Темные ангелы нашей природы. Опровержение пинкерской теории истории и насилия - Dwyer Philip

После Колумбовой войны, начавшейся в 1490-х годах, европейцы пытались разобраться в мире, гораздо более разнообразном, чем тот, который они когда-либо знали. 9 Земной шар становился все более тесно связанным с перемещением народов и товаров, что еще более усилилось с появлением пароходов и железных дорог в XIX веке. Эпические миграции населения и насильственное порабощение африканцев привели к тому, что более 100 млн. человек покинули свои родные места не только в Европе, но и в Азии и Африке. Отдельные путешественники также оказались в разных уголках земного шара. Это были ученые, бизнесмены, миссионеры, правительственные эмиссары и искатели приключений. Они писали дневники, газетные статьи, мемуары и книги, некоторые из которых были широко известны. Они создавали каналы связи, благодаря которым о большом мире узнавала грамотная публика в их странах. Иногда они сталкивались с этим лично, путешествуя на торговых судах или участвуя в спонсируемых правительством исследованиях, как, например, великие естествоиспытатели Александр фон Гумбольдт и Чарльз Дарвин. Другие, как французский философ Монтескье, редко выходили за пределы своих поместий или вилл. Они сидели в своих библиотеках и читали литературу о путешествиях и научные отчеты - жанры, ставшие чрезвычайно популярными в XVIII-XIX веках, и размышляли о том, что означает этот огромный мир для европейцев и для человека в целом.

Аналогичным образом поступили африканцы, азиаты и жители Ближнего Востока. Столкнувшись с западной мощью, продукцией и идеями, они пересмотрели некоторые из своих собственных научных, религиозных и политических убеждений. Они не просто восприняли западные идеи, но и создали свои собственные синкретические реформаторские движения, которые смешивали и адаптировали новые модели, пришедшие с Запада, со своими исконными традициями. Фатх Али Шах, правивший Персией с 1797 по 1834 год; Мехмет Али, эффективный лидер и в конечном итоге хедив Египта с 1805 по 1849 год; ряд османских султанов, начиная с Селима III в 1789 году, - все они признавали необходимость реформ. Каждый путешественник, западный или восточный, северный или южный, глубоко осознавал разницу между людьми - между людьми в своей стране и в регионах назначения, а также внутри этих стран. Это вряд ли было новым явлением. Труды Фукидида и Геродота пестрят описаниями, в некоторых случаях весьма причудливыми, различных людей в известном мире, то же самое можно сказать и об образованных китайских и арабских путешественниках средневекового периода.

Однако два фактора в столкновениях XVIII и XIX веков были разными. Европейцы и североамериканцы, отправившиеся в путешествие за границу, часто - не всегда, но часто - искали доказательства для разделения человеческого рода по расовому признаку. Классификация мира природы была определяющей характеристикой научной революции и эпохи Просвещения, и она перешла в XIX век. Такие натуралисты, как Гумбольдт и Дарвин, внимательно наблюдали за горными породами, растительностью, видами рыб и животных. Большинство из них не могли удержаться от комментариев по поводу общества и политики. Подобно Каролюсу Линнею, великому шведскому ученому XVIII века и мастеру классификации, они проводили связи между анализом природы и миром людей.

