Черный свет - Майк Германов

Ванна и кухня даже не тронуты еще. Мне кажется, этот процесс не закончится никогда. Я буквально тону в досках, мешках с цементом и банках всевозможных размеров. А хуже всего то, что в квартире постоянно пахнет растворителем: мы то красим, то лакируем, то еще что-нибудь! – Он покачал головой. – На прошлой неделе я не мог полдня разогнуться после того, как стелил линолеум в коридоре.

– Зато когда все-таки закончите… – начал было Самсонов, но Дремин перебил его нетерпеливым жестом.

– Это будет еще очень не скоро! – сказал он, отправляя в рот кусок зразы. – К тому же жена постоянно ползает по интернету в поисках дизайнерских решений, а потом требует, чтобы мы их воплотили. – Он закатил глаза. – Если я не сойду с ума в ближайшие пару лет, то это можно будет считать чудом!

– Ну-ну! – ободряюще проговорил Самсонов. – Так поначалу только кажется.

– Это начало длится уже… – Дремин махнул рукой, не закончив фразу.

Через некоторое время Самсонов взглянул на часы.

– Скоро мне надо ехать к Шварц, – сказал он.

– Я с тобой, – отозвался Дремин.

– Думаешь, мне нужна нянька? – усмехнулся Самсонов.

– Думаю. Тем более что Башметов велел мне за тобой присматривать.

– Неужели? Вот это новость.

Дремин пожал плечами.

– Надеюсь, ты не против моего общества?

– Надейся.

Когда полицейские подъехали к дому, где жила Анна Шварц, они сразу заметили припаркованный напротив крыльца белый «Шевроле» с оперативником, которого Дремин попросил присматривать за свидетельницей.

Следователи вышли из машины и направились к «Шевроле».

– Привет, – нагнулся к окну водителя Самсонов. – Как дела?

– Все спокойно, – ответил приземистый крепыш с бритым черепом, одетый в свободную куртку и штаны с карманами на коленях. На ухе у него был прикреплен хэндс-фри, и он посекундно вытирал покрытое испариной лицо сложенным вчетверо клетчатым платком.

– Мы поднимемся, но ты пока не уезжай.

В подъезде пахло кошками, пылью и пельменями, которые готовил кто-то из жильцов. Несколько почтовых ящиков были разбиты, и железные дверцы с вывороченными петлями свисали безжизненно, словно намокшие флаги. В углу стояла пластмассовая плошка с остатками мелко покрошенной еды – кто-то подкармливал дворовых кошек.

– Ну и вонь! – поморщился Дремин. – Хоть бы побрызгали чем-нибудь, а то напоминает больничку.

– Это из-за кошачьего фермента, – сказал Самсонов. – Пахнет, как лекарство от желудка.

– Лучше бы пахло средством от тоски! – усмехнулся Дремин.

– Это чем же?

– Водкой.

– Думаю, водкой тут тоже иногда попахивает. Особенно по праздникам.

Поднявшись на лифте, полицейские оказались в коридоре, освещенном прикрученными к потолку лампами, две из которых мигали и тихо гудели. На стенах чернели сделанные маркером надписи, даже имелась пара скабрезных стишков.

Самсонов позвонил в дверь Анны Шварц. Она открыла секунд через двадцать.

– Входите. – Женщина была в трениках, белой майке и шлепках. На правом предплечье у нее виднелась большая цветная татуировка, изображающая иероглифы, переплетенные с шестеренками. – Уж думала, не придете.

– Мы опоздали? – спросил Самсонов.

– Задержались на десять минут.

Анна Шварц провела гостей в комнату, одну стену которой занимал эркер. Раздвинутые занавески из золотистой органзы замечательно гармонировали с черным лакированным паркетом. Мебель была расставлена на пушистом ковре – судя по виду, из натуральной шерсти, – который покрывал примерно две трети пола.

