Кельтская загадка - Лин Гамильтон

— Уложил его в глубокий нокаут, — усмехнулся Малахи. — Замечательное было зрелище. Думаю, теперь нужно выпить за руку Алекса.

Я заказала еще виски для мужчин, для себя ничего. Начинало казаться, что вечер у нас затянется, и я подумала, что мне, возможно, придется потом вести машину.

Майкл взглянул на меня.

— Можете немного просветить нас? Мы видели, как О'Коннор выходил из пивной Тома Фицджеральда. С распухшим лицом, в очень дурном настроении. Совершенно пьяный. Пошел по одной из улиц.

— Надеюсь, не в этом направлении, — сказала я, подумав, что пьяный Конал может оказаться серьезной проблемой.

— Может, и нет, — ответил Майкл. — Но даже если в этом, на заплетающихся ногах он доберется сюда нескоро. Расскажите нам, что случилось сегодня.

Я поведала им эту историю с активной помощью Малахи и Кевина.

Во время этого разговора Брета ничего не говорила, хотя, когда дослушала, вид у нее был потрясенный. Казалось, она витает мыслями где-то далеко. Я предложила ей виски, но она отказалась, сидела со стаканом содовой, который едва пригубила, и смотрела в пламя камина напротив нас.

— Я лишилась работы, — внезапно сказала она, выйдя из оцепенения.

— Господи, — сказала я, — как жаль. Что случилось?

Брета молчала несколько секунд.

— Я работала в магазине одежды, — заговорила она наконец. — В магазине очень модной одежды в Килларни. Думаю, — неторопливо произнесла она, — они не сказали этого, но сочли, я недостаточно хорошо выгляжу, чтобы там работать.

Губа ее задрожала, но она не заплакала.

— Как так, Брет? — воскликнул Майкл. — Как это ты недостаточно хорошо выглядишь?

— Я здорово растолстела, — ответила Брета. Из уголка ее глаза выкатилась слезинка. Она сердито смахнула ее. — И они правы. Одежда на мне сидит неважно. Я не жалею об этой работе. Она была не особенно интересной. Но через две недели мне придется съехать с квартиры, и я не знаю, куда деваться.

— По-моему, Брет, ты просто красавица, — хрипло заговорил Майкл. — Можешь жить у меня. Понимаю, для тебя я недостаточно хорош, работаю в усадьбе твоей семьи и все такое. Но у меня есть квартирка в коттедже для работников. Раз Джона Херлихи уже нет, может, я смогу получить его квартиру. Она побольше, с маленькой кухней и всем остальным. Места хватит… — Он умолк и посмотрел на свои загрубелые руки. — Места хватит для всех нас.

Я не знала, кто это «все мы», но подумала, что его предложение очень хорошее, участь Бреты могла оказаться гораздо хуже. Возможно, Майкл не семи пядей во лбу, но достаточно умен, притом он добрый, щедрый и явно влюблен в Брету.

— Спасибо, Майкл, — негромко ответила Брета. — Я признательна тебе за это предложение. Очень, очень признательна. Оно самое приятное из того, что долгое время выпадало на мою долю. Мне нужно будет подумать об этом, но…

Брета не договорила, и они сидели, глядя друг на друга.

«Разве любовь не великолепна?» — подумала я. Она размораживала Брету, и это было замечательно.

— Значит, решено. Нам нужно искать то сокровище, — неожиданно заговорил Майкл. — Искать по-настоящему. Все будет хорошо, Брет. Денег там будет много. Мы можем искать все вместе. Уверен, их будет достаточно, чтобы разделить на всех. Можешь взять мою долю. — Он сделал паузу. — Я забыл, — обратился он ко мне. — Что случилось, когда вы пошли спрашивать об указании Бреты?

— Попытка оказалась неудачной, — ответила я. Алекс кивнул. — Ваша мать, — я взглянула на Брету, — утверждает, что это была обычная кража. Вместе с указанием из сейфа исчезло немного денег, если верить, что указание в самом деле исчезло. Кроме того, взяты две карты. Она сказала, что семья решила не иметь никакого отношения к поискам сокровища вашего отца.

— Я этому не верю, — возмущенно сказал Малахи. — За каким чертом явился к нам этот мерзавец Конал О'Коннор, если он не искал сокровище?

— Но они нам не нужны, так ведь? — упорствовал Майкл. — Брета знает это стихотворение. Давай, Брет. Расскажи нам о нем. Пожалуйста!

— Какой ты оптимист, Майкл. Прямо-таки помешанный. Может, папа просто разыгрывал нас.

— А может, и нет! Попытаться все равно стоит. Что нам терять?

Брета ласково посмотрела на него.

— Ладно, — заговорила она наконец. — Стихотворение называется «Песнь Авархина», считается, что Авархин Белое Колено ступил с этими словами на ирландский берег. Отец заставил меня перевести это стихотворение с древнеирландского и выучить наизусть. Звучит оно примерно так: «Я морская зыбь, яростная волна, рев моря».