От решимости классифицировать весь растительный и животный мир до классификации человека таким же строгим, якобы научным способом оставалось совсем немного. Линней был одним из тех, кто выдвинул идею расового деления человека на виды. Это деление никогда не было невинным; оно всегда было иерархическим, всегда относило одних людей - неизбежно европейцев - к категории людей, способных к высшему образованию и рациональному мышлению, а других - к варварам. Линней определил европейца как "изобретательного", азиата - как "меланхоличного", а африканца - как "хитрого, ленивого, беспечного". Такая интерпретация легко сочеталась с акцентом Джона Локка на наблюдательность и с разделением Монтескье человеческого рода на неизменные группы, основанные на географии и климате. Неудивительно, что Монтескье восхвалял жителей севера, хорошо управляемых англичан и скандинавов, которые создали свободу из ее истоков в германских племенах. Но африканцы, писал он, были вне конкуренции: "Вряд ли можно поверить, что Бог, который является мудрым Существом, поместил душу, особенно добрую душу, в такое черное уродливое тело. Ведь это так естественно - смотреть на цвет как на критерий человеческой природы". В этих двух коротких фразах Монтескье сделал четыре существенных шага в направлении расового мышления. Он дал вечные характеристики человеческим группам по цвету кожи; утверждал, что физиогномика, внешний облик, выражает внутреннюю сущность; сделал одну группу, африканцев, неспособной войти в круг избранных; и "натурализовал" цвет кожи как признак - "это так естественно", писал он. Таким образом, правильный политический порядок должен был отражать определенные расовые свойства.

Для создания полноценной теории расы требовалась новая наука о человечестве. Именно такой наукой и стала антропология - изобретение эпохи Просвещения. Мыслители эпохи Просвещения горячо стремились по-новому определить место человека в природе. Критика христианства подорвала примат религиозных догм, и человек оказался в море неопределенности. Их нужно было заново закрепить, и дезаскрепленная, предположительно научная "природа" дала для этого вес.

Ключевой фигурой в становлении новой дисциплины - антропологии - стал Иоганн Фридрих Блюменбах (1752-1840), в работе которого "О естественном разнообразии человечества" подчеркивалось как единство человеческого рода, так и разнообразие внутри него, которое можно объяснить только с помощью тщательных научных наблюдений. Его "эпохальный каталог человеческих рас", по словам Питера Гея, включал всего пять, каждая из которых относилась к своему региону земного шара - кавказская, монгольская, эфиопская, американская и малайская. В течение следующих 200 лет, практически до наших дней, ученые оспаривали количество и типы, но не попытки определить и классифицировать расы. С коллекцией скелетов Блюменбаха, сырьем для его научных исследований, могли соперничать только антропологи XIX века, которые начали собирать черепа и измерять черепную коробку для определения расовой принадлежности.

Немецкий деятель эпохи Просвещения Иоганн Готлиб Фихте как нельзя лучше воплотил противоречия, лежащие в ее основе. В работе "Основания естественного права", опубликованной в 1796 г., Фихте утверждал, что понятие отдельного человека, существующего только для себя, является бессмыслицей. Я несводимо, но оно всегда существует в сочетании с другими людьми. Человек ... становится человеком только среди людей", - писал он. Социальное и индивидуальное неразрывно связаны, интерсубъективность - необходимое условие мира.

Именно с этой эгоцентрической точки зрения Фихте вносит глубокий вклад в развитие правозащитного мышления: Я должно признать, что другие заслуживают такого же набора прав. Фихте поместил истоки прав не в некий универсальный ландшафт, будь то моральный, теологический или политический, не в некое изначальное состояние природы, а в самодействующее, самосознающее Я, которое должно предоставить другим такие же права. Основополагающим здесь является понятие взаимного признания [Anerkennung], которое сыграет столь важную роль у Гегеля, а затем в философии конца ХХ века, в частности, в философии Эммануэля Левинаса. Разумный мир может быть построен только совместными усилиями свободных людей. Индивидуальная и коллективная свобода, индивидуальное и коллективное самоопределение неразрывно связаны друг с другом.

Но мысль Фихте, при всей ее интерсубъективности, при всем ее освежающем, универсалистском тоне, сразу же ставит проблему, которая всегда преследует Просвещение и правозащитную мысль: Кто имеет право войти в очарованный круг тех, кто наделен способностью позиционировать себя и пользоваться свободой? Фихте писал: «Понятие индивидуальности определяет сообщество, и все, что из этого следует, зависит не от меня одного, но и от того, кто в силу этого понятия вступил со мной в сообщество. ... . . Мы оба связаны и обязаны друг другу самим своим существованием». Но кто именно составляет сообщество?