Одну стену занимала этажерка со всякими безделушками – в основном стеклянными, но среди них попадались и довольно экзотичные вещицы: например, пепельница, сделанная из пушечной гильды, или деревянная маска вроде тех, что изготавливают в Африке племена, живущие торговлей сувенирами.

В гостиной пахло женскими духами, табаком и лаком для ногтей.

Анна Шварц прошла по ковру, на ходу захлопнув кожаный несессер, стоявший на самом краю журнального столика.

Когда она повернулась, стала видна еще одна татуировка, начинающаяся от левой лопатки и далее скрытая майкой. Та часть, что была заметна, изображала некое существо, часть которого была механической, а часть – из плоти и крови.

– Хотите чаю? Или кофе? – спросила женщина.

– Нет, спасибо, – отказался Самсонов. – Мы недавно поели.

– Как хотите, – Анна Шварц села в кресло, положив ногу на ногу, и взяла с журнального столика вазу с виноградом. – Я обещала вам кое-что рассказать.

– Потому мы и пришли, – Самсонов расположился на стуле напротив, Дремин встал у двери, прислонившись к косяку.

– Кто ваш приятель? – поинтересовалась Анна Шварц, жуя ягоды. – Кажется, я видела его на похоронах. Тоже полицейский?

– Да, это мой коллега. Перейдем к делу?

– Ладно. – Женщина отставила вазу с виноградом. – Итак, вас интересует, замешаны ли пострадавшие от атаки вируса в убийстве Жаркова?

– В том числе. Вы знаете, кто его…

– Понятия не имею. И думаю, никто из нас четверых не в курсе.

– Тогда что вы хотите мне рассказать?

– Про ультрафиолет.

– А про ключи и черный свет?

– Об этом я ничего не знаю, – покачала головой Анна Шварц.

– Неужели? – Самсонов был слегка разочарован.

– Да. Вы будете слушать или пришли, чтобы поупражняться в подозрительности?

Самсонов кивнул:

– Ладно, выкладывайте, что считаете нужным.

– Я скажу все, что знаю. Четыре года назад Жарков рассказал мне, что ему поручили курировать проект под названием «Ультрафиолет». Он не вдавался в подробности, так что я не знаю, кто был с ним в научной группе, но мне кажется, что записи об этом не велись.

– Почему?

Анна Шварц на пару секунд замялась, словно подбирая слова.

– Это был один из неофициальных проектов, – сказала она.

– Что это значит? В компании это обычная практика?

– Поймите меня правильно, – проговорила Шварц нехотя, – мне бы не хотелось подставлять руководство.

– Не беспокойтесь, – сказал Самсонов. – Меня интересует только один проект, а не вся теневая деятельность «Фармасьон Прайвит Энтерпразис».

Женщина кивнула.

– Хорошо, – сказала она с облегчением. – В общем, дела обстоят так: время от времени другие компании заказывают исследования, которые сами не в состоянии провести из-за недостаточной научно-технической базы или из-за того, что законодательство стран, где они находятся, запрещает эксперименты такого рода. И «Фармасьон Прайвит Энтерпразис» выполняет их, но только тайно.

– А эти компании не боятся, что «Фармасьон Прайвит Энтерпразис» присвоит результаты исследований?

– Нет, потому что, как правило, они дают заказы разным медицинским компаниям, и общую цель исследований не знает никто, кроме заказчика.

Самсонов кивнул:

– Продолжайте.

– Но бывают случаи иного рода. Иногда заказ размещает какая-то организация, не имеющая отношения к медицине.

– Например?

– Разведывательная служба какой-то страны. Обычно небольшой и не сильно оснащенной в плане… В общем, у которой нет своих специалистов. Или если исследования не содержат ничего особенно секретного.

– Например? – повторил Самсонов.

– Ну, смешать какой-нибудь коктейль вроде сыворотки правды. Или такой, чтобы память отшибло.

– И «Ультрафиолет» был частным заказом?

Анна Шварц кивнула:

– Изначально да. Одной медицинской компании, располагающейся в Азии. Название я не знаю,