Праздник подсолнухов - Иори Фудзивара

– Долгая история. Можно войти?

– Пожалуйста, – ответил я.

В комнате она с любопытством огляделась, невнятно бормоча себе под нос:

– И внутри необычно. И как просторно! Везет же некоторым, столько места.

Слышал бы ее Мурабаяси. Вот что значит – все познается в сравнении. Любая оценка относительна.

Я указал ей на то самое место, где недавно сидел Мурабаяси. Она кивнула, переложила газеты, тихо присела и тут же, казалось, потеряла всякий интерес к окружающему интерьеру. Скрестив ноги и подперев одной рукой щеку, другой она облокотилась на чайный столик. Тонкая белая кисть четко вырисовывалась на черной полированной столешнице.

Не спеша усаживаться рядом, я предложил:

– Выпьешь чего-нибудь?

– Пива.

– К сожалению, у меня только молоко.

– Так я и думала. Ну и зачем спрашивать, если у тебя все равно только детское меню?

Она явно была не в духе. Я не решился спросить о причине. Молча достал из холодильника молоко в бумажном пакете, налил в кастрюлю и поставил на огонь. Сняв молоко за секунду до кипения, разлил в чашки. Поставил перед ней чашку, от молока шел пар. Я заметил: она что-то вертит в руках. Мой пончик. Она с интересом разглядывала надпись на упаковке.

– Слушай, а что значит «пончик со взбитыми сливками»?

– То и значит: пончик со взбитыми сливками.

– Но ведь если это пончик, то в нем должна быть дырка.

– Ясное дело. Но будь в пончике дырка, в него невозможно было бы положить взбитые сливки.

– Кошмар, – возмутилась она, – пончик без дырки – не пончик. А стоит целых сто иен!

– Бывают еще пончики с говядиной в соусе карри.

– Сумасшедший дом, – ответила она.

– Сразу видно, что ты не фанат круглосуточных магазинов.

– Не фанат. Там цены выше, чем в супермаркете. К тому же в последнее время там продают одну чепуху вроде этих пончиков.

– Это называется «гибридные товары» – когда вроде бы несовместимые продукты соединяют и превращают в один новый. Их в последнее время и правда стало много.

– Гибридные товары? Что только не придумают, чтобы оправдать отсутствие у товара его привычного «я». Вот куда, скажи на милость, подевалось «я» этого пончика? В чем ценность подобного барахла?

– Тебе его, в общем-то, насильно никто не предлагает.

Я взял из ее рук упаковку, мельком взглянул на этикетку и вытащил пончик. Глядя, с каким аппетитом я его поглощаю, она проговорила:

– Знаешь, что я думаю? Ты ведь ни разу не пытался заглянуть в свое будущее, оценить перспективу.

– Трудно сказать, может, и не пытался.

– А я тебе расскажу.

– О моем будущем?

– Да.

– Ну и какие у меня перспективы?

– Элементарные. Заболеть ужасным диабетом и закончить дни в агонии.

– Вот как? Не думал об этом.

– Кстати, – она поднесла ко рту чашку и глянула на меня исподлобья, – что уж тут говорить о будущем, если ты не замечаешь того, что творится у тебя под носом.

– Чего, например?

– Ну например, того, что за тобой следят.

– Хм… Кто?

– Не знаю.

– Тогда с чего ты это взяла? Откуда следят?

– Помнишь жилой дом напротив? «Мезон Дол Гиндза». Так вот оттуда, из квартиры на третьем этаже. А ты, выходит, совсем ничего не замечал?

– Совсем. А он что, называется «Мезон Дол Гиндза»?

– Слушай, когда построили этот дом?

– Ну… с полгода тому назад. Точно, год назад приходили из строительной компании, извинялись за неудобства.

– И ты даже не помнишь его названия?

– Меня оно как-то не интересует.

Она внимательно посмотрела на меня:

– Я думала, ты просто мальчишка, но у тебя, похоже, проблемы посерьезнее. Неужели тебе нравится жить словно студень?

– Студень?!

– Да, студень. Рыхлый, как эти взбитые сливки. Кстати, у тебя весь рот в креме.

Отправив в рот последний кусочек пончика, я вытер губы салфеткой.

– Повторяю свой вопрос: с чего ты это взяла?

– Я полчаса ждала тебя перед домом. Дверь не заперта, и я могла подождать внутри, но я-то человек воспитанный.

Я никак не прокомментировал это утверждение.

