Протокол: Новый Архимаг 4.0 - Кирилл Геннадьевич Теслёнок

дать мне код доступа, я смогу на пару минут создать „белое пятно“ в системе безопасности. Обмануть её. Заставить думать, что шкатулку никто не трогал. Но для этого Юки должна мне довериться полностью. И нам понадобится физический доступ к ней».

Я перевел взгляд на Технарха.

— Тогда ты просто обеспечишь нам несколько минут тишины. Отключишь внешние камеры и датчики вокруг хранилища. Отзовешь охрану. Чтобы к нам в гости не заглянули ребята Германа или Аргенты. Справишься, бог из машины?

Его аватар застыл, словно обдумывая все «за» и «против». Это была сделка, от которой он не мог отказаться. Я давал ему шанс сохранить свой главный секрет. Взамен я просил лишь информацию и небольшую услугу. Для него это было унизительно. Но альтернатива была куда хуже.

— Хорошо, — наконец, произнес он. В его голосе не было и тени смирения, лишь ледяной расчет. — Я предоставлю тебе информацию о заказчике. И обеспечу пять минут «тишины» у хранилища. После этого ты и твои… питомцы… исчезаете. И забываете о моем существовании. Наши пути больше не должны пересекаться. Никогда.

— Взаимно, Лео. Взаимно, — кивнул я.

Мы договорились. Сделка с цифровым дьяволом была заключена.

— А теперь проваливайте, — бросил он. — Мне нужно зачистить логи и готовиться к экстренному переезду. И да, Ветров… ты можешь считать, что выиграл. Но запомни: в следующий раз, когда наши пути пересекутся, я буду готов. И такого щедрого предложения уже не будет.

Его аватар начал медленно таять, растворяясь в воздухе. Он уже собирался исчезнуть окончательно, когда я задал последний вопрос. Он мучил меня с того момента, как я узнал его имя.

— Лео.

Проекция замерла, мерцая полупрозрачным силуэтом.

— А сколько тебе лет?

Этот вопрос, казалось, выбил его из колеи куда больше, чем все мои угрозы. Аватар яростно замерцал.

— Тебе какое дело, малолетний куколд⁈ — его холодный, механический голос на мгновение сорвался на высокий цифровой звук множественных глитчей, полный злости и унижения.

И с этими словами он окончательно исчез, оставив после себя лишь легкий запах озона и звенящую тишину.

— Ого, — протянула Алиса, ошарашенно глядя на то место, где только что был Технарх. — Кажется, мы только что нащупали его главную уязвимость. Не болезнь, не страх деанонимизации. А возраст.

Юки удивленно моргнула своими огромными аниме-глазами.

— Семпай… А что такое… «куколд»? — с детской непосредственностью спросила она. — В моей базе данных есть такое слово… но все данные о нем почему-то удалены…

Я лишь тяжело вздохнул. Похоже, мне еще предстоял долгий и сложный разговор на тему интернет-сленга.

— Пойдем, — я повел плечами, все еще чувствуя слабость в ногах. — Пока Технарх не передумал и не решил, что деанонимизация — меньшее из зол.

Мы двинулись по опустевшим служебным коридорам в сторону хранилища. Юки шла рядом, ее голограмма стала почти плотной и не мерцала — словно близость к «Хако» подпитывала ее.

«Сеня, пока мы тут бегаем, у меня для тебя есть эксклюзивный контент, — голос Алисы стал деловым. — Я тут взломала приватный канал связи в ложе Дяди Германа. Несколько минут назад у него был очень… интересный видеозвонок».

На мою сетчатку вывелось изображение с камеры в ложе. Дядя Герман, все такой же массивный и багровый, нервно жевал свою сигару. А перед ним, на голографическом экране, висели три фигуры. Они были в дорогих, изящных масках, полностью скрывающих лица. Одна в виде золотого сокола, другая — серебряной лисицы, третья — черного волка. Их костюмы кричали о богатстве и высоком статусе, а голоса, искаженные модуляторами, были полны холодного, аристократического недовольства.

— Ваше желание устроить шоу, Герман, привело лишь к дополнительным проблемам, — прозвучал голос «Золотого Сокола». В нем слышались властные, привыкшие повелевать нотки. — В финал вышли совершенно случайные элементы. Этот ваш Хирург. Аргента. Барс. И другие. Они не должны были там оказаться. По нашему договору, к решающим боям должны были остаться только наши ставленники. Чтобы они разыграли приз между собой. Тихо. Без лишнего шума.

— Господа, не стоит беспокоиться, — пробасил в ответ Герман, пытаясь сохранить хорошую мину при плохой игре. Его лоснящееся лицо блестело от пота. — Все идет по плану. Небольшие накладки, признаю. Но я уверяю вас, все лишние участники… очень скоро выйдут из строя. По тем или иным причинам. Это я вам гарантирую.

На этом изображение замерцало и исчезло.

«Кто-то заметил мое вторжение и обрубил канал, — констатировала Алиса. — Но суть, я думаю, ясна».

Я молчал, переваривая увиденное.

— Значит, весь этот турнир — просто спектакль, — сказал я вслух. — Договорняк для аристократов, которые решили разыграть между собой ценную игрушку. А все остальные бойцы, включая меня, — просто пушечное мясо, массовка для создания иллюзии честной борьбы.

— Похоже на то, босс, — кивнула Алиса. — И им очень не понравилось, что в их песочницу залезли посторонние и начали ломать их куличики. Особенно такой, как ты. Который сломал не только куличики, но и главных вышибал песочницы.

— И что будем делать, Семпай? — тихо спросила Юки, глядя на меня снизу вверх.

— Ну раз они не хотят играть честно… — твердо ответил я, останавливаясь перед бронированной дверью хранилища. Охраны не было. Тут Технарх не подвел. — То и нам незачем, верно?

Глава 8

Чего тебе надо, галлюцинация?

…Юки приложила ладонь к скрытой панели, и дверь хранилища с тихим шелестом отъехала в сторону. Мы вошли внутрь.

Помещение было небольшим, круглым и совершенно пустым. Стены были сделаны из того же иссиня-черного материала, что и шкатулка. В центре, на тонком металлическом постаменте, под пуленепробиваемым колпаком, стоял главный приз. Шкатулка.

— Ну что ж, вот она, звезда нашего вечера, — пробормотал я. — Теперь осталось понять, как съесть торт, не разбив витрину.

— Сейчас будет фокус, Семпай, — Юки хихикнула и, подойдя к постаменту, положила обе руки на колпак. Узоры на шкатулке и стенах комнаты синхронно вспыхнули мягким розовым светом. Колпак с тихим шипением поднялся. Юки взяла шкатулку в руки.

— Хако можно открыть только изнутри. И только я знаю, как, — прошептала она, и ее алые глаза с нежностью посмотрели на черный монолит. — Мастер научил…

Шкатулка в ее руках начала меняться. Ее гладкие, без единого шва грани разошлись, словно лепестки металлического цветка, абсолютно бесшумно.