Голос ее звучал приятно, с ирландской мелодичностью и ритмом.

— Отец хорошо ее выучил! — воскликнул Кевин, держа ладонь приставленной к уху. — Сейчас почти все молодые люди не интересуются старыми историями, делают вид, что прошлое не имеет значения, но Брета всегда интересовалась. Она во многом похожа на отца.

— Тихо ты, — сказал Малахи.

— «Солнечный луч».

Майкл взял Брету за руку. На сей раз она ее не отдернула.

— «Красота деревца».

Это были замечательные образы, и я попала под обаяние слов. Так оно и продолжалось, пока Брета не приблизилась к концу.

— «Кто гонит скот из Тары», — произнесла она. — «Этот отличный пастух всеискусен». — Сделала краткую паузу. — Это дословный перевод, но кое-кто истолковал эти фразы о скоте как о звездах. Это вопрос, примерно такой: «Кто призывает звезды? На кого звезды светят?».

— Надеюсь, они светят для нас, — с жаром сказал Майкл.

Ясно было одно — звезды не светили для Конала О'Коннора. Дверь бара распахнулась, и совершенно пьяный Конал вошел нетвердой походкой. Волосы его слиплись от дождя, челюсть была распухшей, лицо раскраснелось от выпивки. Увидев, что он смотрит в нашу сторону, я ощутила прилив страха. Но искал он не нас.

— Нуала, — заорал он. — Надевай пальто. Мы идем домой! А ты, скотина, — сказал он, схватив мужчину, сидевшего рядом с Фионуалой, который стал объектом ее внимания после ухода Роба, — держи свои лапы подальше от моей жены.

Этот человек чуть не упал, когда Конал сдернул его с табурета.

— Послушай, Конал, — сказал Идан, владелец и бармен. — Успокойся, а?

— Я ничего не делал, — сказал тот человек. — Просто разговаривал, и все.

— Разговаривай с кем-нибудь другим, — заорал Конал. — Нуала, пошли. Ну!

— Я никуда с тобой не пойду, Конал, — ответила она. — И это уже не твой дом. У нас с тобой все кончено. И больше не смей появляться возле «Второго шанса»!

Конал с искаженным от ярости лицом схватил ее за руку. Несколько человек отступили. Я скорее почувствовала, чем увидела, что несколько человек выскользнуло в дверь, решив смело встретить дождь, чтобы не оказаться замешанными в этой отвратительной сцене.

— Мистер О'Коннор, — раздался спокойный голос гарды Миног. Она была не в мундире, поэтому выглядела покладистой, довольно привлекательной, но оставить без внимания ее тон было нельзя. — Предлагаю вам снять номер в отеле на этой улице, чтобы не проводить ночь в тюрьме. Пожалуйста, выпустите руку миссис О'Коннор.

Конал, все еще державший Фионуалу за руку, пропустил ее слова мимо ушей и потащил жену к двери.

— Кажется, гарда Миног попросила вас выпустить миссис О'Коннор и уйти отсюда, — сказал Роб. Я не видела, как он вернулся, но решила сказать ему, что его расчет времени безупречен. — Предлагаю исполнить это в точности, — сказал он, сделав ударение на последнем слове. Он стоял очень спокойно, опустив руки, но в нем чувствовалась готовность при необходимости действовать очень быстро. И в голосе его звучало что-то такое, чего я раньше не слышала, говорившее, что Коналу лучше бы повиноваться. Конал, видимо, тоже услышал это, потому что через секунду-другую выпустил руку Фионуалы и вышел из бара, толкнув столик у двери так сильно, что несколько стаканов упало на пол.

Его грубый уход был встречен полной тишиной. Вслед за Коналом ушло с испорченным настроением еще несколько человек. Коналы о'конноры этого мира вредят бизнесу.

— Малахи, как насчет джиги-другой? — наконец спросил Идан, взяв метлу и мусорный ящик. — Весь вечер бесплатно угощаю выпивкой, если поможешь мне развлечь гостей.

— Идет, — ответил Малахи. Один из официантов взял метлу и принялся подметать оставленные Коналом осколки.

Идан зашел в заднюю комнату и тут же вышел со скрипкой и кельтским барабаном.

— Где Шейла? — крикнул кто-то из посетителей.

— В задней комнате, где же еще? — ответил Идан. — Но я вытащу ее оттуда для такого случая.

Шейла, жена Идана и совладелица бара, вышла с красным от кухонного жара лицом из задней комнаты.

— Где твоя флейта? — крикнул человек в глубине зала. Шейла усмехнулась.

— Устраиваем небольшой сейлид, да? — сказала она, доставая тонкую флейту из заднего кармана. — Когда увидела, как входят Малахи и Кевин, я подумала, что такое может случиться. Брета, очень хорошо, что ты снова с нами.