Она заглянула мне в лицо:

– Ты слушаешь? Так вот, пока я тебя ждала, я рассматривала тот дом и думала, как здорово было бы здесь жить. Представляла, какую квартиру я бы выбрала. Там пять этажей, так? На одном этаже трехкомнатные, выходят сюда, – я сначала выбрала такую, но потом прикинула цены на землю и остановилась на маленькой квартирке. Вот стою я, думаю обо всем этом, рассматриваю окна и вдруг замечаю любопытную вещь. Сегодня отличная ясная погода, а в квартире на третьем этаже плотно задернуты шторы. Сначала я подумала, что, возможно, там живет девушка, которая трудится по ночам и в это время суток как раз отдыхает. Но тут мне показалось, что шторы едва заметно колыхнулись. Шпион? Я сделала вид, что маюсь от скуки, и забрела на соседнюю автостоянку якобы полюбоваться припаркованным там «фиатом», а сама стала наблюдать в лобовое стекло. Там как в зеркале все видно. И что ты думаешь? Щель в шторах стала немного шире, и кто-то пристально начал меня рассматривать. Думаю, мужчина. Как только я обернулась, шторы моментально сомкнулись опять. Ну и что ты на это скажешь, приятель?

– Ты же мегазвезда, почему бы мужчине на тебя не полюбоваться?

– Такой вариант возможен, – деловито ответила она, – но ты не задумывался о том, что наблюдать могут за тобой?

– Может, и задумывался.

Я допил молоко и заговорил, опередив открывшую было рот Мари:

– Кстати, а что там с полицией по поводу покушения? Свой рассказ я оставлю на потом. И должок верну, и мыслями своими поделюсь. Буду признателен, если ты первой ответишь на мои вопросы.

Глядя на меня с жалостью, она медленно покачала головой:

– Какой же ты все-таки мальчишка. Только и умеешь, что требовать.

– Может, это все же лучше, чем в твоем мире, где только и надо уметь, что изворачиваться и хитрить.

– Твоя наглость не знает границ. И что, твой характер уже никак не исправить? – Не дождавшись ответа, она с отчаянием вздохнула: – Тут вот какая штука: формально никакого покушения не было.

– Формально?

– Да. И это при том, что японская полиция считается одной из лучших в мире.

– То есть наши доблестные копы еще не знают об инциденте. Так?

Она кивнула:

– Похоже на то.

– Выходит, Нисина не пострадал?

– Его ранили. Но пуля, кажется, только оцарапала руку. Врач сказал, что через две недели будет как новенький. Насколько я знаю, ранение не доставляет ему никаких неудобств, он даже не скован в движениях. Пиджак, правда, наверняка пришлось выкинуть.

– Но если его осматривал врач, он не мог не догадаться о причине ранения. Он что же, не посчитал нужным сообщить в полицию?

– Ну, врачи всякие бывают.

– Хм, выходит, у этих парней куплены даже такие эксклюзивные медицинские услуги? – промолвил я.

– Выходит, что так, – сказала она.

– Но ведь во время покушения там наверняка было полно посетителей?

– Ты же знаешь, казино – вещь нелегальная. Кому захочется добровольно светиться? Стрелявший скрылся. Все шито-крыто. Вот такие дела.

– А этот человек, который стрелял, как он выглядел?

– Говорят, самый обычный мужчина, по виду типичный клерк. Вроде бы совсем не похож на якудзу.

– Выходит, они поделились с тобой всеми этими подробностями?

– Ну… думаю, только малой их частью, но поделились, да. А может, это тоже послание тебе?

– Послание?

– Сегодня, когда я вернулась к себе в комнату, мне позвонил тот менеджер, его зовут Харада, и вызвал для разговора. Кстати, я только что от него, мы с ним сидели в кафе на Гиндзе. Он дал мне вот это. – Она вынула из сумки конверт и положила на стол. Банковский конверт. Довольно плотный.

– Что это?

– Выходное пособие.

– Выходное пособие?!

– Похоже, моя миссия закончилась. Мне сказали, что здесь миллион иен.

– Миллион иен?!

– Да что ты заладил как попугай! Хватит за мной повторять. Пожалуй, после месяца работы сумма действительно немалая.

– Немалая?! Я бы сказал, она вообще несопоставима со сроком твоей работы. Скажи спасибо, что тебя не слышат те, кого уволили по сокращению, – они разорвали бы тебя в клочья. Что же это за люди, не имеющие ни малейшего представления о кадровой политике?

– Я и сейчас не знаю, что это за люди. Не знаю, что у них на уме.

– Ты говорила о каком-то послании.

Она кивнула:

– Он сказал мне следующее: «Если вдруг случайно встретишь Дзюндзи Акияму, передай ему вот это». Слово в слово. Что ж, теперь хотя бы окончательно ясно, что они тебя знают и интересуются тобой.

Тонкая белая кисть прочертила дугу на поверхности стола. Передо мной легла визитная карточка. Те же иероглифы, что на визитке Мари, тот же дизайн. Офис Тадамити Нисины, секретарь Кунихико Харада. Только имя другое. Хотя есть и еще отличие – приписка сверху от руки: