Протокол: Новый Архимаг 4.0 - Кирилл Геннадьевич Теслёнок

— Юки, — я повернулся к ней, пока мы шли по одному из самых темных участков, — может, ты все-таки сможешь убрать это… недоразумение?

Я кивнул вниз. Пиксельная мозаика, все еще висевшая у меня в паху, продолжала отбивать свой идиотский восьмибитный ритм, словно призрак старой игровой приставки.

Она проследила за моим взглядом. Ее цифровое лицо тут же залилось румянцем.

— Я… я попробую, Семпай, — пролепетала она, закрывая глаза в напряженной концентрации.

Пиксели на мне недовольно замерцали, сбились в кучу, словно пытаясь образовать какое-то осмысленное слово (кажется, «БАКА»), а затем… вернулись на место. Бит продолжался.

— Не получается… — Юки виновато развела руками. — Протокол «Родительский Контроль 18+» заблокировал мои действия. Он говорит, что деактивация возможна только после подтверждения возраста всех присутствующих в радиусе ста метров. Вдруг здесь несовершеннолетние? Это же так… неприлично!

«Прекрасно, — мысленно простонал я. — Теперь мне нужно будет собирать у всех паспорта. Иначе так и буду ходить, сверкая пикселями, как новогодняя елка с битым контроллером».

Найдя укромный уголок в одном из пустующих технических помещений, я остановился.

— Ну что, мой гениальный ИИ, — обратился я к пустоте, зная, что Алиса слышит. — Что там с нашим джекпотом? Могу я уже вколоть это себе и начать летать и стрелять лазерами из глаз?

— Не так быстро, босс, — голограмма Алисы материализовалась рядом. Ее обычная ирония сменилась серьезностью ученого, столкнувшегося с нерешаемой задачей. — Это не витаминка. Это технология Первой Эпохи в ее чистейшем виде. Сверхсложная, самодостаточная и абсолютно чужеродная для твоего организма.

Она вывела перед собой трехмерную модель одной из капсул.

— Если просто ввести их в тебя, твоя иммунная система, усиленная симбиотом, воспримет их как чуму и начнет войну на клеточном уровне. Симбиот попытается их поглотить, они начнут защищаться, перестраивая твои клетки в оружие. Ты просто сгоришь изнутри за пару минут, превратившись в лужу серой биомассы.

— Перспектива так себе, — признал я. — И что ты предлагаешь?

— Мне нужно время. И лаборатория. Идеально — уровня Морозовой, у нее лучшее оборудование из всех, что я видела, — продолжала Алиса. — Я должна расшифровать их базовый код, понять их протоколы адаптации. Затем создать для них «цифровую подпись», которую твой симбиот распознает как «свою». А потом написать программу медленной, поэтапной интеграции. Это… это самый сложный проект в моей жизни. Я на время почти полностью уйду в оффлайн, погружусь в анализ. Так что ты остаешься почти без прикрытия.

— Семпай… Алиса-сан… — тихо вмешалась Юки, до этого молчавшая. — А этими… штуками… можно лечить?

Алиса на мгновение задумалась, поворачивая голограмму капсулы.

— Теоретически… да. Их основная функция — перестройка материи на клеточном уровне. Они могут восстановить любую поврежденную ткань. Даже атрофированные мышцы и нервные окончания. В теории, они могут даже мертвого поднять, если мозг не поврежден.

— Тогда… мы должны предложить это ему. Технарху, — решительно сказала Юки. — Если он будет знать, что мы можем его вылечить, он не предаст нас. Он станет… нашим союзником. По-настоящему. Он будет зависеть от нас.

Я удивленно посмотрел на нее.

— Сделать из нашего врага-шантажиста нашего пациента-должника… Юки, а ты не так проста. Мне нравится твой образ мыслей.

— Это логично, — подтвердила Алиса. — Высокий риск, но и награда высока. Шантаж — это временно. А надежда на исцеление — вечный поводок.

— Что ж, план отличный, — сказал я, в очередной раз оглядывая мрачный коридор. — Есть только одна проблема. Как мы сообщим нашему цифровому затворнику эту радостную весть? У меня нет его в списке контактов. Или ему можно просто крикнуть в ближайшую розетку и надеяться на чудо?

— Чудеса — это для дилетантов, босс, — хмыкнула Алиса. — Есть идея. Я могу попробовать подключиться к сети «Гиппократа» и через нее выйти на Технарха. У него должен быть узкий сервисный канал в его личной сети, скорее всего, для экстренной связи с медперсоналом. Односторонний, как исповедь. Он вряд ли ждет оттуда писем от анонимных доброжелателей, но… наше сообщение может быть и получит.

— Действуй, — кивнул я. — Текст простой: «У нас, возможно, есть лекарство от твоего недуга. Выйди на связь».

— «Таблетки от жадности, доставка курьером». Поняла, — она усмехнулась. — Отправляю, — её голограмма на мгновение пошла рябью. — Готово.

— Что ж, будем надеяться на лучшее. На крайняк — дождемся, пока он снова не объявится в свой вип-ложе. Либо, может быть, сам выйдет на связь.

— Ага. Босс, сейчас мне нужно уйти глубоко в себя. В прямом смысле. Если повезет — я смогу накормить тебя целебными нанопилюлями прямо во время турнира. Буду на связи только в экстренных случаях. Не умри тут без меня, босс.

Ее голограмма замерцала и с тихим щелчком исчезла.

Я остался один. Ну, почти один. Рядом невидимой тенью порхала Юки.

Освободившись от постоянного стресса и внутреннего конфликта, она, казалось, превратилась в любопытного цифрового котенка. Она с интересом разглядывала ревущую толпу, потом ее внимание что-то привлекло. Она подлетела к одному из зрителей, который лениво жевал попкорн. С видом заправского фокусника она «поймала» попкоринку, выхватив ее из руки зрителя.

С любопытством поднесла ее ко рту… и разочарованно надула губки, когда «угощение» беспрепятственно прошло сквозь ее лицо. После чего вернула лакомство обратно в банку в руке зрителя.

Тот смотрел на левитирующую попкоринку с таким ужасом, словно увидел привидение… После чего передал банку своему приятелю, наблюдавшему за ареной.

— Костян, попкорн хочешь?

— А… а давай! — Костян принял банку. — А чего ты так расщедрился?

— Да наелся уже… досыта…

Затем алые глаза Юки сфокусировались на мне. Точнее, на моем нелепом наряде. На ее цифровом личике отразилась целая гамма эмоций — от смущения до праведного негодования.

— Семпай, у вас тут складочка! Позвольте поправить!

Она подплыла ближе и, вытянув тонкие пальчики, попыталась «разгладить» складки на моих обтягивающих штанах, отчего по моей ноге пробежала легкая цифровая щекотка.

Толпа все еще гудела, но уже не так яростно. На арене два каких-то статиста мутузили друг друга с энтузиазмом двух сонных мух. Я остановился у ограждения, глядя на это унылое зрелище и размышляя о том, во что я ввязался.

— Ну что, носитель, наслаждаешься плодами своего триумфа? — раздался рядом ленивый, до