Переправа - Джек Кетчам

такое ощущение, что со временем нога вполне может онеметь. Рана пульсировала.

- Ты справишься, Белл? - спросил он.

Я кивнул. Я смотрел на мертвеца, стоящего передо мной на коленях, и не решался заговорить.

Я увидел, что Харт ранен высоко в районе груди. Я не хотел акцентировать на этом внимание. Там было много крови.

- Нам надо попытаться выбраться отсюда.

Перешагнув через четыре тела в дверном проеме, мы направились к хозяйственным постройкам, всю дорогу ожидая выстрелов.

Выстрелов так и не последовало. Мы обогнули здания, углубились в кусты и вышли на поляну, где привязали лошадей. Но лошадей там, конечно же, не было.

Только Елена и Селин в лунном свете.

* * *

- А где Матушка? - спросила Елена.

Харт не ответил. Да в этом и не было необходимости. Его взгляда было достаточно. Взгляд был жестким, и она восприняла его как физический удар. Я почти чувствовал, как она думает: Этот человек винит меня. Конечно, винит. Он винит меня в потере своего друга.

Это было вполне возможно. Но нельзя было быть уверенным наверняка. Иногда его просто невозможно было понять.

Она сказала, что нужно заняться делом и указала на меня.

- Ayudame Celine[20], - сказала она.

Селин сильно прихрамывала, я видел, что у нее прострелено бедро и оторван подол комбинации для перевязки, Под повязкой было что-то коричневое, что, как я узнал позже, повторив процесс на себе, было простой смесью грязи и ее собственной мочи, но в следующее мгновение я понял, что она расстегивает мои брюки и аккуратно спускает их вниз, чтобы добраться до раны, а Елена в это время стягивает рубашку Харта с его плеч. Его ранило прямо под мышку, пуля прошла между грудью и подмышкой насквозь. Кровотечение уже почти остановилось, но крови вытекло очень много.

- Значит, ты и есть Селин, - сказал я.

Мои слова звучали глупо, даже когда я их произносил. Возможно, я даже был близок к шоку, не знаю. Но мне казалось, что я должен был что-то сказать. Вот эта симпатичная молодая мексиканка вытирает мое голое бедро полоской ткани, оторванной от ее комбинации. Еще дюйм или два, и у меня вообще не будет от нее секретов.

- Я не знаю, как вас благодарить, - сказала она.

Она посмотрела на Харта.

- Вас обоих.

Выражение лица Харта сменилось с гримасы на нечто, похожее на улыбку.

- Они ожидают, что мы попытаемся убежать, - сказал он. - Вероятно, придут за нами с первыми лучами солнца. Решат, что нас будет легко поймать, если мы пойдем пешком. Так ты все еще хочешь поблагодарить меня, девочка? Как у тебя дела с конокрадством?

Глава 14

Сомневаюсь, что кто-то из нас вообще спал в ту ночь. Я точно не спал. И не спал бы, даже если бы раненое бедро позволило мне это сделать. И когда в самый темный час, перед рассветом, в так называемый "час волка", Харт коснулся моего плеча, чтобы разбудить меня, я был готов.

Мы возвращались через кустарник тем же путем, огибая потухший костер охранника. Мы с Селин шли с трудом, под мелким непрерывным дождем, и к рассвету притаились в мокрых зарослях, откуда был хорошо виден Пэдди Райан, сидящий в кресле-качалке на крыльце, отмытый от черно-белого грима и пьющий из изящной фарфоровой чашки.

Мы увидели по два охранника перед парой хозяйственных построек справа от нас, что навело нас на мысль, что в них находятся остальные пленники, еще трое в загоне кормили и поили лошадей, и еще один был в центре загона у колодца. И наконец, мужчины, которых Елена назвала "Фредо" и "Густаво", стояли спиной к нам перед колесом повозки прямо перед нами, бросая во что-то камни и гальку и смеясь.

Когда они наклонились, чтобы собрать побольше камней и гальки, мы увидели, что это было.

* * *

Я слышал об этом во время войны.

Партизаны могли отнять у человека не только сердце, язык или гениталии.

Бывало, что они забирали его мозг.

К колесу повозки был привязан Матушка. Верх черепа был отпилена чуть выше бровей, и именно в это углубление, пустое сейчас, если не считать дождевой воды, мужчины бросали камни.

* * *

Елена тронула Харта за плечо.

- Харт, - сказала она.

Он не ответил. Только уставился на мужчин, крепко сжимая кости в кулаке.

- Харт. Мне так жаль.

- Почему это?

- Пожалуйста, Харт. Прости.

Мне показалось, что она вот-вот заплачет. Елена вот-вот заплачет. Это было почти так же шокирующе, как и то, что происходило у нас на глазах. Но затем он повернулся к ней, и впервые его голос был нежным:

- Я не держу на вас зла, мэм. И он тоже. Как я уже сказал, это семья. У всех есть семья.

И на мгновение я увидел, как между ними что-то промелькнуло, что-то искреннее и почти нежное, состоящее из уважения, потери и страдания, и она кивнула ему, а он тихо сказал:

- Даже у меня, - и снова перевел взгляд на двор.

Там под звуки смеха, Фредо и Густаво бросали камни.

- Даже у меня, - повторил он, и на этот раз в его словах чувствовался весь его гнев.

Некоторое время мы молча наблюдали за происходящим.

- Я насчитал одиннадцать человек, - сказал я. - Они сильно рассредоточены. Будет трудно добраться до лошадей.

- Мы не идем за лошадьми.

- А?

- Матушка только что изменил мои планы.

Я посмотрел на него. Он вздохнул.

- Белл, ты гораздо лучший человек, чем думаешь. По крайней мере, когда трезв. Но ты еще долго не сможешь бегать, как и Селин. Мы не будем гоняться за лошадьми. Подержи их минутку, ладно?

Он передал мне кости. Достал из кобуры револьвер, открыл его, крутанул барабан, закрыл и снова убрал в кобуру, а затем повернулся к Елене.

- Верните мне "Bинчестер", если вас это не затруднит, мэм. И одолжите мне ваш нож.

Думаю, мы все знали, о чем он думал в тот момент, и Елена неохотно согласилась с его просьбой. Я ни капли ее не винил.

- У вас остается винтовка Белла и его пистолет.

- На таком расстоянии пистолет не годится, Харт, - сказал я. - Ты же это знаешь.

- Тем не менее.

Он протянул руку.

Она передала ему нож, который