Гувернантка из Лидброк-Гроув - Виктория Анатольевна Воронина

напольные часы в холле начали бить девять часов вечера, отправились навстречу своему будущему, которое, по уверению Фанни, должно представлять собою сплошное счастье с любимым мужем. Путь к нему должен был усыпан даже не розами с шипами, а благоухающими мягкими лепестками. А пока Фанни и я шли по красной ковровой дорожке, ведущей нас в блистательный мир лондонского света.

Когда мы подошли к заветным двустворчатым дверям, лакеи в парадных ливреях открыли их нам с двух сторон и на нас хлынул непривычно яркий поток света, исходяший от тысячи зажженных одновременно толстых свечей.

Бальная зала, полная народу, напоминала мне некоего великана, который раньше спал в полумраке и в тишине, а теперь с зажженными хрустальными люстрами и золотыми светильниками на стенах поднялся во весь рост, приветствуя гостей. На хорах оркестр играл веселую музыку, создающую приподнятое настроение и вызывающую желание пуститься в пляс. Этому званому вечеру предшествовали многочасовые тщательные приготовления, и успех был налицо. С наступлением темноты особняк Лэндонов со стороны парадного фасада оказался полностью освещен. Просторная веранда превратилась в оранжерею: ее украсили новыми решетками для вьющихся растений, подогрели и наполнили оранжерейными цветами по баснословной цене. Весь дом был так причудливо оформлен, что невозможно было определить, куда же вы попали. Фойе казалось мне раем, лестница с мраморными статуями античных богинь – страною фей, коридоры – гротами, утопающими в папоротниках… Бал проходил на первом и втором этажах, сам же дом казался бескрайним. Лорд Лэндон и леди Амелия на правах хозяев приветствовали своих знакомых возле парадной лестницы, а они все прибывали и прибывали. Балы в особняке Лэндонов, поставленные на широкую ногу, были чрезвычайно популярны среди столичной знати. Никто из гостей, как я впоследствии узнала, не отказался вновь испытать гостеприимное радушие родителей Фанни, и именно здесь приглашенные родственники и знакомые Лэндонов чувствовали себя особенно уютно и легко.

Возле леди Амелии я увидела брата Фанни и баронета Эндервилля, который пришел на званый вечер в сопровождении своего кузена Николаса. Мое сердце вздрогнуло, стоило мне увидеть Дориана. Он показался мне таким красивым, таким желанным!!! И неужели это только мне кажется, что он удивительно красив?!! Но нет, я доверяла своему сердцу, которое каждый раз замирало при виде его. Если не доверять своему сердцу, то чему тогда можно доверять?!!

Чтобы скрыть бурю эмоций, охватившую меня при виде любимого, я поспешила опустить глаза вниз и последовала за Фанни, которая с улыбкой девичьей невинности приближалась к своим родителям. Лорд Лэндон и леди Амелия с родительской гордостью посмотрели на свою дочь, а гости встретили виновницу торжества приветственными аплодисментами после небольшой речи ее родителя.

Торжественная часть вечера в виде чествования Фанни подошла к концу, и начался собственно бал. Оркестр заиграл увертюру к первому танцу бала – кадрили. Мою подругу тут же начали приглашать окружившие ее поклонники, но она всем им отказывала, помня об обещании баронета Эндервилля открыть с нею бал. Дориан, улыбаясь, в самом деле принялся продвигаться к ней через плотную стену ее обожателей, а я, не отрываясь, смотрела прямо на него. Наверное, мой взгляд помимо моей воли был уж слишком прямолинейным и упорным, если шаги молодого баронета Эндервилля невольно замедлились и он, не выдержав, оглянулся на меня.

Сначала Дориан меня не узнал. Легкое недоумение отразилось на его лице, он мучительно пытался и не мог вспомнить, кого же я ему напоминаю. Я же снова поспешно опустила вниз глаза, сообразив, что не слишком прилично для юной дебютантки откровенно рассматривать мужчину на балу, да и в другом общественном месте. Отчаявшись вспомнить меня без посторонней помощи, Дориан обернулся к моей подруге и негромко сказал:

- Милая Фанни, представь меня своей спутнице. Это одна из твоих французских кузин?

Фанни в ответ сначала рассмеялась, и ее смех в который раз напомнил мне звон серебряного колокольчика. Я же стояла не жива ни мертва от опасения, что Дориан сочтет меня не достойной своего общества, как и его кузен Николас Эндервилль, поскольку я не принадлежала к их кругу. Шаловливая Фанни продлила мою пытку, решив развлечься в этой ситуации.

- Нет, нет, Дориан, ты должен сам догадаться, кто моя подруга, - кокетливо проговорила она. Я же от тайного волнения потеряла способность говорить в эту минуту, когда решалась моя судьба.

- Дорогой Дориан, ты уже встречал эту милую девушку в нашем доме, - мягко напомнила Дориану леди Амелия, желая ему помочь справиться с затруднением. Лорд Лэндон в это время говорил со знакомым ему генералом и от его внимания ускользнул наш разговор.

- Правда? – недоверчиво протянул Дориан, продолжая рассматривать меня. К моей тайной радости в его взгляде, устремленном на меня, отчетливо читалось восхищение. – Я бы запомнил ее, случись мне встретиться с нею у вас, леди Амелия.

- Дориан, это мисс Линн, племянница некоего коммерсанта Уилсона, - несколько нетерпеливо вставил свое слово его кузен Николас, которого уже начала раздражать пустая болтовня родственников. – Насколько я помню, она училась вместе с Фанни в школе Лидброк-Гроув.

- А-а, Эмма!!! – хлопнул себе по лбу Дориан, наконец-то вспомнив мою особу. Он посмотрел на меня с еще большим восхищением и сказал своим низким, бесподобно бархатным голосом, начисто забыв о своем обещании танцевать первый танец с Фанни. – Удивительно, как я мог предать вас забвению, мисс Линн. Позвольте пригласить вас на этот танец. Надеюсь, вы не настолько обиделись на меня за мою забывчивость, чтобы ответить мне отказом.

Фанни обиженно надула свои губки, недовольная тем, что ее любимый кузен отдал мне предпочтение, однако я в первый раз не обратила никакого внимания на ее переживания. Удивленная, потрясенная, сверх всякой меры обрадованная тем, что герой моих грез сделал меня своей избранницей, - пусть даже на время одного танца - я, как в счастливом сне протянула ему свою руку. Дориан легко повел меня, покорную его воле в круг танцующих, и я ступала рядом с ним по тщательно протертому паркету осторожно, ,словно по битому стеклу, очень опасаясь допустить какой-нибудь промах на его глазах. Бестактность своего кузена во избежание пересудов пришлось заглаживать Николасу. Он пригласил на кадриль Фанни, и наша пара образовала вместе с ними каре.

Мы танцевали в пределах своего квадрата, обмениваясь партнерами и живой темп танца расшевелил прежде замкнутого Николаса Эндервилля и обиженную пренебрежением Дориана Фанни. Они оживились, развеселились, и кадриль закончилась для