, еще не закончив фразу, получил от Сереги звонкую оплеуху.

— Остряк, мать его! Может, по городу погоняем, слабо?

— Мне? — он будто задохнулся от такой наглости. — Да я гонял, когда вы еще на великах катались, сосунки!

Гриша сорвался на бег, наверняка собираясь доказать нам правоту своего заявления. Разумеется, мы не стали бы соревноваться на дорогах города — не для того я купил машину, чтобы сегодня же ее разбить. Да и риск сбить пешехода слишком велик, такой адреналин мне даром не нужен.

— Сделаем вид, что согласны, — шепнул мне Серега, обдавая ароматом сочного арбуза и выдыхая дым в сторону. — Его последние деньки на воле.

Видимо, он говорил недостаточно тихо, либо его слова унес порыв ветра, потому что Гриша вдруг с силой хлопнул дверцей своего «БМВ» и высунулся наружу. Мы сдавленно смеялись, продолжая прикалываться на тему скорого заточения друга, пока не услышали оглушительный гудок.

— Вы, два придурка, я вас слышу!

Мы умолкли на секунду, переглянувшись, а после расхохотались пуще прежнего, чем только сильнее разозлили Гришу. Конечно же, он понимал, что мы просто шутим и ничего не имеем против его выбора, но, думаю, его уязвляло наше поведение. В точности как и меня их приколы о моей ориентации.

— Ладно, погнали, покатались просто вау! — Серега выбросил окурок, так и не докинув до травы. Недовольно цокнув, обхватил меня за шею одной рукой. Я машинально обнял его за талию в ответ. — Спасибо, Федук, что согласился поехать.

— Спасибо, что вытащил меня из панциря, — я искоса посмотрел на друга, заметив на его губах едва сдерживаемую улыбку.

Как бы мне ни хотелось остаться в этом месте подольше, все же рано или поздно придется возвращаться в реальность. Но такой ли ужасной она казалась теперь? Ведь то, что я испытал сейчас, позволило на миг поверить, что жизнь не всегда состоит из одной лишь черной полосы.

И пусть иногда мне тяжело и временами мучительно больно от тоски, сдавливающей грудную клетку, кто сказал, что завтра я буду испытывать те же чувства? Возможно, мне полегчает, а может быть, станет хуже, заранее никогда не предугадать. Так зачем же настраиваться на самый худший вариант из всех возможных?

Глава 11

Как выяснилось, Кристи до последнего отказывалась ложиться спать, когда узнала о нашем скором визите. Она со всем энтузиазмом взялась за карандаши и, по словам Оли, усердно корпела над рисунком, который планировала завершить к нашему приезду. Уже на пороге, где нас встретила хозяйка дома и по секрету поведала о сюрпризе дочери, я сразу догадался, кому именно Кристи преподнесет свой подарок. И ничуть не был удивлен.

Топот ее маленьких ножек был слышен за версту, а радостное пронзительное хихиканье заставило меня искренне улыбнуться. Гриша снял обувь и поскакал в ванную комнату, мимоходом поцеловав свою невесту в щеку. Серега только опустился на одно колено, чтобы развязать шнурки белых фирменных кроссовок, как из-за угла выскочила запыхавшаяся Кристи в ярко-желтом развевающемся платье и с длинными светлыми косичками по обе стороны от пухлого детского личика.

Я так и завис в полусогнутом положении, когда Кристи с визгом кинулась на шею своему желанному гостю. Серега с оханьем подхватил девочку одной рукой, второй же уперся в пол, чтобы удержать равновесие. В противном случае они оба повалились бы в грязные разводы, оставленные подошвами нашей обуви. За короткий промежуток времени из солнечной погода резко стала пасмурной, а после и вовсе на город обрушился сильнейший ливень.

— Гроза прям, — пошутил Серега, отчего Кристи снова визгливо рассмеялась.

Оля, поздно спохватившись, протянула руки к дочери, но Серега быстро покачал головой, как бы говоря, что все в порядке. Гриша уже исчез на кухне, откуда доносился грохот посуды вперемешку с ругательствами.

— Невероятно! — вырвалось у меня вместе с нервным смешком.

Я скинул кроссовки, краем глаза заметив, как Кристи с заговорщицкой улыбкой протянула Сереге сложенный вдвое альбомный лист. Он наигранно расширил глаза и, слегка приподнявшись, надежно спрятал подарок в боковом кармане брюк.

— Ничего невероятного здесь нет, просто все девушки от меня без ума. Да, Кристи? — произнес Серега, поднимая Кристи на руки так легко, будто бы она ничего и не весила. Девочка с восторгом обхватила его шею короткими ручками и прильнула к плечу, устало зевнув. Совсем утомилась бедная.

— Давайте, парни, идите на кухню. — Оля указала большим пальцем себе за спину. — А Кристи пора ложиться спать.

— Не хочу! — захныкала девочка, еще крепче хватаясь за Серегу, как за спасательный круг. Он лишь криво ухмыльнулся, довольный таким вниманием.

Выражение лица Оли быстро сменилось с участливого на строгое, и Кристи обиженно поджала губы. Серега послушно передал девочку в руки матери и игриво подмигнул малышке, чем окончательно ее смутил. На миг Кристи спрятала лицо в ладонях, а затем энергично помахала нам обоим на прощание.

— Как ты, блин, это делаешь? — не сдержался я, когда за Олей с Кристи захлопнулась дверь спальни. Серега вопросительно приподнял бровь. — Очаровываешь людей? Она в мою сторону даже не посмотрела.

— А хрен знает, само как-то получается, — вполне серьезно ответил друг, в задумчивости почесывая переносицу.

Из кухни послышался окрик нетерпеливого Гриши, и мы, не сговариваясь, направились к нему. На пороге Серега дернул меня за рукав рубашки, останавливая.

— Погоди, Федук, а ты кого еще имел в виду? Регинку, что ли?

— Даже не смей об этом думать. — Я резко указал на него пальцем, говоря вполголоса, чтобы не мешать Оле укладывать Кристи. — Помнишь мое обещание, если ты хоть пальцем к ней притронешься?

— У тебя рука не поднимется на самое дорогое для меня, — Серега поиграл бровями, едва сдерживаясь от хохота. — А вообще Регина давно уже ко мне охладела. Ну после того разговора.